Она вышла из кабинета, понимая, что ее чувства не имеют отношения к Лари. Он сделал лишь то, о чем она просила, но Кара не ждала от него столь быстрых действий или такой горячности. Казалось, он получает удовольствие, обнаружив нарушения в их баре.
Винить ей нужно только себя, думала Кара, идя к машине. Она бы уехала отсюда, не останавливаясь, не оглядываясь назад. Но бегство — не выход. Она должна пойти к Нику, рассказать ему, что наделала. Вместе они могут придумать, как спасти бар.
Возможно, нарушения и не такие большие. Возможно, они сумеют устранить их по одному, постепенно. Возможно, все не так страшно. Возможно, возможно…
Тем не менее, Кара понимала, что нарушения, перечисленные Хартвеллом, очень серьезны.
Уже сев за руль, она вздрогнула. Рассказать обо всем Нику будет для нее самым трудным делом.
Кара устроилась на палубе. Лимонный запах горящих свечей отпугивал москитов, легкий ветерок шевелил листву виргинского дуба, склонившегося над водой, луна серебрила ее глубокую темную гладь. Спокойная, мирная сцена лениво текущей реки напомнила Каре, насколько она полюбила свой плавучий дом.
Теперь она была счастлива здесь, хотя два месяца назад она и предположить такое не могла. Тем не менее, она довольно быстро сделала лодку уютной, и не любить ее было уже невозможно. Кару успокаивали тишина и покой реки. Вниз по течению гнездилась пара белых цапель, а ночью у воды играло семейство енотов. Она находилась в полной гармонии с окружающим миром.
Но сегодня в ожидании Ника ее снедала тревога, и, лишь увидев фары его джипа, она почувствовала облегчение. Он здесь. Она все ему расскажет, и они вместе найдут способ спасти бар. Может быть, дела не настолько плохи, как она думает или как предполагает Лари.
Однако, услышав веселый свист Ника, идущего по тропинке, Кара вдруг осознала, что рано успокоилась.
— Кара!
— Я на палубе, — крикнула она.
Лодка закачалась, когда Ник ступил на борт и пошел к ней.
— Привет, дитя природы. — Он поцеловал ее в губы. Едва Кара пылко обняла его, Ник запустил
руки под халат и одобрительно прошептал: — Уже раздета и ждешь…
— Ник…
— Да? — Он, не спеша, и основательно целовал ее.
— Ник… Мне нужно… Мы должны…
— Я знаю… Тебе нужно… И мне нужно.
Хотя он неверно истолковал ее слова, Кара не могла сопротивляться. Мысли вылетели у нее из головы, она все сразу забыла. Она могла думать только о Нике.
Он повел ее в каюту, где по сравнению с тяжелой влажной духотой на палубе царила восхитительная прохлада. Ослабевшие ноги едва держали Кару, она в изнеможении упала на кровать. Когда Ник освободил ее от халата, мысль о крушении бара возникла у нее в голове и пропала, ибо в следующий момент он уже покрывал ее поцелуями. Они занимались любовью, а остальное не имело значения.
Маленькая лодка раскачивалась в такт их движениям, волны плескались в ее борта.
— Я люблю тебя, Кара, — шептал он. — Я так люблю тебя.
Она попыталась ответить, сказать ему, как он ей нужен, как она хочет его… и тоже любит. Но они почти достигли последней точки и не могли больше оттягивать сокровенный момент.
Кара утонула в потоке чувств, Ник тоже. Сейчас они с ним были едины телом и душой. Против их ожидания момент экстаза длился и длился намного дольше, чем прежде.
— Невозможно понять, — наконец выдохнул Ник.
— Что?
— Наше занятие любовью. Каждый раз лучше предыдущего. Через пятьдесят лет…
Кара напряглась. Она не может позволить ему говорить о будущем, которое столь неопределенно.
— В чем дело, мисс Селвин? Вы не хотите провести следующие пятьдесят лет со мной? Или вы из тех женщин, кто предпочитает одну ночь?
Он шутил, но Кара слышала в его голосе тревогу. Подобрав с пола халат, она соскользнула с кровати, включила лампу и увидела его хмурое лицо.
— Ты меня беспокоишь, Кара. Может, ты решила все прекратить, вернуться в Атланту… — Заметив ее слезы, Ник сел. — Что случилось? Почему ты плачешь?
— Из-за бара, — всхлипнула она. — Я сделала ужасную вещь, Ник, и, боюсь, мы его потеряем.
— О чем ты говоришь? Потеряем? — Он покачал головой. — Каким образом?
— Лари Хартвелл…
— Хартвелл — мерзавец. Ему ни в чем не угодишь, он всегда против. А какое отношение Хартвелл имеет к бару?
— Я с ним встречалась… — Кара всхлипнула.
— Что?
— С месяц назад. Я хотела продать бар, ты сам знаешь.
— Да, — устало ответил Ник.
— Но я ничего не предпринимала до тех пор… — Он молча ждал. — Пока у нас не произошла та ссора, закончившаяся постелью. Я была очень смущена и напугана. Больше напугана. Лари сказал, что займется моим делом и посмотрит, нельзя ли тебя переубедить.
— О!
— Потом все изменилось, и я просто не думала ни о чем, пока не вернулись Бетти с Артуром. Мы говорили о семье и…
— Ближе к делу, Кара, — резко перебил ее Ник.
— Тогда я снова поехала к нему, чтобы сказать, что передумала.
— После того как ты решила, что любишь меня, да?
— Я все время любила тебя! Просто не сознавала этого.
— Продолжай. Расскажи мне про Хартвелла.
— Вероятно, он проверил документы на собственность и обнаружил среди них отчет, составленный округом. Там указаны нарушения, имеющиеся в баре.
— Нарушения?
— Электричество, сантехника и еще что-то по поводу фундамента.
— О нет! — простонал Ник, хватая шорты. — Теперь я вспомнил. Шон говорил мне про отчет, но сказал, что не стоит беспокоиться. Он сказал, они никогда не дадут делу ход. После его смерти я больше ничего не слышал. Проклятие. — Он ударил кулаком по переборке.
— Я уверена, что вместе мы сумеем справиться, — сказала Кара, но ее голос выдавал сомнение.
— Ах, ты уверена?
— Лари сказал, что была шестимесячная отсрочка. Время почти истекло, тем не менее, я знаю…
— Я больше не желаю слушать твои глупые предположения, Кара. — Лицо у него потемнело от гнева. — Ты не понимаешь, что временная полугодовая отсрочка, данная округом, может длиться всю жизнь. Пока кто-нибудь из всезнаек-застройщиков не пронюхает о лакомой недвижимости и не начнет раздувать дело.
— Я не думала, что все так серьезно.
— Разумеется. — Ник в три шага пересек комнату и, обернувшись, посмотрел на нее.
Кара запахнула халат, ее начала бить дрожь.
— Но ведь рано или поздно они бы пришли с другой проверкой? — спросила она.
— Какое это имеет значение? Теперь они придут «рано» благодаря тебе и твоей жадности. Черт возьми, ты же все время хотела уничтожить бар и освободиться от меня, разве не так?
