— Положишь возле телефона, — сказала Джоан. — Надеюсь, она будет гармонировать с остальными книгами, которые ты так любишь читать.
— А как ты догадалась, что я держу их не только для того, чтобы производить впечатление на девушек, которых задумал уложить в постель?
Джоан пристально взглянула ему в глаза.
— Разве я ошиблась?
— Нет.
— Вот и чудесно.
Голос Джоан звенел, щеки порозовели. Она намерена остаться и после украшения елки! — понял Майк.
— Вижу, у тебя все готово, — заметила Джоан, увидев разложенные на столике игрушки. Тут из спальни показалась Люсиль. — А вот и ты, красавица! — Она наклонилась и ласково погладила кошку. — Я все ждала, когда ты выйдешь…
Люсиль с урчанием выгнула спину и подняла пушистый хвост. Глядя на нее, Майк мог, думать лишь о том, как вчера Джоан попыталась расстегнуть на нем джинсы, чтобы затем приласкать его точно так же, как сейчас киску.
— В сумочке есть подарок и для Люсиль, — сказала Джоан.
Сунув руку поглубже, Майк извлек банку дорогих кошачьих консервов.
— О, это ей понравится! Но тогда уж угости ее сама, чтобы она знала, от кого презент.
— Ладно. Где ее миска?
— На кухне. Сейчас я открою банку…
Мгновенно учуяв соблазнительный запах, Люсиль начала громко мяукать. Джоан выложила на тарелку несколько ложек смеси, и кошка принялась с аппетитом уплетать лакомство.
Джоан выпрямилась, с улыбкой наблюдая за Люсиль. Майк счел это неплохим признаком. По-видимому, она все же пребывает в хорошем настроении.
— В сумочке осталось еще кое-что, — повернулась к нему Джоан.
— Вот как?
Порывшись, Майк извлек нечто неожиданное — веточку омелы, издревле известное средство для повышения здоровья и плодовитости. Символ мужской силы. Впрочем, женщин это растение тоже наделяет необычайной чувственностью.
Майк поднял взгляд на Джоан, и его пульс ускорился. Ее лицо пылало, глаза блестели.
— Только Люсиль не давай, иначе придется искать твоей киске приятеля, — негромко произнесла она.
По телу Майка пробежал трепет предвкушения.
— Дорогая, мне не терпелось поцеловать тебя с того самого мгновения, как ты переступила мой порог!
— Что ж, сейчас у тебя есть повод, — шепнула Джоан.
Она еще днем решила, что должна взять на себя часть инициативы. С Майком ей хотелось стать другой, не похожей на себя. Потому-то она и купила веточку известного своей силой растения.
Судя по тому, как жадно он притянул ее к себе, идея оказалась неплохой.
— Тебе известно, что мы целовались всего один раз?
Джоан обвила его шею руками. Гулко стучащее в ее груди сердце заглушало ненавязчиво звучавшую в гостиной рождественскую музыку.
— Зато как! — слетел с ее губ прерывистый шепот.
— Жаль только, что это произошло в темноте, — Майк провел веточкой омелы по бровям
Джоан, сопроводив свое действие серией мелких поцелуев. Затем он чуть отстранился и оглядел ее, словно прикидывая, к каким еще местечкам можно применить волшебное растение.
Будто прочтя его мысли, Джоан тоже представила некоторые участки своего тела, которые он мог бы пощекотать омелой.
— Прошлой ночью я нуждалась в темноте, — потупилась она.
— Знаю, солнышко, — кивнул он. — Мрак иногда бывает чрезвычайно эротичным.
— Возможно, мне и сегодня… потребуется темнота, — с запинкой произнесла она.
— Все, что пожелаешь. — Пристально глядя — Тогда почему ты отодвинулась?
Разве могла Джоан признаться, о чем подумала?
— Я… э-э… В общем, не нужно было отдавать тебе эту веточку до тех пор, пока мы не украсим елку. Ведь ты хотел покончить с этим до того, как мы… — Все-таки у нее не хватало смелости произносить некоторые слова.
— Займемся любовью, — докончил Майк фразу. Он тоже говорил с трудом, но по другой причине: из-за возросшего чувственного накала. — Не спорю, я так сказал, но, сейчас мне очень хочется изменить последовательность событий.
Судя по бугру под джинсами в районе бедер Майка, он действительно был готов переместиться в спальню. А Джоан пока нет. Украшение елки даст ей время вспомнить истинную цель, с которой она сюда пришла: чтобы стать временной любовницей Майка и обрести в его объятиях уверенность в себе, а вовсе не для того, чтобы влюбиться в этого парня, пусть даже он и целуется как сам дьявол-искуситель!
— Все-таки давай сначала займемся твоим рождественским деревцем, — попросила Джоан. — И сохраним омелу… э-э… на потом.
— Ладно.
Они принялись наряжать елку, подавая друг другу игрушки. Через полчаса, показавшиеся Майку вечностью, он обронил:
— Что-то дело медленно продвигается, ты не находишь?
— Но ведь впереди у нас еще много времени.
— Вся ночь? — с надеждой спросил Майк. Ах, как бы Джоан хотелось в самом деле пробыть у него до утра! Ее щеки окрасились легким румянцем.
— Понимаешь, мне нужно хоть немножко поспать. Завтра рабочий день и…
Майк улыбнулся. Практичность Джоан умиляла его.
— Намекаешь, что мне следует поскорее что-то предпринять? В таком случае предлагаю оставить елку в покое.
Покраснев, Джоан быстро произнесла:
— Нет! Нужно закончить начатое. — Она машинально перевела взгляд на книжные полки, и тут ей очень кстати попался на глаза корешок с надписью «Взлет и падение Римской империи». Джоан ухватилась за находку, спеша сменить тему, — Ты и этим интересуешься? — спросила она, кивнув на томик.
— Не только.
Действительно, скользнув взглядом дальше, Джоан увидела сочинения Платона и «Камасутру». Последнюю книгу она разглядывала несколько дольше, чем следовало.
Майк даже подумал, не следует ли объяснить, почему он приобрел это произведение, на случай если Джоан приходилось его читать и она оскорбилась духом мужского шовинизма, пронизывающим данный труд насквозь.
Тут уж ничего не поделаешь, хотел сказать Майк, в те времена между мужчинами и женщинами не существовало равноправия, в том числе и в сфере интимного общения.
Однако пока он размышлял, Джоан перевела взгляд на другие книги — по истории, философии, экономике и тому подобным дисциплинам.
— Кое-что из этого мы проходили в университете, — пробормотала она, обращаясь в большей степени к себе самой. Затем изумленно взглянула на Майка. — Интересно, существует предмет, который ты еще не изучил?
— Астрономия, — коротко произнес тот. — Но после новогоднего праздника думаю ею заняться.
