Анри покраснел так, словно его вот-вот хватит удар, и Мишель поспешил разрядить обстановку:
– Дороти, это один из лучших ресторанов в Париже. Уверяю вас, стоит попробовать здешнюю еду и вам понравится. Давайте, я выберу нам что-нибудь на свой вкус?
– Валяйте! – разрешила Дороти.
Мишель заказал ей и себе эскалопы из утиной печени, обжаренные с кусочками ревеня, пел соусом из красной смородины и каре молодого барашка под розмариновым соусом. Анри взял, как это принято у французов, дыню на закуску, говяжье филе с грибами и жареным картофелем, ассорти из традиционных французских сыров и после длительных переговоров с сомелье заказал бутылку «Шато От-Брийон» урожая 1983 года.
Когда Дороти налили бокал великолепного красного вина, она решила, что это прекрасный повод лишний раз досадить Анри. Пригубив вино, она состроила гримасу и с отвращением передернулась.
– Фу, ну и кислятина! Чистый уксус! Хочу кока-колу.
– Будешь пить вино! – возразил Анри.
– Нет, не буду! Пейте сами эту гадость!
– Дотти, просто ты не привыкла к хорошему вину. – Анри с трудом сдерживался. – Кстати сказать, бокал вина за обедом тоже входит в твои обязанности. Если откажешься от вина, мама удивится.
– Тогда пусть не удивляется, если меня вырвет!
Мишель расхохотался, а Анри ничего забавного в очередной выходке «невесты» не нашел и с брезгливой миной на лице отвернулся.
– А сколько мы будем жить у вашей матери?
– Я же говорил! Пока она не убедится, что жениться на Дороти я не намерен.
– Неужто вы думаете, что она поверит, будто вы надумали на мне жениться? – удивилась Дороти. – Ну, какая из меня дама? И никакие шмотки тут не помогут!
– Кто сказал, что вы не дама? – вмешался Мишель. – Вы настоящая дама, и притом очень привлекательная.
– А вот ваш друг с этим несогласный.
– Не согласен, – мрачно поправил ее Анри.
– А я о чем толкую? – невинно округлив глаза, недоумевала она. – Ведь несогласный?
– Да, Анри, тебе попался крепкий орешек! – усмехнулся Мишель. – Держись!
Анри страдальчески вздохнул.
– Знаешь, старик, боюсь, этот орешек мне не по зубам!
– Ну, раз такое дело, на том и порешим! – вставила свое слово Дороти. – Гоните бабки и разойдемся полюбовно.
– А тебя никто не спрашивает! – огрызнулся Анри. – Сделка есть сделка. И вообще, советую в присутствии моей матери лишний раз рот не открывать.
– А вы скажите ей, будто я вовсе глухонемая! – нашлась Дороти.
Тут подали сыры, так что последнее слово осталось за ней. Пока Анри выбирал сыр, Мишель поймал взгляд Дороти и, наклонившись к ней, шепнул:
– Дотти, не обижайтесь на Анри! Дело в том, что он очень устал.
– Устал? – усомнилась она. – С чего бы это?
– Последние три года он то и дело мотается из Калифорнии во Францию, вот и результат. Нервы на пределе. Одним словом, перетрудился!
Дороти очень хотелось расспросить обо всем Мишеля поподробнее, и она решила именно так и сделать при первом удобном случае.
– Хорошо, что «невеста» хотя бы за столом ведет себя прилично! – вполголоса заметил Анри по-французски. – Видно, нахваталась манер в доме у Грантов.
– Старик, по-моему, ты к ней придираешься! Да она вообще ведет себя вполне пристойно, ну а выглядит…
– Посмотрел бы ты, в каком виде она собралась идти в ресторан! – перебил друга Анри. – Это нечто!
– Но ты сам ее выбрал. А ведь мог попросить кого угодно, хотя бы Катрин. Уверен, она бы с восторгом согласилась.
– А потом впилась бы в меня как клещ. От этой я хотя бы избавлюсь без хлопот!
Это точно, злорадствовала в душе Дороти. Стоит ему начать есть с руки, только он ее и видел! Она подняла повыше бокал и демонстративно отставила мизинец.
– Не смей так делать! – зарычал Анри.
– Как «так»? – Дороти вытаращила глаза.
– Не отставляй мизинец!
– А куда, же его девать?
– Дороти, делай вот так, – показал Мишель, сжимая ножку своего бокала всеми пальцами.
– Мерси! – жеманно поблагодарила его она и снова одарила улыбкой.
Мишель вспыхнул, и Дороти поняла, что, по всей видимости, произвела на него впечатление. Хотя для него она иностранка и, может, его просто забавляет ее речь. Ей никогда не нравились блондины, но в этом определенно что-то есть…
– Ну и как тебе вино? – прервал ее мысли Анри. – Начинает нравиться?
– Сахару не хватает.
Анри поперхнулся и, прокашлявшись, сказал, с трудом сдерживая раздражение:
– Дотти, это сухое красное вино. Пойми, оно не может быть сладким.
– Сами спросили, а теперь злитесь! Ладно, в другой раз навру. Скажу, мол, спасибо, очень вкусно…
– Да уж, будь любезна!
– Слушай, хватит третировать бедняжку! – снова вмешался Мишель на родном языке. – Она и так старается.
– Вот это-то меня и пугает! Представляешь, как удивится мать, увидев эту кретинку, которую я якобы страстно люблю!
– Мадам Ромье знает твое пристрастие к хорошеньким мордашкам, а у Дотти на редкость миловидное лицо. Старик, будь с ней поласковее!
– Ты прав! – Анри вздохнул. – А то плакали мои денежки!
Дороти давилась смехом. Чем дальше разворачивается эта комедия, тем забавнее становится и тем интереснее обещает быть развязка!
– А что на сладкое? – деловито осведомилась она. – Пончики?
– Вряд ли. – Мишель отвернулся, пряча улыбку. – Рекомендую сладкие блинчики под соусом «Гран марнье».
– Какой-какой кран?
– С апельсиновым ликером, – объяснил Мишель, с трудом сдерживая смех. – Ну что, Дотти, заказываем блинчики?
– Ага. Люблю сладкое! Особенно после такой кислятины…
Мишель заказал блинчики им обоим, а Анри с мрачным видом потягивал кофе с коньяком. Дороти поглядывала на него украдкой. В мягком уютном полумраке ресторана он казался еще более загадочным. Хотя они дальние родственники, Анри для нее чужестранец, со страстью, присущей французам, – как в гневе, так и в любви… Она представила себе Анри в роли любовника и не без смущения обнаружила, что ей это нетрудно. Вне всякого сомнения, Анри взыскательный, пылкий и искушенный любовник, умеющий как получать удовольствие, так и дарить его.
Из ресторана вышли за полночь, и у Дороти, уставшей целый день играть роль, на свежем воздухе закружилась голова.
– Что, вино ударило в голову? – спросил Анри.
