– Как так? – удивился Игорь. Шелест ничего не сказал, но по лицу контрразведчика было видно, что он удивлен не меньше.
– А от чего его лечить?! Может, вы мне скажете?! – неожиданно пошел в наступление хозяин кабинета. – Его психотравматическое состояние не поддается определению. Он все время молчит, но это не амнезия. И не спит. Совсем. Наши санитары ни разу не видели, чтобы он хоть на секунду закрыл глаза, хотя мы регулярно вместе с капельницами вводим ему транквилизаторы.
– А какие капельницы он получает?
– Обычные: глюкозу, физрастворы. Он же ничего не ест, вот мы и пытаемся таким образом поддерживать организм. Сегодня его состояние несколько улучшилось, – признался завотделением. – Нормализовалось дыхание. Стабилизировался пульс и давление. Правда, они по-прежнему остаются высокими. Но я все-таки надеюсь, что нам удастся вернуть их в норму.
– Доктор, взглянуть на него хотя бы можно? – обратился к заведующему Шелест.
– Взглянуть? – Военврач снова взялся за очки. Видимо, когда у него были заняты руки, ему лучше думалось. – Что ж, пойдемте.
Он открыл гардероб – Игорь увидел висящий там полковничий китель – и достал из шкафа два накрахмаленных белых халата.
– Вот, наденьте. И еще на ноги. – Вслед за халатами военврач протянул две пары матерчатых бахил.
Эти холщовые чулки с длинными завязками на концах напомнили Игорю сапоги от общевойскового комплекта химической защиты.
В халатах и бахилах они, в сопровождении заведующего отделением, снова спустились на второй этаж. Полковник набрал на замке трехзначный код и, открыв дверь, пропустил их внутрь отделения интенсивной терапии. Сразу за дверью располагался пост дежурной медсестры, но ее самой на месте не оказалась.
– Странно, где это Фаина Ивановна? – удивился военврач.
Ответом ему стал пронзительный крик, донесшийся из дальнего конца коридора.
– Это из 204-й палаты, – растерянно пробормотал полковник. – Где ваш…
Он не договорил. С оглушительным хлопком распахнулась дверь дальней палаты, словно по ней изо всех сил ударили изнутри, и в коридор выбежала растрепанная женщина. Больничная шапочка слетела с ее головы, седые волосы и полы халата развевались в воздухе. Лицо женщины перекосила гримаса ужаса. Тем не менее Игорь узнал медсестру, которая не впустила их с Шелестом в госпитальное отделение. Следом за медсестрой из палаты вылетел Коротков. Вот его Игорь узнал не сразу, да и то только по щуплой, костлявой фигуре. Он был абсолютно голым. Но Игоря шокировало даже не это. Вся нижняя часть лица Короткова от носа до подбородка была в крови. Кровь стекала у него по губам, по шее, по подбородку и капала на голую грудь. Ее было много, очень много. Но самое ужасное заключалось в том, что это была не его кровь. Правда, Игорь понял это слишком поздно.
Коротков внезапно подпрыгнул, настиг в прыжке бегущую по коридору медсестру и спикировал ей на плечи. Так прыгают дети, когда играют друг с другом в чехарду. И он действительно перепрыгнул через мчавшуюся женщину. Но, прежде чем это сделать, его руки сомкнулись на голове несчастной – Игорь увидел, что пальцы Короткова тоже измазаны кровью. Он обхватил голову женщины и резко повернул… Все произошло с невероятной быстротой. Коротков приземлился впереди. Его жертва еще продолжала бежать, постепенно кренясь к земле, а ее голова уже была направлена лицом в противоположную сторону. Сделав еще шаг, женщина упала на живот, при этом ее седой затылок глухо стукнулся о бетонный пол.
Не останавливаясь, Коротков помчался дальше. Его темный, набухший член раскачивался между ног, молотя по жилистым бедрам. Он не бежал, а перемещался какими-то звериными прыжками, опираясь на руки. При этом на полу оставались отпечатки окровавленных пальцев. Игорь рванулся ему навстречу. В соседней палате приоткрылась дверь, и оттуда выглянул молодой врач, видимо, привлеченный криком и звуком упавшего тела. Он наверняка увидел лежащую посреди коридора медсестру с неестественно вывернутой головой, но большего сделать не успел. Коротков снова подпрыгнул и в прыжке ударом ноги захлопнул открывшуюся дверь. Удар был такой невероятной силы, что со стены, вокруг двери, посыпалась штукатурка, а выглянувшего в коридор врача буквально отбросило внутрь палаты.
Едва приземлившись на четвереньки, Коротков снова взвился вверх. У Игоря отпали последние сомнения, что безумец нацелился на него. Костлявые руки вытянулись вперед, окровавленный рот приоткрылся – так скалится хищник, прежде чем вонзить зубы в горло своей жертвы, а широко распахнутые (как это было у Виктора!) глаза осветились внутренним пламенем. Игорь нырнул вниз и влево, уходя с линии атаки, и, когда безумец оказался над ним, ударил кулаком в сморщенную мошонку. От приступа боли Коротков должен был потерять сознание. Должен! Но этого не произошло. Он даже не поморщился. Развернулся, присел и снова бросился в атаку.
На этот раз Игорю не удалось увернуться от прыгнувшего на него гибкого тела. Коротков ударил его коленями в грудь и непременно сбил бы с ног, если бы Игорь, отшатнувшись, не врезался спиной в стену. От удара загудели внутренности и перехватило дыхание. Хорошо, что он успел наклонить голову, иначе бы неминуемо расшиб себе затылок. Игорь тут же нанес два встречных контрудара: кулаком и локтем, целясь Короткову в голову. На первой тренировке именно таким приемом он нокаутировал Герасимова. Но на этот раз выброшенный вперед кулак и локоть рассекли воздух, даже не задев неуловимого противника. Зато тот верно уловил момент, когда Игорь раскрылся, и двумя руками схватил его за горло. Пальцы безумца, словно клещами, сдавили шею Игоря. Коротков жадно сглотнул и еще шире открыл свой ощеренный рот. Увидев перед собой его залитое кровью лицо, Игорь содрогнулся от ужаса. Оно не было лицом человека. И рот с застрявшими между зубами кусками мяса и вырванными из плоти жилами мог быть только оскаленной пастью. Из последних сил Игорь выбросил вперед руку, целясь пальцами в глаза скалящемуся чудовищу. Но то, что прежде было человеком, дернуло шеей и с проворством гремучей змеи впилось Игорю в ладонь между большим и указательным пальцем. Вон зившись зубами, оно сомкнуло челюсти с явным намерением вырвать оказавшийся в пасти кусок.
Бамг! – гулкий выстрел звенящим эхом прокатился по всему больничному коридору. Голова монстра лопнула, словно перезрелый арбуз, по которому ударили палкой, и развалилась на части, забрызгав Игоря кровью и серой ноздреватой массой. Игорь оцепенел, а когда вновь обрел способность воспринимать действительность, обезглавленный монстр, в которого превратился обезумевший курсант, скорчившись, лежал на полу. В конце коридора, у входа, стоял Шелест с пистолетом в руке и часто дышал. Тонкие губы контрразведчика мелко дрожали. Завотделением прижался к столу, за которым прежде сидела дежурная медсестра, и беспорядочно шарил по нему руками. Возможно, это был нервный тик, а может быть, полковник искал свои слетевшие очки, которые, как и сброшенный со стола телефон, валялись на полу.
Шелест первым пришел в себя. Он глубоко вздохнул, унимая дрожь, и попытался вставить пистолет в кобуру, но не сумел и просто опустил его в боковой карман больничного халата, после чего вытер об халат свои вспотевшие ладони.
