Игорь снова взглянул на безжизненное тело монстра, скрючившееся на полу у его ног. После того как Шелест выстрелом снес Короткову голову, труп больше не походил на чудовище. Но Игорь все равно, даже в мыслях, не мог назвать его человеком. Стараясь не вступать в растекающуюся по полу лужу крови, он вдоль стены двинулся к выходу.
– Закурить есть? – обратился к нему Шелест. Похоже, контрразведчик быстро приходил в себя.
Игорь отрицательно помотал головой. Каждое движение отдавалось в шее ноющей болью.
– У меня есть, – пробормотал завотделением и, вопреки действующим в отделении правилам гигиены, протянул Шелесту пачку сигарет. Скорее всего, он попросту забыл о правилах.
Шелест вставил в рот сигарету, но неудачно, она вывалилась у него изо рта и упала на пол. С учетом всего произошедшего это никого не удивило.
– Что это было? – Контрразведчик и военврач вместе посмотрели на Игоря, словно он знал ответ на этот вопрос.
Игорь вспомнил скалящуюся пасть безумца с кусочками мяса между зубов и, сделав над собой усилие, произнес:
– Надо осмотреть палаты. – Голос звучал хрипло, но, кажется, ни гортань, ни связки не были повреждены.
– Да-да, – быстро кивнул военврач. Но по нему было видно, что сам он не собирается это делать.
Игорь вопросительно взглянул на Шелеста. Тот молча вынул из кармана пистолет и осторожно направился в глубь коридора. С учетом того, что оружие имелось только у него, это было вполне логично. Несколько секунд Игорь колебался, после чего тоже присоединился к контрразведчику. Вскоре их догнал и завотделением. Игорь подумал, что ему просто страшно оставаться одному. Друг за другом они миновали труп монстра, прошли мимо тела убитой женщины и остановились у двери 204-й палаты. По какому-то странному стечению обстоятельств распахнутая настежь дверь снова закрылась. Отступив на шаг от нее, Шелест поднял пистолет на уровень глаз, потом взялся за ручку и резко распахнул ее. Что-то подобное Игорь и ожидал увидеть. А вот завотделением оказался не готов к открывшейся им картине. Он ахнул и в ужасе попятился.
Палата была трехместной, но две больничные койки пустовали. Одна из них была аккуратно заправлена, другая, судя по сбитым простыням, прежде принадлежала Короткову. А на третьей койке и сейчас лежал человек, вернее, то, что от него осталось. Игорь не стал заходить в палату – ему вполне хватило на сегодня кошмарных подробностей. А все, что произошло с мужчиной, было видно и из коридора. Он лежал на спине. Голова покоилась на подушке. А на шее чернела огромная дыра с неровными краями растерзанной плоти. Правильнее было сказать, что шеи у мужчины не было вовсе. Потому что из раны торчали наружу обломки белых, начисто обглоданных костей.
Шелест все-таки сделал попытку войти, но не смог перебороть отвращение и прикрыл распахнутую дверь. Все и так было ясно. Прежде чем убить медсестру, монстр в облике Короткова перегрыз своему соседу горло. Видимо, за этим занятием его и застала медсестра, когда вошла в палату.
– Другие палаты проверять будем? – спросил контрразведчик.
Игорь кивнул. Хотя там вряд ли следовало ожидать подобных сюрпризов. Но задержись они в кабинете заведующего отделением чуть дольше, неизвестно, сколько еще человек разделили бы ужасную судьбу растерзанного мужчины и госпитальной медсестры.
10
С чего Маринка взяла, что Игорь говорил про офицерскую столовую? Столовая в городке была только одна, где ели и солдаты, и офицеры. Но кормили там вполне прилично. Зоя думала, что после всего случившегося у нее кусок не полезет в горло. Однако умяла целую тарелку солдатской каши с мясным гуляшом да еще выпила стакан чая под бутерброд. Маринка, кстати, та самая Маринка, которая в ленинградских кафе часто гнула губу, тоже уминала за обе щеки. Видимо, за время экспедиции девушки соскучились по нормальной пище, которую едят за нормальным столом из нормальной посуды. А вот Петровский все ковырялся в своей тарелке, а под конец признался, что у него совершенно нет аппетита. После ужасной гибели Виктора он чувствовал себя совершенно подавленным. Большую часть времени профессор проводил в своей комнате, выходил оттуда редко и почти ни с кем не разговаривал. Зоя предположила, что Петровский отчасти считает и себя виновным во всем случившемся. Ведь это он, как руководитель экспедиции, отвечал за всех ее участников. В другой раз она непременно попыталась бы как-то приободрить профессора или, по крайней мере, объяснить, что он напрасно себя терзает. Но сейчас у нее хватало и собственных забот. Маринка целиком была на ее стороне. Это и понятно. Она вообще не верила, что мужчины могут переживать.
– Пойдем прогуляемся, – предложила она Зое после завтрака. – Что мы будем сидеть в четырех стенах? Заодно и развеемся.
Зоя не возражала, решив, что новые впечатления наверняка отвлекут ее от грустных мыслей.
Однако прогулка по военному городку оказалась скучной. Вокруг были одинаковые щитовые домики. В одних находились учебные классы, в других жили офицеры со своими семьями. Дальше располагались приземистые ангары, охраняемые вооруженными часовыми. Маринка из любопытства хотела сунуться и туда, но Зоя ее удержала. Маринка часто вела себя совершенно непредсказуемо. Она вполне могла начать приставать с расспросами к кому-нибудь из часовых – с нее сталось бы. И как тот отреагировал бы на такое поведение, можно было только гадать.
– Ну и куда теперь пойдем? – обиженно спросила Маринка. – Слушай! А давай на полигон, там так интересно.
И ведь потащила Зою за собой. К счастью, на полигон их не пустили. Выход с территории военного городка охраняли солдаты с автоматами, не те, которые не хотели накануне их впускать, а другие. Они оказались не прочь поболтать с Маринкой, но за КПП все равно не пропустили, сколько та их об этом ни просила. Видимо, на этот счет у солдат был строгий приказ, который они не решились нарушить, чему Зоя была только рада. Гулять по пустынному полигону даже при свете дня у нее не было никакого желания.
– Как же они тут живут, если их даже за территорию не выпускают? – обиженно спросила Маринка на обратном пути. – Тоска смертная.
Зоя пожала плечами.
– А куда тут ходить? Кругом лес.
– И что, они вот так по два года служат? – недоверчиво прищурилась Маринка. – Кошмар! Я бы не смогла.
– Так то ты, – улыбнулась Зоя. – Ты и двух минут не можешь усидеть на месте.
– Неправда. Я очень усидчивая, – не согласилась с ней Маринка. – Слушай, а что у них там? Пристань? Ой, какие катера. Давай посмотрим!
Она повернулась и бросилась к воде.
– Подожди, может, туда нельзя! – крикнула Зоя ей вдогонку.
Куда там. Маринка ее не слушала. Она даже не обернулась. Берег здесь был довольно крутой, и Маринка вприпрыжку бежала по травянистому склону, неловко переставляя ноги.
– Осторожней, упадешь!
Но Маринка не упала. Она легко сбежала вниз. Зое даже показалось (глупость, конечно), что на последних метрах ее бег изменился. Исчезла скованность движений, и вообще она побежала гораздо резвее. Причал находился слева, но Маринка как бежала прямо, так и продолжала бежать. Она пересекла пешеходную дорожку, выбежала на песчаный откос, добежала до воды и… прямо в одежде бросилась в воду.
