– Может, тебе нужен мужчина постарше?
– Постарше?! – изумилась Синтия. – Фло, дорогая моя! Заруби себе на носу: мужчинам постарше нужны женщины помоложе. Господи, неужели ты думаешь, что, встреть я мужчину постарше – и притом воспитанного, достойного, такого, с кем мне было бы хорошо и кто действительно понимал бы меня, – я его упустила бы?! Да я бы тут же в него вцепилась! Мертвой хваткой! – И она сжала кулачок. – Будь уверена, такого я бы не упустила! Но нет, им всем нужны молоденькие… Посмотри хотя бы на своего отца. – Синтия сняла очки и сверкнула глазами. – Кстати сказать, как тебе его новая пассия? Флоренс дипломатично промолчала и только пожала плечами.
– Очередная пустышка! Позарилась на его деньги. – Синтия вскинула голову. – У меня тоже есть деньги. Почему я не могу завести себе молодого любовника?
Флоренс взяла руку матери в свои ладони.
– Потому что тебе это совсем не нужно, – нежно сказала она.
– Не скажи! – живо возразила мать. – В этом есть свои маленькие прелести. Приятно обращать на себя внимание… – Она сжала руку Флоренс, словно принимая сочувствие и благодаря за него. – К тому же на официальные приемы не принято ходить одной. И в таких случаях Генри весьма кстати. – Внезапно с ее лица спала маска превосходства и в глазах промелькнуло такое отчаяние, что у Флоренс к горлу подступил комок. – Вот почему я хочу, чтобы ты вышла замуж! Фло, пойми, я не желаю, чтобы ты повторила мою судьбу!
– Мама, ты у меня такая красавица! – Флоренс с трудом сдерживала слезы. – И такая молодая душой… Мама, ты себя недооцениваешь. – Она собралась с духом и сказала главное: – Такие, как Генри, тебе не нужны.
К ее удивлению, мать не рассердилась, а со вздохом послушно закивала.
– Ты права. Права. Я должна взять себя в руки и изменить свою жизнь. – Она улыбнулась и обняла дочь. – Фло, дорогая ты моя, ты придаешь мне силы. Думаешь, у меня получится?
– Конечно, получится! – заверила ее Флоренс.
Стоя в дверях, Мейсон наблюдал за этой сценой. Он успел услышать достаточно и немало удивился. Он думал, что в присутствии матери Флоренс превратится в маленькую запуганную девочку, не способную принимать взрослые решения. Однако стал свидетелем обратного. Очевидно, отношения в семье гораздо сложнее, чем он предполагал.
Мимо него в гостиную протиснулся Генри и, увидев мать и дочь в обнимку, бодрым тоном спросил:
– Ну что, все уладилось? Вот и прекрасно! Флоренс, ты идешь с нами? Где твои вещи?
– Помолчи, Генри! – одернула его Синтия. – Мы еще ничего не решили.
– Ну вот! А у меня в два часа теннис! – недовольно пробурчал Генри. – Не хочу опаздывать. Неужели нельзя побыстрее?
– Нельзя, – отрезала Синтия. – Придется потерпеть.
А то не получишь мороженого! – усмехнулся про себя Мейсон.
Снаружи послышались шаги, и в дом ворвался высокий пожилой мужчина в белых шортах и тенниске, лысоватый, но интересный и уверенный в себе. Его сопровождала долговязая девица в более чем откровенном пляжном костюме с недовольной миной на лице.
– Какая встреча! – воскликнул мужчина, увидев Синтию и Генри. – Вы уже тут!
– Не шуми, Чарлз! – Синтия наморщила носик. – Ведешь себя как персонаж из дурного водевиля.
– А ты, Синтия, словно героиня мелодрамы! Этакая жалостливая матушка… – Он хохотнул. – С трагическим прошлым и феерическими планами на будущее. – Брезгливо скривив губы, он покосился на Генри. – Ну и что же дальше? Собираешься жить в шалаше и удить на обед рыбу?
– Как остроумно! – Глаза Синтии метали молнии. – Даже если так, Чарлз, мои планы на будущее тебя совершенно не касаются.
Между тем Чарлз обратил взор на дочь и, бросившись к ней, заключил в объятия.
– Фло, малышка! Мой цветочек! Мой белокурый ангел! – Он откинул голову и, с грустью воззрившись на дочь, с чувством завершил: – Дитя мое, что же ты натворила?
– Папочка… – Флоренс высвободилась из его объятий. – Я не…
– Дочь, как ты могла так поступить? – продолжил отец, будто начиная читать лекцию. – Бедняга Стэнли! Он сломлен. Фло, это удар ниже пояса. Видела бы ты его! Слоняется по дому как бесприютная душа. На него больно смотреть!
– Так переживает? – усомнилась Флоренс. Подобное поведение не отвечало ее представлениям о Стэнли.
– Твой отец как всегда все преувеличивает, – капризным тоном вставила свое слово пассия отца, которую звали Линда. – Стэнли на самом деле ведет себя странно, но на убитого горем он не тянет. – Линда не допускала мысли, что мужчины могут убиваться из-за какой-то другой особи женского пола, кроме нее самой. – Когда до него дошло, что ты сделала ноги, он стал носиться по дому как чокнутый и изорвал в клочки все твои фотографии. Еще бы! Такой облом! А потом вышвырнул из окна все твои шмотки. – Она хихикнула. – Прямо на лужайку. Ну, прямо в кино ходить не надо! А потом уволил привратника.
– Господи, а привратник тут при чем? – нахмурилась Флоренс.
– А тот сдуру болтанул, что видел, как ты выходила из церкви. Стэнли и горничную хотел уволить, только ему мать не позволила. Стала бить на жалость, мол, она служит в семье двадцать лет и все такое. Короче, нехилое устроил представление твой женишок! Обхохочешься! – И она закатилась мелким смешком.
– Насколько я поняла, Стэнли пребывает в ярости, а не в печали, – подытожила Флоренс.
– Да уж! – вмешался в разговор Генри. – На несчастного влюбленного он не похож. Скорее, у него такой вид, будто его ограбили.
– Хватит злословить! – упрекнула его Синтия. – Все переживают по-разному.
– Пусть говорит, – слабо улыбнулась Флоренс. – Ведь Генри только сказал, что думает. Просто у нас в семье так не принято. – Она выдержала паузу и, переведя глаза с матери на отца, с вызовом спросила: – Разве я не права?
Оба промолчали, а потом Синтия взяла дочь за руку и, заглянув в лицо, примирительным тоном произнесла:
– Что сделано, то сделано. Фло, у тебя было время обо всем подумать. И я уверена, ты приняла верное решение. – Она ободряюще улыбнулась. – Пора вернуться и все исправить. Так, дорогая моя?
Флоренс вытащила руку и покосилась на Мейсона, словно ища у него поддержки.
– Мама, ничего подобного я не говорила, – тихо возразила она.
– Флоренс, вот вернемся в отель, там обо всем и поговорим. Времени у нас будет предостаточно. – Синтия погладила дочь по ладони. – Посидим, попьем чаю. А потом позвоним Мак-Килакам и все решим.
Флоренс сидела молча, опустив глаза на свои руки. Лицо у нее раскраснелось, но Синтия, не замечая ничего вокруг, продолжала свою линию:
– Ну что, пошли в отель? Первым делом приведешь себя в порядок и наденешь что-нибудь поприличнее. – Она с деланным ужасом уставилась на синее платье. – Ну а потом позвоним Мак-Килакам и…
