Золотистая цепочка позвякивала в пальцах со сливово-красными ногтями.
— В ваших устах это звучит так, будто он один из харизматических лидеров с тучей преданных последователей, — задумчиво произнесла Ли. — Вы имеете в виду такой тип людей, которые могут влиять на мысли, промывать мозги, чтобы окружающие выполняли их приказы?
— Да, что-то в этом роде, только Ник делает это строго в области отношений между мужчиной и женщиной. Он сосредоточен на своих объектах. Я считаю, что пребывание с ним действует возбуждающе… и сильнее, чем алкоголь или наркотики, клянусь. К нему можно пристраститься. Я просто потеряла контроль.
— Как? Сексуально?
— Это только одна сторона. Но было и другое. То, как он берет на себя ответственность. Постепенно у меня выработался условный рефлекс на все, что с ним связано, даже на звук его голоса. Ему только нужно было заговорить со мной в своей сексуальной манере, и я включалась, страстно желая его, понимая, что готова умереть ради его прикосновения. Это одновременно был и рай, и ад. Он словно ввел меня в сексуальный транс, и я не могла из него выйти. — Вздрогнув, она помолчала. — Иногда это было ужасно.
— И как же вы выбрались? — спросила Ли.
Пола, казалось, не слышала вопроса.
— Вы обратили внимание на его глаза?
— Конечно.
— Но вы заглянули в них по-настоящему? Иногда их синева настолько холодна и прозрачна, что кажется, будто заглядываешь в бесконечность. Как тот фокус с зеркалами, когда ваше лицо повторяется бесконечное число раз. Оно отражается все дальше и дальше. Иногда мне казалось, что Ник и есть мой хрустальный шар. Я смотрела в его глаза и могла читать будущее.
Эта женщина была одержима, по ее же собственному признанию, но Ли не могла не вспомнить и свою реакцию на эти синие глаза, такие синие, что они казались раскаленными.
— Он же латино, вы знаете, — продолжала Пола. — Латино с голубыми глазами. Вы не находите это интересным?
— По-моему, его мать была англичанкой.
— Да, она умерла, когда он был еще мальчиком. Тогда я его не знала, но, думаю, эта потеря должна была перевернуть его. Он таит в себе огромную печаль, доктор Раппапорт, и это она делает его таким жестким. Он может быть грубым. Он легко прибегает к грубости.
— Каким образом?
— Он знал мои тайны… и иногда обращал их против меня. Я боялась темноты, и он запер меня в жуткой темной комнате, пока я не начала умолять его выпустить меня. Потом я потеряла сознание у него в руках, а он клялся, что это случайность, что просто дверь захлопнулась.
— Это действительно было случайностью?
— Не знаю. И никогда не узнаю. Секс тоже становился игрой с ним. Он знал, что меня возбуждает, и иногда форменным образом мучил меня… самой роскошной пыткой, конечно. Он доводил меня до экстаза. Я не могла насытиться. Я попалась на крючок. Я бы все для него сделала, даже продала себя, если бы он попросил. Вот тогда я и поняла, что надо уходить. Он причинял мне боль. Не хотел, но причинял. А я была только рада. Я была отчаянной женщиной, доктор. Я хотела всего, что мог дать мне Ник Монтера, даже боли.
— Вы до сих пор с ним не покончили, да?
— Видимо, нет, но я никогда к нему не вернусь.
Ли начала поглаживать золотое колечко в ухе. Боже, и почему у нее так колотится сердце? Она надеялась, что Пола не слышит, как от его ударов подрагивает ее голос.
— Зачем вы пришли сюда, мисс Купер? — спросила она. — Чтобы сказать мне, что Ник Монтера убил Дженифер Тейрин?
Сумочка Полы со стуком упала на пол.
— Нет! Я пришла сказать, что он ее не убивал! Ник никого не мог лишить жизни. Он способен на многое, но только не на хладнокровное убийство.
— Боюсь, вы ошибаетесь. Ник Монтера, когда ему было семнадцать лет, отнял жизнь человека. Он убил главаря банды и отсидел в тюрьме три года за непредумышленное убийство.
Если Ли ожидала шока или неверия от своей посетительницы, то ничего такого она не увидела. Убийственное сообщение Ли не произвело на Полу Купер никакого впечатления.
— Это совсем другое, — пожала плечами она. — Ник влюбился в девушку главаря. Она была юной и белой… убежала из богатой семьи. Главарь банды застал их вместе и бросился на Ника с ножом. Это была самооборона, доктор. Именно так все и произошло, но у Ника не было ни одного шанса выпутаться. Даже суд был подстроен.
— Как это?
— Дженифер Тейрин свидетельствовала против Ника. Лучше бы она его убила. Она обвинила его в изнасиловании и нападении на ее друга. Наверное, она боялась мести со стороны банды.
Ли была потрясена.
— Дженифер Тейрин была подругой главаря банды? Это та самая женщина, в убийстве которой обвиняют Ника? Его бывшая модель?
— Да, а вы не знали?
Ли не знала. Но если это правда — если Дженифер Тейрин была той самой девушкой, что предала Ника, — тогда Пола Купер просто-напросто дала обвинению мотив убийства.
— А кто еще об этом знает?
Пола смотрела на нее с недоумением.
— Я думала, все знают. Это должно быть в его полицейском досье. Я понимаю, что это выглядит плохо, но это не значит, что он… — Она вскочила со стула, движимая желанием заставить Ли понять. — Он ее не убивал, доктор. Поверьте мне! Он не мог, потому что я знаю, кто это сделал.
— Вы знаете… — Ли упала в кресло. Больше она уже ничего не воспринимала, но Пола была вне себя.
— Это дружок Дженифер, — заявила она. — Он задушил ее и подставил Ника.
— Почему вы так решили?
— У меня нет доказательств, но Джек Таггарт, коп из отдела по расследованию убийств, — ублюдок- садист. Дженифер ушла от него несколько месяцев назад, и он впал в ярость, особенно когда узнал, что она вернулась к Нику.
— Вернулась к Нику? После того как свидетельствовала против него? Почему она это сделала?
— Потому что она все еще не покончила с ним… или чувствовала вину за то, что с ним сделала. Однажды она появилась на пороге его дома, умоляя позволить ей объясниться. Дженифер сказала, что ей не нужно ничего, кроме его прощения. Они несколько раз встречались, он сделал пару ее снимков, вот и все.
— Вы знаете, что было между ними? И как?
— Мы с Ником поддерживали отношения даже после того, как наша сексуальная связь прекратилась. Он рассказывал мне о многом.
Ли встала и подошла к окну, надеясь, что в голове у нее прояснится. Уличное движение внизу было интенсивным, и в воздухе уже сгустился смог, но луч солнца пробился сквозь голубое стекло террариума, и две сонные черепашки наслаждались тропическим теплом. Ни одна из них не двигалась. Ли нередко спрашивала себя, не слишком ли тяжело им таскать свои природные доспехи? Какова цена безопасности? Неподвижность?
