С последним был согласен и адмирал, который едва ли не повторил за подчиненным: Камиль Хаким, обладатель многомиллионного состояния, в противном случае не возглавил бы морские отряды террористов.
Именно в данный момент Камиль Хаким мог скептически улыбнуться. Услуга Большого Бена, приписавшего корабли египетского миллионера на свой счет, не имела границ. Едва вскроется правда, спецслужбы умоются слезами. Они все это время гонялись за тенью и верили каждому слову болтуна номер 1.
Дежурный принес чай. Адмирал налил коньяк в два крохотных серебряных стаканчика, вместимостью не больше чем пробки от бутылок, и выпил мизерную дозу первым. Абрамов последовал его примеру и тут же запил глоток коньяка глотком горячего сладкого чая. Два раза обожгло. Ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Расскажи-ка о своей группе, — предложил Школьник. — По ее участникам ты делал запросы из посольства?
— Да, Виктор Николаевич.
Абрамов докладывал обстоятельно, приводя примеры и собственные соображения.
— На этом поле много работы, — покивал адмирал. Пока он не сказал ни да, ни нет, но порассуждать на эту тему было делом нелишним. — Необходимо проверить, не связана ли группа Блинкова пусть не с террористами, но с пиратскими группировками в Красном море и Аденском заливе. Это можно сделать, сопоставив даты отдыха наших дайверов с морскими нападениями в том районе, скажем... за год.
— Полковник Волков — помните, я говорил о нем?
— Да. Хочешь сказать, он обладает полным пакетом на дайверов?
— Но и сам он темная лошадка в этом деле.
— Почему ты так думаешь?
— Он не очень умен.
— Только поэтому? — засмеялся Школьник.
— Нужно пробить Волкова на его связи с контрабандистами. Он может официально вести дело и сливать информацию мафии. Он прокололся в беседе со мной. Я сказал ему, что вычислил бы наводчика за пару секунд — сливом подозреваемым идентичной информации, где разнятся только реквизиты. Он сказал: «Мы так и сделали!» То есть слили информацию о четырех судах, которые идут через Суэц, и ждут результата. Один из четверых подозреваемых обязательно «засветится». Откуда взялись эти четыре подозреваемых, когда он ведет уголовку и сотрудничать с контрабандистами не имеет права по определению? Вывод напрашивается сам собой: никакого уголовного дела по дайверам нет. Потом Волков быстренько сменил тему. Он работает на мафию, пусть даже в конкретном случае, — убежденно заключил Абрамов. — Тот ход, о котором я говорил, выводит его и на наводчика и доказывает преступления группы Блинкова. Кому это больше нужно, мафии или следствию, если все же предположить, что уголовное дело имеет место быть?
— В первую очередь?
— Да, именно так я и хотел спросить.
— Я постараюсь узнать, ведет ли Волков дело о контрабанде. Ты сказал, он работает в оперативно-розыскном управлении?
— Да.
— А контрабандой в ФСБ занимается одноименное управление — по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков. Хотя департамент один. Я узнаю, — повторил Школьник, делая пометку на полях какого-то документа.
— Я знаю, что предпримет Волков. С закрытыми глазами читаю его дальнейшие шаги. В конце пути он обязательно споткнется. Я поставлю ему подножку.
— Жаль, группа Блинкова засвеченная, — искренне пожалел начальник флотской разведки.
Абрамов не разделил его настроение. Он изначально был настроен решительно. Тем не менее для начала поддакнул начальству:
— Мне тоже жаль бросать это дело. Оно сулит прекрасные перспективы.
— Расскажи подробнее, — попросил адмирал.
— Строить комбинацию я начал с того, что о Хакиме мы почти ничего не знаем. Его связь с бен Ладеном вилами на воде писана. Может, и вовсе нет такой связи. Что есть у Хакима? Вряд ли на него работает такой человек, как Халид Шейх Мухаммед, который планировал по приказу Ладена операции в самых разных странах — от США до Индонезии. Его и несколько высших офицеров «Аль-Каиды» арестовали. И террористы в вопросе масштабности терактов, конечно же, потеряли. Сейчас террористы всех мастей ставят серьезную карту на морские просторы, новое поле деятельности, необъезженное, где много возможностей у них и мало навыков у нас. Им нужны специалисты экстра-класса. В принципе, арабы — не мореходы. Плавать не любят. И наверняка подыскивают специалистов по морским диверсиям со стороны и готовы платить за работу любые деньги. Это как дважды два.
— Да, я понимаю это.
— У меня есть план, основанный на игре с Волковым, — заявил Абрамов.
— Точнее, игра с контрразведкой и контрабандистами, занимающимися драгоценными камнями. С выходом на террористов. Хочешь, чтобы я одобрил твою программу? — хмыкнул Школьник.
— Нет, я хочу действовать самостоятельно. У меня мало времени, но, думаю, успею. Вы ничего не слышали.
— Как хочешь, — пожал плечами адмирал. — Есть желание рисковать — рискуй. Но только с пользой для дела.
— Я могу использовать стандартные бланки, справки и формы контрактов Минобороны?
— Откуда мне знать, что ты можешь, а что нет?
— Спасибо, товарищ адмирал. Заодно я подключу к работе органы самоуправления. У меня в городской администрации есть свой человек.
19
Хургада, Египет
Ноу-хау Пьера Фини работало отлично. Стропы, привязанные одним концом к плоту, а другим — к ящику, натянулись. Бесформенная ярко-оранжевая масса размером с рюкзак заворочалась, ожила, стала приобретать округлую форму и увеличиваться в размерах. «Давай, давай!» — Будущий обладатель «Кадиллака» радовался как мальчишка. Он бы пустил пузыри на радостях, но то было невозможно: дыхание в аппарате осуществлялось по замкнутому циклу и не рождало чарующих воздушных пузырьков.
«Давай!» — Фини пересилил желание полностью открыть кран на газовом баллоне. Он посадил его на резьбу при помощи переходника на самом клапане плота. Так что баллон останется на месте во время транспортировки груза. Можно будет регулировать его положение в воде. «Позиционировать, в общем, — улыбнулся водолаз, не преминув поднять голову к невидимым катерам охраны. — Они тоже позиционированы, а что толку?»
Так, еще немного. Вот теперь хватит. Фини перекрыл доступ газа и подплыл к ящику. Воспользовавшись ножницами как монтировкой, сдвинул груз с места. Потом еще. Посмотрел наверх. Стропы терлись об острый край контейнера. Опасно вообще-то.
Он снова вернулся к подводному шару и открыл клапан. Вот теперь пузырьки воздуха, играя в ярком свете фонаря всеми цветами радуги, рванули наверх. Течение отнесет их на сотню метров, а волны не дадут рассмотреть их на поверхности, уверенно рассудил выпускник французской школы подводного плавания.
