Джеб тут же отметил время на светящемся циферблате. Ровно две минуты до следующего сеанса связи. А пока есть время привести дыхание в норму и чуть успокоиться. Ровно две минуты до того мгновения, когда Кок привычным движеньем снимет свои солнцезащитные очки и отправит их на дно.
Проникновение на катер автоматически пало на кормовую часть, где не было охранников. Что, несомненно, для команды «котиков» было удачей. Салон и пост управления поблескивали в ночи иллюминаторами и окнами, а те, кто находился внутри, имели прекрасный обзор на носовую палубу и боковые просветы.
Время вышло. Джеб подал короткий знак Кокареву, расшифровывающийся, однако, длинно: «Давай, демон смерти, снимай свои черные очки».
Без вздоха, без наигранного сожаления Николай освободил себя от модной роговой оправы и разжал пальцы. В следующее мгновение он вытянул руку и взялся за прорезиненный привальный брус. Повернул голову к командиру и кивнул: «Я готов».
Джеб снова повернулся к Весельчаку и поднял руку. Веселовский ответил ему и приподнял над водой обе руки. Медленно опустил их. Едва его ладони коснулись воды, Джеб коснулся бедра Кока: «Пошел!» И отчетливо представил, как с противоположного борта его продублировал Родин.
Кокарев подтянулся на привальном брусе и нашел опору для ноги на провисшей секции спасательного леера, протянувшегося вдоль борта. Пауза. Мысленный отсчет. Во время которого и Кок, и Клюев не смогли сдержать довольной улыбки: катер даже не шелохнулся, «не поймал» ни крен, ни дифферент, приняв на борт двух диверсантов. Лишь незаметно чуть ушел в воду, как в легкую волну... и остался на ее подошве, а не вышел по ложбине на гребень.
Кокарев взялся за следующую опору — ограждающий леер, и поставил ногу на привальный брус. Пауза — и оба бойца синхронным движением с двух бортов преодолели этот последний рубеж и оказались на палубе. Следующая пара повторила сложный маневр товарищей: опора для руки, потом для ноги, лягушачье движенье, следующие опоры... Копируя движения друг друга, они отползли к моторному отсеку. Последними на борт поднялись командиры троек.
* * *
Джеб едва ли не упивался тишиной, спокойной обстановкой на катере. Шестерка диверсантов поднялась на борт, не потревожив и мухи. И все же опасения, что не все пройдет гладко, не отпускали командира. Сейчас же мог сказать, что поднялись бы на борт и в тяжелых аквалангах.
Резиновые эластичные чулки, как мишленовская дождевая резина, отлично держали сцепление с чуть влажной палубой. Ветерок немного усилился, поднимая изморось. Но влага быстро испарялась на рифленых участках палубы и более скользких пайолах.
Блинков шел последним. В узких проходах между ограждением и салоном секунду назад скрылись четверо бойцов и, считай, уже вышли на носовую палубу. Джеб поторопил и себя, и Родина, ступающего по правому борту. Махнул ему рукой: «Шустрее». И Родин вплотную подошел к низкой двери поста управления.
Такая же дверь вела в салон. Слегка ослабив хватку на прорезиненной рукоятке ножа, Джеб резко распахнул дверь и мгновенно отсчитал четыре ступени. В первую очередь в глаза бросилось лобовое стекло с металлическим обрамлением, поднятым на манер стеклопакета. Голубоватый свет из салона струился по баку, где клином сходился на притупленном обводе палубы в носу рифленый участок. Он походил на парадную дорожку, вдоль которой выстроился почетный караул. Блинков видел ноги охранников, как в фильмах Джеймса Камерона, подсвечиваемые синим. И тут же произошло смешение красок: замельтешили черные тени, а через распахнутое окно донеслись невнятные шлепки.
Реакция Мурата-Эмина была молниеносной. Он схватил со стола рацию и по наитию обернулся. Какая-то неведомая сила заставила его отвести взгляд от носовой палубы, где на «парадную дорожку» упал первый охранник. Радиостанцию он держал в левой руке, правой тянул из оперативной кобуры пистолет. Джеб не уступал Мурату в реакции. Без замаха он выбросил руку вперед и в самый последний момент разжал пальцы. Водолазный нож рассек с тяжелым уханьем воздух и распорол Мурату шею. Ударившись о шкаф, с глухим стуком упал на паркет.
Бросок был хороший. Джеб не рассчитывал на такой результат, поскольку метнул нож от бедра и стоя в неудобной позе — одна нога на полу, другая на ступеньке. А дальше случилось то, что должно было случиться. Охранник выпустил пистолет и схватился за рану. И говорить он не мог, лишь тяжелые хрипы вылетали изо рта. Блинков никогда не был пижоном, но сейчас по непонятной причине сближался с Муратом не торопясь, окидывая взглядом обстановку салона, походившего на маленькую кают-компанию. Он взял из рук Мурата рацию и выключил ее. Подошел к окну и рывком опустил стекло.
Охранник был вооружен довольно мощной «береттой» с индикатором наличия патрона в патроннике. Он и был там.
Мурат скатился на пол, истекая кровью. Он корчился под музыку, с новой силой грянувшую со «Святой Екатерины». Джеб опустил вооруженную руку и нажал на спусковой крючок пистолета...
Он вышел на палубу и встретился взглядом с Кокаревым. У его ног лежал труп охранника, а сам боец морщился и выдавливал сквозь стиснутые зубы проклятья.
— Б...ь! — ругался Николай, не в силах проглотить тошнотворный ком в горле. — Вот это я его распахал!
Судя по ране на шее охранника, Кокарев уложил его одним рассекающим ударом, едва не отделив голову от туловища.
— Ну и чего ты кряхтишь? — сощурился Блинков. И перевел взгляд на Тимура. Тимур взял на себя двух противников и был совершенно спокоен. Отработал ножом, но мог свалить их голыми руками и сам себе аплодировать стоя.
Блинков стянул с головы шлем и перевязал сбившиеся под ним волосы. Скривился: «Стричься надо...»
— Трупы в воду, — распорядился он. Отсоединив от пояса фонарик, послал сигнал на диверсионную лодку. Он не видел ее, но спустя две-три минуты услышал глухой рокот. Абрамов подводил лодку на средних оборотах, пользуясь очередной «музыкальной паузой» на дрифтере.
Новый порыв ветра помог команде Джеба: катер медленно сближался с «Екатериной». Дистанция между ними сокращалась, что, конечно же, не останется без внимания охраны на борту дрифтера. Совсем скоро на катер придет запрос, почему сторожевик не соблюдает установленное расстояние. Даже этот сложный момент «котики» могли записать себе в актив.
Джеб спустился в салон и вернулся с биноклем. В очередной раз убедился, что с довольно низкого борта дрифтера свисает короткий штормтрап. Как раз в том месте, где раньше стояла траловая лебедка для выборки стяжного троса. По сути, колодец, по высоте не превышающий самую высокую часть этого катера, находящегося на правом траверзе «Екатерины».
Команда не теряла времени. Пока командир анализировал ситуацию, на борт были перенесены акваланги и грузовые пояса.
— Поднимаемся с правого борта, — вынес окончательное решение Блинков. — Есть трап — это хорошо. Тимур, будет возможность, покажи публике пару приемов из боевого самбо. Но особо не увлекайся.
