Действия пиратов не виделись Камилю профессиональными. После тонкой операции захвата сторожевого катера, превратившегося в абордажное судно, грубый абордажный прием был самым оптимальным. Тем не менее в нем не хватало гибкости. Или Камиль чего-то недопонял. Эта мысль насторожила его. Он начал соображать что-то, взяв за основу слово «инсценировка». И был так близок к истине, что волосы на руках поднялись. Так, откуда взялась эта мысль, с какого места рассуждений? Да, пираты даже не вывели из строя систему оповещения в совмещенной с мостиком радиорубке, дали возможность радисту информировать о нападении по всем возможным каналам.
— Зачем ты привел меня на мостик? — спросил Камиль по истечении одной минуты.
— Я всегда поднимаюсь на мостик взятых мною судов. А ты думал, я полезу в трюм?
— Ты что, кривой? — в свою очередь спросил Камиль. — Это очень дорогое судно, а не дешевка какая-нибудь, чтобы возить на нем контрабанду. За морскую милю видно, что это не дрифтер, а яхта. Она стоит столько, сколько не влезет любой контрабанды в ее трюмы. — Хаким кошачьим движением простер руку, мягко указывая на сцену под мостиком, на прожектора, пушки со спецэффектами. — А все это тебе не бросилось в глаза? Если нет, то ты дилетант. — Губы египтянина искривились в пренебрежительной усмешке. — А я-то думал, что подвигов у тебя больше, чем у Геракла.
— Я знал, что на яхте нет контрабанды, — ответил Джеб и повторил улыбку Камиля. — Только тебе этого не понять. Я поднялся на мостик, теперь здесь мне делать нечего.
Джеб подошел к чуть наклонному стеклу рубки и вывел на нем невидимый, как показалось Хакиму, вензель. Глядя в глаза египтянину, он громко отдал команду Коку:
— Сигналь на катер, мы уходим! — И тише, обращаясь к владельцу яхты: — Не дергайся, не надо.
Хаким не стал дергаться. Он открыл дверь и смотрел, стоя на пороге рубки, как пираты собираются у борта, один за другим прыгают в катер. Он не сумел разглядеть рулевого, отметил лишь, что тот экипирован иначе. Точнее, вовсе не экипирован. На нем была обычная одежда: брюки, майка и кепка, скрывавшая лицо.
Ворчавший на холостых двигатель заревел, набирая обороты, и сторожевой катер отвалил от борта. Камиль протянул руку к щитку и взял в руки микрофон радиостанции. Его хорошо слышали как на берегу, так и на спешащих к «Екатерине» катерах. Камиль передал направление пиратского судна. Однако уверенности у него не было. Убежденный в том, что их достанут, он сомневался в другом: что их возьмут.
Хаким подошел к окну и дыхнул на стекло. Под его дыханием проявилась надпись, сделанная Джебом, — две буквы: JB.
* * *
Абрамов прикидывал, больше ориентируясь на слух, что в это время на яхте Камиля началась «чистка». Диверсанты, не найдя алмазов, снимают драгоценные украшения с гостей. Мародерство, кривился он. Группе Блинкова такая работа не была к лицу. Он не мог предположить, что Джеб сегодня вознамерился нарушить все приказы своего куратора. И работали диверсанты не так, как представлял это капитан. Он не мог подумать, что мостик будет взят под контроль не в первую, а в последнюю очередь. Но вот над ним несколько раз вспыхнул прожектор. Абрамов принял сигнал и направил катер к яхте. И тут же ощутил противную дрожь в руках. Со стороны порта показались огни. То были катера береговой охраны.
Абрамов подвел катер к колодцу и умело удержал его на расстоянии метра от борта. Последним на палубу спрыгнул Блинков. Нехотя, вальяжно, показалось Абрамову. Словно он был капитаном и покидал тонущее судно последним.
— Ты ослеп?! — выкрикнул разведчик, прибавляя газ и ловко уходя из-под нависшего над ним борта. — Катеров береговой охраны не видишь? У них такая же скорость! Они сядут нам на хвост и не слезут до самого берега! Чем ты думаешь, жопой?!
Уже во второй раз Блинкова назвали кривым и первый — задницей.
— Держи курс на Шарм-эль-Шейх и ничего не бойся.
— Да, капитан, ничего не бойся, — продублировал командира Кок. — Мы твои ангелы-хранители. Ты тут акваланги не пересчитывал?
— Сука! — чуть слышно, но злобно выругался Абрамов.
— Кок, займи место рулевого и выключи опознавательные огни.
— Думаешь, катера потеряют нас из виду? — бешено съязвил Абрамов.
— Я ничего не думаю.
— Как я тебя понимаю!..
На посту управления катером сейчас находилось три человека — «понимающий» Абрамов, Кокарев и командир группы. Остальные бойцы собрались на кормовой палубе и надевали акваланги. Абрамов не смог сопротивляться, когда мощный Кок оттер его с места и взял управление катером на себя. Невольно капитан бросил взгляд назад и увидел, чем занята оставшаяся на палубе пятерка. «Боже...» — коротко пронеслось у него в голове.
— Что они делают?!
— То же, что сделаешь и ты. Пошли наверх.
Как и предполагал Абрамов, катера береговой охраны начали преследование беглеца, идущего на полной скорости. Но не могли настичь его в силу равнозначных характеристик двигателей и мореходности. У них было лишь одно средство догнать пиратский катер — обстрелять его из пулемета. И они открыли огонь сразу из двух стволов. Пули просвистели над головой капитана, и он резко пригнулся. Потом еще ниже — когда Кок, зафиксировав штурвал, ответил длинной очередью. Николай возвышался над палубой, высунувшись по плечи и развернув пулемет в сторону преследователей. И только сейчас стал похож на «боевого» диверсанта. Он бы неплохо смотрелся на обложке иллюстрированного военного издания как демонстрация сил специального назначения. Лицо, сплющенное резиновым черным шлемом, сурово; мускулистые руки, обтянутые неопреном, сжимают снискавший мировую славу пулемет; гильзы рассыпаются веером.
Из всех легководолазов Абрамов был самым «легким». Дыхательных аппаратов было восемь, а гидрокомбинезонов только семь. Хорошо, что ласты прилагались к аквалангу, злился капитан. Он экипировался под непрерывным огнем. Кокарев отстрелял пару лент по пятьдесят патронов и готовился зарядить третью. Блинков поторопил его:
— Кок, на палубу одеваться! — Едва пулеметчик покинул пост управления, Джеб отдал очередные распоряжения: — Погружение пять метров. Курс — пятнадцать. Надводный ориентир — риф. Там осматриваемся и идем к Порту дайверов.
— Семеро одного не ждут, — Кокарев одарил Абрамова чарующей улыбкой.
— А кто будет глушить мотор? — спросил капитан. Он покосился на узкую дверь поста. — С аквалангом туда не протиснешься.
— Я буду глушить мотор, — сказал Николай. Он открыл моторный отсек и приготовил автомат. — Это самый хороший глушитель.
— Сколько до рифа? — спросил командир.
— Километров семь, — ответил Кокарев.
— Глуши мотор. Уходим! — Джеб взял в рот загубник.
Кок отстрелял по трамблеру, и катер быстро сбросил ход, закачался на волнах. Но на его борту уже никого не было. Диверсионная группа уходила под водой.
