Мэтт, хоть убей, не мог припомнить, что же он заказывал на обед. Он слегка кивнул, когда официант поставил перед ним жареного цыпленка. Его восприятие, похоже, замедлилось. Уставившись на кушанье, он чувствовал, как Эбби убрала руку, чтобы взять вилку и воткнуть ее в толстый кусок первоклассной грудинки в собственном соку. На миг комната поплыла в голубой дымке, и он чувствовал, что его руке становится холодно в том месте, где Эбби держала свою руку.
Наблюдая за спокойным выражением ее лица и невозмутимым взглядом кофейных глаз, когда она отправляла в рот первый кусок розовой говядины, он решил, что положить свою руку на его – для нее ничего не значащий жест. Но сцепление пальцев, малейшee движение которых изрядно взволновало его, а прикосновение шелковистой кожи словно током отдавалось в его теле, о чем-то говорило. Он никак не мог прийти в себя. Невозмутимость же Эбби оставалась непробиваемой.
Вполуха слушая Греммеля, который перечислял широкий ассортимент предлагаемых его фирмой кондитерских изделий, Мэтт все поглядывал на изящную фигурку справа от него. Эбби усердно налегала на грудинку, откусывая понемногу, но поглощая с большим усердием.
Она закончила с едой первой, но поддерживала милую беседу, пока доедали другие.
– Как вам понравился лосось, фрау Греммель? – вежливо поинтересовалась она.
– Ganz gut. Danke, – ответила та.
– Герр Греммель? – подключился Мэтт, поняв подсказку Эбби.
– Восхитительно, лорд Смайт. Как сказала жена, очень вкусно. Позвольте нам устроить прием для вас и вашей очаровательной спутницы, когда будете в Вене, – он добродушно подмигнул Эбби.
Мэтт улыбнулся и кивнул. Ему пришлась по душе мысль показать Эбби элегантный старый город. Австрия заставила его вспомнить о Томасе. Его старший брат почти безвыездно жил там, и Мэтт встречался с его женой и детьми, которых Томас получил в придачу. Любопытно было бы посмотреть, не изменила ли женитьба закоренелого холостяка. Совсем недавно он поспорил бы на целое состояние, что ни один из братьев Смайт не женится. Но в прошлом году и Томас, и младший брат Кристофер подыскали себе невест.
– Ловлю вас на слове, – сказал Мэтт.
Они попрощались, пожав друг другу руки и вежливо выразив надежду на взаимовыгодное сотрудничество. Эбби сердечно пожелала Греммелям счастливого пути. Она относится ко всем словно к родственникам, понял он, подивившись той естественности, с которой она обнимается и целуется с гостями.
По пути в отель Мэтт молчал, а Эбби болтала без умолку под впечатлением от услышанного и увиденного. Он односложно отвечал, стараясь не прислушиваться.
Нельзя сказать, что ее увлеченность досаждала, скорее наоборот: он впитывал ее эйфорию. Приподнятое настроение Эбби действовало на него совсем не так, как ему хотелось бы. Он не мог не думать о маленькой руке, лежащей на сиденье между ними, о том, как легко было бы взять Эбби за пальцы и притянуть к себе. И поцелуем заставить смолкнуть.
Он надеялся, что она исчерпает поток слов, когда они поднимутся в пентхаус. Но Эбби по-прежнему радостно обсуждала вечер, вспоминая все до мелочей, когда они переступили мраморный порог.
– Я вам еще понадоблюсь сегодня? – весело спросила она.
Вопрос озадачил его.
– Понадобитесь?
– Да. Мне набросать заметки по поводу следующего приема?
Он посмотрел на каминные часы.
– Уже больше одиннадцати. Думаю, это подождет до завтра.
– Замечательно, – она зевнула, потянувшись. От этого ее и без того узкая талия стала еще изящней, а груди возбуждающе поднялись. – Я устала. Кстати, угощение и вправду было великолепным.
– Да, вполне, – пробормотал Мэтт, поспешно отворачиваясь. Почему он теряет самообладание в ее присутствии?
Через мгновение он резко повернулся, намереваясь спросить, что это она выделывала с руками в ресторане. Но Эбби уже не было. Он услышал шум воды в ванной. Вздохнув, качнул головой.
Мэтт с нетерпением ждал за дверью ее номера, когда перестанет течь вода, сам толком не зная, почему. Наконец он расслышал ее шаги. Она напевала вполголоса, удовлетворенная и довольная собой.
Он приблизился к разделяющей их номера двери.
– Эбби. Шаги прекратились.
– Вы что-то хотели, Мэтт?
– Да. – Да, бешено неслось у него в голове. Снять с тебя одежду и прижать к себе. – Не могли бы вы выйти на минутку?
Спустя некоторое время, пока он представлял, как она накидывает на ночную рубашку халат, Эбби появилась в дверях. Она действительно надела простенький розовый хлопковый халат. Ткань была достаточно плотной, однако девушка стояла против света, льющегося из комнаты, и сквозь материал просвечивали ее длинные изящные ноги. А на груди отчетливо выступали соски.
Мэтт почувствовал, что в горле внезапно так пересохло, что он не мог вымолвить ни слова. Ее волосы огненно-рыжими волнами спадали на плечи, а глаза смотрели мягко, сонно и доверчиво. Напряжение, сопутствовавшее их прежним стычкам, ушло. У нее был такой вид, словно она мечтает только о том, как бы поскорей забраться в постель и уснуть. А ему больше всего хотелось улечься в постель… с ней… но не для сна.
Он подступил ближе. От нее пахло мылом, мятной зубной пастой и смягчителем ткани. Приятная сельская девушка, подумал он. Ему хотелось прижать ее, зарыться лицом в ее роскошную рыжую гриву… вдыхать ее аромат, почувствовать вкус ее кожи.
– Поразмыслив, – начал он, колеблясь, – я решил, что вам все-таки нужно кое-что записать, прежде чем отправиться спать. В том числе некоторые частные замечания, касающиеся Греммелей, – предпочтения в еде, имя сына, хобби. Я записываю подобные вещи. До завтра может забыться.
У Эбби был озадаченный вид.
– Хорошо.
Она собралась вернуться в номер, но Мэтт неожиданно обнял ее за талию, останавливая. Он посмотрел на свои пальцы, словно на взбунтовавшихся служащих, действующих без разрешения.
– Что-нибудь еще? – спросила она хрипловатым голосом, от которого его бросило в жар. Он мог бы отдернуть руку и сказать «нет». Но когда Эбби повернулась, ее свежее дыхание коснусь его лица, и он неблагоразумно посмотрел на полураскрытые губы. Кофейные глаза расширились, когда она увидела выражение его лица.
Позже Мэтт понял, что случившееся было неизбежно с самого начала. Он притянул Эбби к себе и поцеловал ее, страстно и долго. Он уверял себя, что она в любой момент может разразиться протестующей речью или оттолкнуть его. Но нет. А раз она не возражала, он не мог оторваться от ее губ… вдыхая сладостный аромат.
Нельзя сказать, что она отвечала ему, но и не противилась. Это заинтриговало его. Девушка явно не из тех, кто отдается первому встречному. Он почувствовал это, как только увидел ее. Она бойкая и кокетливая, однако умеет быть серьезной. Она не любительница пофлиртовать и не спит с кем попало, но почему же позволяет целовать себя?
