У нее были ясные глаза, а простыня сползла на два дюйма, демонстрируя два очаровательных коричневых соска.
Мэтт почувствовал, что теряет самообладание. Он бы все отдал, чтобы исполнить ее просьбу. Он ни о чем не мог думать, кроме Эбби, – о ее теле, о том, чтобы провести с ней ночь, и не раз. Но он не допустит этого.
– Не отказывайся от своих принципов, – мягко произнес он. – Твой идеальный мужчина, твой муж может оказаться за углом. Не приноси в дар девственность ни мне, ни кому-то другому, кто не желает дать тебе то, чего ты хочешь, Эбби.
Она беспомощно смотрела, как Мэтт вышел из комнаты. В голову лезли только мысли о том, что о второй раз в своей жизни она оттолкнула мужчину, который ей действительно нравился. Разница состояла лишь в том, что на этот раз она сама добивалась его.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эбби чувствовала себя ребенком, который видит на кухонном столе полную тарелку печенья, но ему не разрешают съесть его до обеда, чтобы не испортить аппетит. Когда-то она считала, что самым дорогим подарком мужу будет ее непорочное тело как знак любви, доверия и верности ему одному.
Она и сама не знала, почему именно из-за Мэтта захотела отказаться от мечты. Почему можно довериться ему, если нельзя было другим? Может быть, это как-то связано с невероятной притягивающей энергией, вспыхнувшей между ними в тот первый вечер? Никто прежде не вызывал в ней таких чувств. И ее все более влекло к нему.
– Эбби, ты занята? – прервал размышления голос Мэтта за дверью ее апартаментов.
Она оторвалась от досье клиентов и графиков встреч с ними, которые безуспешно пыталась просмотреть.
– Нет, входи.
Ее как током пронзила боль сожаления, когда она увидела Мэтта – высокого, прекрасно сложенного, с темными пронзительными глазами. Прошло два дня после их несостоявшегося любовного приключения. Она остро переживала его отказ и пыталась забыться в работе, но напрасно.
Эбби выдавила вежливую улыбку.
– Я как раз просматривала расписание на завтра.
– Брось это, – решительно произнес он. – Завтра утром мы летим прямиком на Бермуды.
Она вся напряглась. Мэтью не тот человек, который действует под влиянием момента. Отчего изменились планы?
– А как же оставшиеся встречи в Нью-Йорке?
– Перенесем на следующий месяц. Она нахмурилась.
– У меня нет подходящей одежды для тропиков.
– Купишь все там. Я заказал билеты. Тебе остается только собрать вещи.
Мэтт стоял у выходящих на Манхэттен окон с зеркальными стеклами и неотрывно смотрел на горизонт, размышляя, что с ним происходит и во что он впутывается. Но решение принято, и он будет следовать ему.
Зазвонил телефон, он автоматически поднял трубку, опередив Эбби. Как он и ожидал, это была Паула из Чикаго.
– Я получила сообщение, – произнесла она. – Что случилось, почему ты не возвращаешься, а задержишься еще на недельку-другую?
– Мы отправляемся на Бермуды.
– Но встречи…
– Извинись за нас и перенеси на другое время, – приказал он нетерпеливо.
– Да, сэр.
– Прости, я не хотел быть резким.
– Хотел, но я тебя прощаю, – с преувеличенной любезностью проговорила Паула, прежде чем положить трубку.
Мэтт вздохнул. Паула могла порой ругать его за бесчувственность. Но она знала, что чужие проблемы оказывались для него на первом месте, если он серьезно брался за них. Теперь он намерен все свое внимание уделить Эбби, так как уверен, что она заслуживает этого.
Другая сторона вопроса заключалась в удивительном и интригующем чувстве, которое он испытывал к Эбби с первой встречи. И сейчас его внутренний голос спрашивал: «Ну почему ты должен уступать другому мужчине, который не сможет оценить ее так, как ты?»
Если Эбби и вправду хотела потерять невинность с ним, то почему он должен препятствовать ей? Весьма по-джентльменски ввести ее в курс дела. Всего лишь в порядке обучения, рассудил он. Это поможет ей в будущем. И она не помчится замуж за того, кто не сможет удовлетворить ее. За того, кто не заслуживает ее.
Но когда они приедут в Гамильтон, надо дать ей время обдумать его предложение. Пусть она убедится в серьезности своего решения. Если она не передумает, то поместье «Смайтовское гнездо», к востоку от Гамильтона, будет самым подходящим местом для того, чтобы превратить ее в женщину.
Бухта казалась синее, чем где бы то ни было, прибрежная полоса желтее, воздух сильнее насыщен ароматами, а сам остров выглядел таким необыкновенно прекрасным, что Эбби была потрясена. Дома, сгрудившиеся на невысоких зеленых холмах, окрашены в нежные акварельные тона: от роскошных коралловых оттенков до нежно-бирюзовых. Островерхие крыши, покрытые шифером и облицованные известняком для стока дождевой воды, блестели на солнце. Взмывающие ввысь пальмы, сосны с Норфолкских островов и молодые посадки ее любимых кедров, некогда высоко почитаемых корабелами, перемешивались с благоухающими розами, бугенвиллеями и ипомеями. Крошечные лягушки, яркие, словно раскрашенные фарфоровые статуэтки, прыгали и верещали, великое множество птиц весело издавало повсюду свои Трели.
В аэропорту их встретила машина и быстро помчала по плотинам, соединяющим дюжину больших и маленьких островов, которые и составляют Британское Сообщество, известное как Бермудские острова. Эбби порывисто вздохнула, когда они въехали на петляющую подъездную дорогу. Она вела к бледно-зеленому зданию, напоминающему замок.
– Боже… это оно?
– «Смайтовское гнездо». Нравится?
– Оно прекрасно, – Эбби окинула взглядом сад, окружавший дом, с множеством пальм, экзотических кустарников и цветущих растений, названий которых она не знала. Жаль, что у Мэтта такой сжатый график. Она бы с радостью не спеша побродила вокруг, добралась бы пешком до Гамильтона, который находился, по его словам, в пятнадцати минутах ходьбы, и обследовала бы напоминающие драгоценные камни бухты, которые она видела, когда самолет садился.
Должно быть, Мэтт прочел ее мысли.
– На этот раз тебе не надо бежать, чтобы переодеться к первому приему.
– Вот как? – она вопросительно изогнула бровь. – Неужели ты выкроил своей помощнице целый час, свободный от работы?
Он загадочно улыбнулся.
– Гости прибудут только через четыре дня.
Она повернулась, чтобы увидеть выражение его лица.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– А Пауле известно, что ты целых четыре дня собираешься не работать?
Он рассмеялся. Смех звучал возбуждающе и дразняще, что взволновало и обеспокоило ее.
– Кто сказал, что я не собираюсь работать?
