— Рафаэль Ортиз Эспарза также воспользовался «правительственным помилованием», — продолжал Брилев, не меняя позы. — Он отбывал срок в тюрьме, оборудованной на его деньги. Отсидев шестнадцать месяцев, вернулся «чистым» и занялся прежним ремеслом. В частности, он контролирует поставку сырья, собираемого в Андах, и отправку уже очищенного кокаина самолетами в города Северной Америки и Европы.
И все же Брилев запнулся на цифрах. Шестнадцать месяцев — ровно столько была без отеческого присмотра Паула Мария.
Эспарзу арестовали в Англии. Он ждал экстрадиции в британской тюрьме с исключительно жестким режимом, Белмарш, открытой накануне его ареста — 2 апреля 1991 года. Раньше на этом месте находилось одно из зданий Королевского арсенала. Там отбывают свой срок террористы из Ирландской республиканской армии. Там в особо охраняемом помещении, связанном тоннелем с тюрьмой, судили Аугусто Пиночета Угарте. Рафаэля Эспарзу поселили в камеру 21, отсек 1, блок 4.
Шестнадцать месяцев... Эспарза поменял множество тюрем, пока не оказался в Колумбии, где его ожидала «личная» тюрьма. "Там он вспоминал, — скрипел зубами Брилев, — вспоминал, оборотень, о своей дочери, безумно скучал. Все его мысли были рядом с ней..."
— Тебе ставится задача ликвидировать Эспарзу, — чуть утомленным голосом подвел итог беседе Брилев. — Остальное выбрасывай из своей головы.
Чтобы никто и ничто не мешало ни вам, ни нам. В первую очередь я говорю об эвакуации диверсионной группы. Вам выдадут оружие и амуницию. У вас будет выход на наш спутник электронной разведки. Черпай информацию из Паулы, из ее опекуна. Я жду от твоей группы грамотной работы на всех стадиях. Вы должны достать паука в его логове! И это единственный шанс. И это приказ, капитан. У меня лишь одно объяснение. Можешь ходить вокруг и около него, но не смей трогать. Люди типа Эспарзы, так или иначе связанные с советской разведкой, — как архивы Штази
[2]
— бомбы замедленного действия.
В глазах Абрамова Рафаэль Эспарза неожиданно предстал военным преступником, нашедшим крышу в латиноамериканской стране. Нацистом? Нет, не нацистом, а военным преступником без всяких дополнений.
Капитана так и подмывало спросить, не привлекался ли к этой работе бывший начальник ГРУ, руководивший разведывательным аппаратом с 1987 по 1991 год.
Снова 87-й год. Снова совпадение? Как сказал Пифагор: «Все есть число».
Вот чесотка! Детективная заповедь гласит: ищи того, кому выгодно преступление. Ликвидация дона Эспарзы выгодна Брилеву. В первую очередь ему. В противном случае курировать группу и руководить операцией поставили бы действующего разведчика. Генерала? Как знать. Генерала Брилева словно отправили в прошлое разгребать давнишнее дерьмо.
20
Колумбия
Было ровно два часа дня, когда Агата заняла один из столиков в ресторане «Пакос», откуда открывался вид на церковь Санта-Доминго. Она заказала комидас коррьентес и белого вина. Остановила официанта, принявшего заказ.
— Я хочу поговорить с сеньором Мартинесом. С Мартинесом де Хойя, — уточнила она. — У меня к нему срочное дело.
— Посмотрю, что смогу сделать для вас, — тут же отозвался официант — жуликоватый парень, успевающий увидеть все, но умеющий сделать вид, что не заметил ничего.
Прошло чуть менее получаса. Агата успела попробовать и оценить вкус жареного мяса с бобами и рисом. К ней за столик подсел человек лет тридцати с припухшим лицом, одетый в рубашку с коротким рукавом и белые брюки. На его безволосой груди виднелся кулон на золотой цепочке.
— Вы Мартинес? — недоверчиво спросила Агата, не дождавшись от незнакомца даже вопросительного кивка.
— Нужны доказательства?
— Я не ожидала увидеть вас так быстро. Мне казалось, вы должны быть в Медельине.
— Сегодня здесь, завтра там.
Агата ни в чем не уступала своей сестре. Она тоже решила подзаработать на информации. И неважно, что она при этом натурально сдавала Сальму.
— У меня есть информация, которая заинтересует дона Рафаэля. Я прошу двадцать тысяч долларов.
— Дон Рафаэль щедрый человек, — подбодрил колумбийку лаконичный Мартинес.
«А вдруг не заплатят? Обманут?»
Но другого пути у Агаты не было.
— Не так давно из гасиенды дона Рафаэля сбежала русская девушка. Ее приютила Сальма Аланиз. Я не знаю, о чем они говорили, но Сальма вскоре купила туристическую путевку и побывала в Москве. Если вы спросите, откуда я это знаю...
— Я спрошу об этом. Но не здесь. — Мартинес понизил голос до шепота. — Пошла на кухню! Если дернешься, я тебя на куски изрежу!
Мартинес де Хойя возглавлял одну из ячеек структурированного клана Рафаэля Эспарзы и находился на нижнем уровне этой чисто традиционной корпорации. На нем лежали функции по сбору той информации, которая действительно необходима картелю. Заработная плата членам ячейки Мартинеса поступала на счета, контролируемые Эспарзой. Де Хойя давно усвоил кодекс поведения: система не позволит ему ошибиться и не даст ему второго шанса. А если ошибка повлечет за собой смертный приговор, он применится не только к нему — coleno, но и ко всей его семье. Даже сейчас родственники Мартинеса были заложниками и страховкой безопасности — это на случай непредвиденных событий или ареста самого «колено».
Сейчас от его действий зависела безопасность клана, и он четко выполнял предписанные им функции.
Агата впала в ступор. Горячий Мартинес, не обращая внимания на редких посетителей ресторана, рывком поднял ее с места и поволок через весь зал на кухню. Оттуда перешел в подсобку, прихватив с отполированного кухонного стола нож для разделки мяса. Он толкнул женщину к стене и приблизился, обдав ее жарким дыханием.
— Говори, проститутка, откуда ты это узнала! — Де Хойя размахнулся и всадил широкое лезвие ножа в стену, в сантиметре от головы Агаты. — Вначале я отрублю тебе уши и заставлю сожрать их!
Эту «забаву» «колено» Рафаэля Эспарзы называл «карнавалом». Carne vale по-итальянски — «прощание с мясом».
Женщина не могла говорить, дышала с трудом. Мартинес раскачал нож и вынул его из доски. Приставив его плашмя к шее жертвы, он резко вскинул руку. Мочка с массивной золотой сережкой упала к его ногам. Он тут же перехватил нож левой рукой и снова приложил его к шее Агаты.
Она заговорила быстро. Сбивалась и начинала все сначала. С того момента, когда к ней пришла Сальма, а сама Агата стала спонсором ее зарубежной поездки. Терпения Мартинесу было не занимать. Он был взрывной, но усидчивый. Он мог одним махом отрубить ей ухо, но снизошел до малого, когда отсек Агате лишь мочку.
— Где сейчас твой муж?
— Он дома. Ждет меня.
