— В Сан-Тельмо становится жарко, а мне такой климат не по нутру, — сказал Рафаэль.
— Ты поедешь в Боготу?
— Не знаю... — Эспарза не находил логики в действиях противника. Правила игры знает только русский генерал. Рафаэль в который раз попытался представить Юрия Брилева, и всякий раз он представал молодым. Но Рафаэль видел полгода назад его постаревшую дочь и... вдруг, сопоставив два облика одного возраста, увидел в его дочери его жену. Страшное видение вызвало волну дрожи...
Рафаэль видел его растерянность, его подрагивающие руки, бледное лицо, видел жалкого человека, время над которым трудилось без всякого проку. Он словно взял громадную паузу неучастия, чтобы резко сжать пальцы в кулак и нанести решающий удар.
Выгорит ли его план? На операцию Брилева Рафаэль смотрел со своей колокольни, видя мельтешение русских боевиков, которые начали собираться по одному, а в конце — скопом. Они совершают ряд ошибок, наводя справки о рейсе российского самолета и бронируя номера для своих товарищей. Они действуют в открытую. Они играют и в то же время подыгрывают. Если так, то они своей прямотой отвлекают противника от своего главного, только ими прочитанного сценария.
Опытный разведчик Брилев знает, что хозяину асьенда Сан-Тельмо некуда бежать. Что радиус его передвижения очерчен сотнями километров, огорожен болотами, горами, отсечен бездонными каньонами. Но он также окружен многими десятками поселков, где сыскать Эспарзу будет столь же трудно, как иголку в стогу сена.
На что рассчитывает Брилев? На силовой акт как устрашение? Нет, у него четкая цель — отправить своего давнего знакомого поближе к Сальваторе Мендесу.
Рафаэль знал, как избежать этого напора, — стоит лишь передать прессе послания Брилева, написанные им в 1987 году, и присовокупить к ним безопасные маршруты, проложенные им лично... Но что будет с Паулой, ради которой он дышал все эти годы? Он хотел остаться в ее памяти настоящим отцом, а не опекуном. Он не знал, с чего может начаться этот откровенный разговор, но он непременно выводил на секущий удар мачете: «Ты не моя дочь».
Нет, Брилев действует по одному плану и уверен, что его противник в неведении. Ему нельзя мудрить, ибо каждый лишний шаг, каждое лишнее действие отнимали силы и время.
38
Разведывательная работа по США активно велась с территорий пограничных с ними государств. 4-е управление ГРУ занималось агентурной разведкой с территории Кубы, взаимодействуя с кубинской разведкой. Во многих отношениях оно дублировало деятельность 2-го управления ГРУ. Виктор Бастос, получивший высшее образование в России, был завербован российской военной разведкой на последнем курсе. Ему помогли жениться на колумбийке по имени Анхелика, после чего Виктор стал гражданином Колумбии. За пару лет он, орнитолог по специальности, максимально приблизился к стратегически важному объекту — столичному международному аэропорту. От него поступали важные сведения, недооценить которые было трудно.
Четыре дня назад Виктор получил от своего связника задание. Поначалу оно показалось ему невыполнимым, потом сложным. Наконец он пришел к выводу, что его легко осуществить. Он затребовал пятнадцать тысяч долларов и получил деньги на следующий день.
Три его помощника согласились держать язык за зубами за пять тысяч наличными.
Вчера агент военной разведки встретился с Александром Абрамовым и получил от капитана четкие инструкции. Вернувшись в офис, расположенный за пределами летного поля «Эльдорадо», Бастос и его помощники приступили к работе. Во-первых, они сняли специальное оборудование, находящееся в ящике. Тот в свою очередь был установлен в спецмашине орнитологов и занимал добрую половину микроавтобуса «Форд». Все четверо забрались в ящик, на крышке которого остались провода, шины и наружные приборы. Тесно, но четверо взрослых мужчин уместились туда «со свистом». Это было любимое выражение Виктора, который внедрил в комплекс защиты самолетов от пернатых таких же пернатых хищников. Тройка соколов-сапсанов исправно несла службу, отпугивая и уничтожая птиц. Бастос немедленно доложил, что к работе все готово.
39
Сегодня на окраине Медельины снова была слышна перестрелка. На подступах к городу развернулись полномасштабные бои. В небе барражировали вертолеты; в них Александр Абрамов без труда распознал немецкие многоцелевые ударные машины фирмы «Мессершмитт — Бельков — Блом». Они «гасили» повстанцев всеми видами оружия, имеющимися на борту: авиационными ракетами, свинцовым непрерывным дождем из шестиствольных «миниганов». Опустошая боевую нагрузку, вертолеты возвращались на базу за новыми боекомплектами.
Стычки коммунистических «армий» с регулярными подразделениями происходили на приграничных территориях постоянно. Но активные бои повстанцев и колумбийских военных начались 27 июля. Почти все мировые СМИ сообщили в том числе и об уличных боестолкновениях. Они переместились в юго-западный район Медельина, который больше всего интересовал капитана Абрамова. Его маленькая группа фактически передвигалась под огнем, находя укрытия в подъездах, за бетонными блоками, во дворах. Тройка Абрамова шаг за шагом продвигалась к комплексу зданий колумбийского подразделения по борьбе с наркотиками, дислоцированного в непосредственной близости от железной дороги. Пару раз вооруженные карабинами полицейские покрикивали на них, советуя убраться подальше. Один раз они отсиделись в компании двух полицейских, взявших под контроль часть переулка и укрывшихся за углом дома. Увидев трех гражданских явно европейской внешности, старший энергично замахал руками, подзывая их:
— Ко мне! Быстро! Кто вы? — спросил он Абрамова, когда тот, пригибаясь, перебежал через дорогу; к нему тотчас подтянулись Весельчак и Клюев.
— Мы российские туристы, — ответил капитан. — В самое пекло попали. Решили поснимать немного на камеру, — он тронул «Кодак», висевший на груди. — Будет о чем рассказать в России.
— Вы попали к нам случайно?
— Почему?
— Специально в Колумбию не ездят, — усмехнулся полицейский, отвесив своей родине тяжеловатый комплимент. Впрочем, сумасшедших в стране хватало. Американцы, немцы, французы, китайцы, и каждый с непременной «мыльницей». Снимают все подряд, нимало не беспокоясь о собственной безопасности. — И хочется вам подставлять головы под пули!.. — Колумбиец с завистью посмотрел на фотокамеру. — Дорогая штука?
— Тысяча долларов.
Полицейский присвистнул. Потом подмигнул. Взяв оружие на изготовку, он припал на колено и чуть высунулся из-за угла. Не отрывая взгляда от прицела, он сквозь зубы прошептал:
— Снимай!
Абрамов сделал несколько кадров в режиме скоростной съемки. Аппарат жужжал, запечатлевая эту пару полицейских на боевом дежурстве.
— Жаль, что вы — не пресса. — Полицейский снял черную кепи с длинным козырьком и повесил ее на ствол карабина. — На прошлой неделе мы сопровождали немецких репортеров. Они делали репортаж о демилитаризованной зоне, которой чертовы повстанцы распоряжаются по своему усмотрению. — Он указал рукой в сторону доносившейся до них перестрелки: — Они хотели соединить материал с партизанской группой М-19, которая захватила дворец Правосудия в Боготе.
