* * *
Абрамов мысленно связывал своих бойцов с историческими событиями. В эту минуту они, возможно, опустились на субмарину, вплотную подошли к боевой рубке. И видели то, чему были документальные подтверждения.
«...Нам помог случай. У нас был только один путь, каким мы могли выбраться из боевой рубки. Я первым ступил на трап и поднялся к верхнему люку. Ухватился за рычаг кремальеры. Мне удалось провернуть ее. Мы стали ждать, когда выровняется давление внутри лодки с забортным, чтобы отдраить люк. В боевой рубке подо мной меня поджидали товарищи... У нас было мало надежды прихватить с собой хотя бы один золотой слиток — он не дал бы подняться и на метр. И все же мы перенесли в боевую рубку десять слитков... Я задержал дыхание. Меня со скоростью пробки вытолкнуло на поверхность, и я едва не потерял сознание. Следом за мной через люк прошли остальные. Мы вышли из глубины двадцать пять метров без легководолазных аппаратов... Мы увидели шлюпку. Она болталась в пятидесяти метрах. Словно господь бог сбросил ее нам. Это было наше спасение. Нас, спасшихся, осталось четыре человека. У каждого были части разобранной шифровальной машинки, кое-какие документы... Без пищи и воды мы продержались двое суток. Течение вынесло нас далеко от места гибели нашего „Оракула“. На утро третьего дня нас подобрал британский эсминец...»
5
Гарри Капано все чаще стал повторять про себя: «Здесь что-то не так». Морпехи что-то скрывали. На Мальдивах они чувствовали себя как дома — это понятно. Но остров Ворчащий Сад походил на их базу. Он раскинулся в сорока километрах к северу от экватора, его можно обойти за двадцать минут. Разнообразная колония пальм в центре острова непрерывно шумела на ветру, тропическим деревьям вторил вечный прибой.
Гарри не забыл первых впечатлений, вызванных видом этого райского уголка. С катера он сошел на мостки и поддался малопонятному влечению: снял кроссовки и босиком прошел по скрипучим доскам. Слева покачивалась надувная каркасная лодка, справа царственно возвышалась яхта. Она блистала белыми бортами, сверкала хромом лееров, горела кристальными иллюминаторами.
Бунгало скрывалось в ста метрах от причала. Двое рабочих, возившихся на берегу, приветствовали вначале Хантера, затем, так же сдержанно, остальных гостей. Они не поинтересовались, кто эти люди и откуда. Поначалу Гарри решил, что это не их дело. Он увидел низкое строение темно-коричневого цвета, в нескольких десятках метров от береговой линии. Скорее всего, рабочие живут там.
Далее взгляд Гарри уперся в высокий забор, кое-где опутанный лианами, и с минуту он смотрел на массивные ворота. Жилище походило на небольшую крепость, за стенами которой обосновался местный наркобарончик.
Хантер по-хозяйски просунул руку в отверстие рядом с дверью и сдвинул внутренний запор в сторону.
— Чей это дом? — спросил Гарри, внезапно почувствовав себя неловко. Он был в широченных шортах и майке. В руках — дорожная сумка, кроссовки и громадный полотняный пакет, в котором на плечиках хранился деловой костюм.
— Дом моего друга, — ответил Хантер. — Его дом — мой дом. Я же сказал, что не хочу останавливаться в гостинице. На авиабазе — тем более.
К бунгало прилепились еще два жилых домика под пальмовыми крышами. Хантер кивнул в одну, потом в другую сторону:
— Выбирай свою хижину. У них есть названия. Та, что слева, называется «Хижина дяди Сэма», справа — «Хижина дяди Тома».
Капано направился к той хижине, что была слева. И по пути подумал: «Неплохо бы провести здесь пару недель с Софи».
Он как-то незаметно простил ее. Наверное, потому что сполна отомстил Тому. Он уже скучал по ней. Не пройдет и пяти минут, как он возьмет у Хантера спутниковый телефон и позвонит Софи: «Здравствуй, крошка. Сегодня я встал на час раньше, чтобы думать о тебе на час дольше». Это будут слова примирения.
А пока Гарри оглядывал временное жилище. Слева — кровать, застеленная грубым полотном. Справа — гамак, растянутый между двумя опорами хижины. Плетеные столик, стулья и коврики.
Сбросив багаж на кровать, он выглянул в окошко, распахнув шторы из такой же, что и накидка, ткани. На него повеяло незнакомыми, волнующими запахами йода и тропических растений. На сей раз Гарри улыбнулся пальмам, лианам, себе: «Я — Робинзон».
..."Здесь что-то не так".
Хозяина бунгало звали Конрадом. Ему было чуть за тридцать. И у него был роман с Весной. Гарри часто видел их на берегу, на яхте, не видел в самом бунгало. Он легко вычислил, что Весна — частая гостья на этом островке. Она сама подтвердила это, найдя Капано в его хижине.
— Тебе не стоит говорить об этом Стэнфорду. Это личное, понимаешь?
Капано понял другое: как просто эти люди умели располагать к себе. С парнями можно было завести дружбу, а в девушек влюбиться. Он нашел ответ в том, что они на активном отдыхе; стал бы он распалять себя незнакомыми чувствами в Лондоне, в своем кабинете-аквариуме.
Гарри выходил на связь с боссом единожды. Обращение к нему Весны раз и навсегда отбило у него охоту рассказать о «сладкой парочке», просто назвать их по именам.
Оружия на острове было завались — иного определения Гарри не подобрал. Он видел Хантера и Глока, устанавливающих на платформу десантной лодки пулемет «М240», принятый на вооружение морской пехотой Британии.
Гарри насторожил другой факт. В бунгало стояло... пианино. Старое, но с превосходным звуком. На нем музицировал Хантер, а, по наблюдениям Капано, хозяин играть не умел.
Капано отдал должное группе морпехов — пели они классно. Особенно здорово у них выходила старая, 1970 года, песня Пола Маккартни. Они казались счастливчиками, распевая ее.
Сегодня Гарри услышал заветные слова: «Русские что-то нашли». Но даже без этих слов, прозвучавших для них как смертный приговор, они были обречены.
Собственно, беспокойство Гарри было вызвано туманной трактовкой самого задания. Находясь в отпуске, он выполнял распоряжения Стэнфорда. Он «пахал на другую контору», точнее, отпахивал за то, что имел дерзость пахать на себя. Он отбывал повинную, заглаживал свою вину, а ему в этом помогал сам Стэнфорд, ратующий за всю службу в целом.
И эта неопределенность мало-помалу вызывала в груди Гарри Тревогу. Здесь он был пленником, и за его жизнь никто не даст и ломаного гроша. Таинственным образом исчезли куда-то двое рабочих.
То непосильное давление, которое на него оказывал Стэнфорд, не позволило Гарри разглядеть мелкие дыры несоответствий. Что, если Вуди ошибся и русские возобновили рабочие контакты с флотской разведкой? Ему плевать на золото. Но ведь на что-то он не плюет.
Мышеловка. Гарри понял, что оказался в мышеловке.
Он подошел к Хантеру.
— Дай мне спутниковый телефон.
— Он не работает.
— Вот так да? — Капано встал в театральную позу. — Не работает, и все? В чем причина? Во мне, может быть?
