— Неправда! Тебе это купил мистер Шерман.
Но Джеральдина продолжала улыбаться, и взгляд у нее был туманный и мечтательный.
Вечером Хелли рассказала об этом Роджеру. Он спросил:
— Вы находите разумным позволять девочке пускаться в такие романтические мечты?
— Может быть, и нет, — согласилась Хелли, — но что я могу сделать? Будет страшной жестокостью разрушить этот мир мечты, которым она себя окружила. Представляете, что будет, если я скажу ей что-то вроде этого: «Джеральдина, твой отец не покупал тебе этого платья. Твой отец уже долгие годы ничего тебе не покупал и, возможно, уже никогда ничего не купит. Единственное, в чем можно быть уверенной относительно твоего отца, так это то, что ему на тебя наплевать!»
Роджер Шерман молчал и слегка хмурился, а Хелли сказала:
— Она вырастет и все поймет. Ей придется понять, ведь так?
— Надеюсь, — ответил он.
Джеральдине праздник понравился. Праздник всем понравился. Матери пришли вместе с детьми, и все помогали Хелли — подавали на стол, устраивали игры.
Правда, одна горькая нотка на этом празднике все же прозвучала, и случилось это благодаря Элвис Дэлзелл. Она пришла уже в конце, когда дети собирали свое добро, а матери разбирали их одежду.
С большинством матерей Элвис была знакома, и она поболтала с ними в холле, а потом подошла к Хелли, которая надувала воздушные шарики взамен лопнувших, чтобы каждый гость смог унести шарик с собой.
Элвис сказала:
— Милый, должно быть, получился праздник.
Хелли кивнула, держа в зубах надутый шарик, а Элвис посмотрела наверх, где на лестнице стояла Джеральдина в своем бархатном платье, потом перевела взгляд в холл, на Рози в сверкающих розовых блестках, и вкрадчиво сказала:
— Я слышала, теперь Роджер еще их и одевает.
Хелли в последний раз свирепо дунула в шарик и затянула на конце его тугой узелок, а потом спросила:
— Что значит «еще»?
— Это значит, что он еще и вас снабжает надомной работой. Похоже, что он взялся содержать вас и ваших сироток, разве не так?
Хелли сунула шарик в ближайшие из протянутых к ней ручонок и взяла новый из небольшой кучки, лежавшей у нее на коленях.
— Собственно, в последнее время мы так часто пользуемся его благосклонностью, что подумываем о том, не зарегистрироваться ли нам в качестве благотворительного общества. Возможно, тогда ему удалось бы снизить налоги, принимая во внимание пожертвование на подарок Рози ко дню рождения.
Элвис засмеялась и отошла поговорить с кем-то еще, а около Хелли оказалась Джеральдина.
— Я не сирота, — проговорила Джеральдина.
— Нет, — сказала Хелли, — ты не сирота, это я сирота, но какое это имеет значение. Надуй, пожалуйста, этот шарик, Кенни ждет.
Элвис не осталась помочь убраться после праздника. Она заглянула и ушла, но осталась Мэри Коттар — Эндрю отправился домой с бабушкой, остались Аннабел, Хелли и мисс Паргайтер, так что уборка прошла весело.
Хелли поблагодарила Мэри, провожая ее до двери, а Мэри ответила:
— Было здорово. Дети чудесно провели время. В любом случае завтра воскресенье, мы сможем отоспаться.
Вернувшись к мисс Паргайтер и Анабелл, Хелли посмотрела на часы:
— Роджера еще нет. Он сказал, что не станет долго задерживаться. Я обещала, что дождусь его и расскажу ему, как прошел праздник.
— Его не будет интересовать, как прошел праздник, — Аннабел говорила уверенно и насмешливо, — раз все уже убрано и все гости разошлись по домам.
Вчера вечером Хелли спросила его:
— Вы не хотите прийти на праздник к Рози?
И он ответил:
— Я уверен, что все пройдет успешно, но не думаю, что от меня там будет какой-то прок.
Хелли сказала:
— Пожелайте, чтобы Руни не забыли о роли хозяев и не затеяли новую драку. И приходите, пожалуйста, пораньше, вдруг наступит час расплаты и мне понадобится ваша поддержка.
Он улыбнулся и пообещал не задерживаться…
Пожалуй, она не так уж устала.
— Мне еще надо кое-что сделать. Это ненадолго, — сказала она.
Мисс Паргайтер, кажется, хотела ей возразить, а Аннабел, чуть поколебавшись, произнесла:
— Спокойной ночи, до завтра.
— Что тебе надо сделать? — спросила мисс Паргайтер.
— Поработать, — ответила Хелли.
— Не собираешься же ты печатать сейчас?
— Еще не поздно.
Было почти четверть одиннадцатого. Праздник закончился в восемь, и еще около двух часов заняла уборка.
Мисс Паргайтер прекрасно понимала, почему Хелли не ложится спать, и ее это вовсе не радовало. Ей было бы спокойнее, если бы Хелли снова помирилась с Саймоном Коннеллом — возможно, тот и был эгоистом, но его, по крайней мере, можно было понять. Мистер Шерман хорошо к ним относился в последнее время, и мисс Паргайтер надеялась, что Хелли не усмотрела в этом ничего иного, чем просто доброе расположение.
Она сказала немного резко:
— Шла бы ты лучше спать.
Но Хелли передернула плечами и повторила:
— Я недолго.
Хелли работала до тех пор, пока не услышала, как подъехала машина. Тогда она прошла в холл. Вполне возможно, что он вовсе не так был рад видеть Хелли, как она его. Но с другой стороны, может быть, и рад, во всяком случае, он заулыбался, когда вошел и увидел Хелли.
— Никаких несчастных случаев?
— Только с теми, кто помогал по хозяйству. У них упадок сил, но гости были полны жизни. Не хотите поужинать?
— Нет, спасибо.
— У нас много всего осталось. Похоже, следующую неделю мы будем питаться бланманже.
— Говорят, это очень питательно.
— Кофе готов.
Они обычно пили кофе в гостиной. Иногда он выпивал немного виски или бренди. Хелли — тоже, правда редко. Но сегодня день закончился чудесно, и она могла позволить себе расслабиться.
Она рассказала ему о празднике, о том, какими принцессами выглядели сегодня девочки — Рози в своих блестках, а Джеральдина в красном бархате.
— Элвис заходила, — сказала Хелли.
— Она обещала, что, возможно, зайдет и поможет вам.
— Поблагодарите ее от меня, хорошо? — попросила Хелли. — У меня не было времени. — Она не питала надежды, что Элвис может смутиться, получив благодарность за то, чего не делала, но и не хотела ей спускать. Это послание должно быть понятно Элвис.
В голосе Роджера Шермана зазвучала ирония, когда он сказал:
— Я думаю, будет лучше, если вы поблагодарите ее сами.
