К вечеру позвонила Марджори Перри, снова поблагодарила за вечер и спросила, не хочет ли Хелли все-таки вступить в их театральное общество.
Когда Хелли вернулась домой к мисс Паргайтер, то не знала, плакать ей или смеяться. Она сказала:
— Когда Саймон меня бросил, Фрэнсис из кожи вон лезла, приглашая меня на различные вечеринки, а Серина и Джеффри одного за другим приводили в гости своих друзей. История повторяется, и я не знаю, как им объяснить, что это совершенно не нужно.
— Не могу себе представить, ты что, собираешься вступить в театральное общество, чтобы перестать думать о мистере Коннелле? — спросила мисс Паргайтер.
— И попасть под перекрестный огонь в вашем поединке с миссис Коттар? — ответила Хелли. — Нет уж, спасибо.
Гэрет явился вечером в обычное время, с рукописью в портфеле, и они расположились за обеденным столом так же, как и вчера вечером, но на сей раз без угощения и общества.
По пути через холл в столовую Гэрет, не переставая, превозносил вчерашние угощения. Ему и в голову не приходило, что Хелли так хорошо готовит. Хелли упомянула и о заслугах мисс Паргайтер, но это не умерило его пыла по поводу кулинарных способностей Хелли.
— Вы совершенно удивительная женщина, — сказал он и поперхнулся словами, осознав, насколько бестактным было его замечание при сложившихся обстоятельствах.
Саймон Коннелл был главным сюрпризом вчерашнего вечера. Гэрет услышал о нем в первый раз. Никто из присутствующих раньше не слышал о нем, за исключением Аннабел. Гэрет считал, что Хелли вчера была настоящей красавицей, и уж если объявился мужчина, который знал ее раньше, то он должен быть просто идиотом, если предпочел Аннабел.
Они основательно поработали над книгой, закончили, как обычно, в десять, и Гэрет спросил:
— Может, сходим куда-нибудь завтра?
У них было несколько встреч, этого было более чем достаточно, и Хелли решила, что с нее хватит. Ей не нужны лишние проблемы, а Гэрет Фрэзер мог стать одной из них.
— Я тоже прошел через это. Это со всеми случается. — Он посмотрел на нее из-за больших линз очков. — Поверьте мне, это не может длиться долго. Он появился как гром среди ясного неба, да?
— Если вы имеете в виду Саймона, — сказала Хелли, — то можно сказать и так.
— Ну вот, — заявил Гэрет, — я вам скажу, что надо делать. Это вопрос силы воли. Когда у человека научный склад ума, он понимает, что в основе любого увлечения лежат реальные причины и все можно объяснить логически. Что вас прежде всего привлекало в Саймоне?
— Я не… — Она хотела сказать: «Я не думаю, что вы правильно поняли, что произошло», но он закончил предложение за нее:
— Вы не хотите об этом говорить, это вполне естественно на данной стадии развития событий. Но вам станет легче, если вы напишете об этом. Просто возьмите блокнот и карандаш и поразмыслите хорошенько. Саймон Коннелл совершенно заурядная личность. Внешне, правда, довольно привлекателен, но… — Он откашлялся. — Рядом с ним были и другие, физически не менее привлекательные. Интеллект — на очень среднем уровне. Скажу не хвастаясь, — продолжал Гэрет, — что мой собственный коэффициент умственного развития настолько же выше, чем у Саймона, — у него была своя система отсчета, — насколько коэффициент Роджера Шермана выше моего. Видите ли…
— Это мне очень поможет, — перебила Хелли.
— Обязательно. — Гэрет просиял. — Такая умная девушка, как вы, должна уметь подходить к делам подобного рода с аналитической точки зрения…
— Особенно, — продолжила Хелли, — если принять во внимание, что я не страдаю от неразделенной любви к Саймону. Вы все вчера неправильно истолковали происшедшее. Мне все равно, на что это было похоже, но то, как все это восприняли, абсолютно неверно.
Гэрет на минуту задумался. Потом похлопал ее по плечу.
— Хорошо, — сказал он. — Но вы все-таки попытайтесь все это описать. Хотите, я забегу завтра и посмотрю, что у вас получается?
— Мне надо работать, — решительно солгала Хелли. — Я снимаю копию с журнала Патрика Шермана. Мне кажется, его можно будет издать.
Аннабел была дома. Когда Хелли, проводив Гэрета, пришла в гостиную, Аннабел и мисс Паргайтер сидели там.
Мисс Паргайтер спросила:
— Сюжет становится все более захватывающим?
— Не особенно, — призналась Хелли. — Но он собирается вставить новую главу. Он мечтает о том, что я опишу ему чувства, которые я испытываю к Саймону. — Она усмехнулась. — В этом уверены все, за исключением самого Саймона и присутствующих.
Аннабел быстро спросила:
— Но ты любила его? Раньше?
— Нет, — ответила Хелли. — Он был кем-то, кого я придумала для себя. В свое время я много мечтала.
Мисс Паргайтер сказала что-то насчет чая и незаметно выскользнула за дверь.
Она никогда по-настоящему не любила Саймона. Это было чувство из разряда тех, о которых сказал Гэрет: «Я тоже прошел через это. Так со всеми случается. Поверьте мне, это не может продлиться долго».
Но та любовь, которая владела ею сейчас, продлится вечно. Возможно, со временем притупится боль, но чувство не покинет ее никогда. Ей никогда не будет нужен другой мужчина.
Аннабел сказала:
— Саймон понятия не имел, что я собираюсь просить Роджера вложить деньги в его бизнес. Когда я вчера рассказала ему, он ответил, что я ненормальная.
— То же самое говорила тебе и я.
Хелли была более чем уверена, что оставаться под одной крышей с Роджером Шерманом она не сможет. Ее гордость не пострадает, если она скажет, что «Старый дом священника» оказался слишком большим и неудобным для нее — и в это поверит кто угодно, — и она продаст его.
До конца недели Хелли редко виделась с Роджером. Пару раз утром, когда они мимоходом встречались в холле. Здороваясь с ним, она чувствовала, что ее улыбка вселяет в него некоторую уверенность. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя несчастной. Он все еще чувствовал себя ответственным за нее.
В пятницу она получила письмо от других его подопечных, от Руни. Принесла его в кабинет и положила Роджеру на стол. Это заставило его вечером прийти в гостиную и заговорить о детях.
Потом он спросил Хелли о ее новой работе, нравится ли ей она.
— Да, — ответила Хелли, — очень нравится. А как ваша срочная работа в лаборатории? Аннабел говорит, что там у вас до сих пор горячо.
Роджер улыбнулся:
— Это она так сильно сказала? Ну, самое худшее уже позади. К началу следующей недели мы вернемся к обычному ритму работы.
— А это будет лучше для вас? Что такое нормальный ритм работы? С девяти до пяти? Вы обычно работаете в нормальном ритме? — Она ощущала скованность и чувствовала себя так же глупо, как бывало в самом начале их знакомства, они словно снова стали совсем чужими.
