И вот тогда-то Пейдж потребовала положить конец этой глупой игре. Хватит. Наигрались!
– Вся наша команда из Мейкона будет здесь уже завтра, сестренка.
Пейдж ужаснулась:
– И сколько же их будет?
– Я сказал мамочке, чтобы приехала вся семья в полном составе.
– И что, все приедут?
– Видимо, так.
В услышанном было по крайней мере одно рациональное зерно. Если начнется бесконечная череда посетителей, то у них не будет времени для мыслей о сексе. Но даже если их и станут одолевать греховные мысли, то все равно они с Россом ничего не смогут сделать, чтобы их материализовать.
– Надеюсь, ты уверил ее в том, что со мной все в порядке?
– Я пытался.
В этот момент Росс вышел из ванной, и Пейдж невольно округлила глаза. Он бросил на нее недоумевающий взгляд, но она живо отвернулась.
– Ты бы вплотную занялся этой небольшой проблемой!
– Если уж разговор зашел о небольших проблемах, – ответил Ник, – то я столкнулся с собственной небольшой проблемой.
Он произнес эти слова с такой мрачной интонацией, что Пейдж сделалось по-настояшему тревожно.
– А что случилось?
– Ты знаешь некую Рейчел Тернер?
– Конечно.
– Вот и я знаю.
– Расскажи мне то, чего не знаю я.
– Так ты все поняла? Откуда?
– Я заметила ее реакцию, когда ты в первый раз приехал ко мне. Так что там у тебя с ней было? Как обычно – переспали и разбежались?
– Пейдж! – Было слышно, как у Ника от возмущения оборвалось дыхание. После секундной паузы он выпалил: – Почему ты думаешь, что у меня с ней что-то было?
– Будем считать, что это догадка хорошо знающего тебя человека.
– Ну... видишь ли... мы учились вместе... в колледже. – Пейдж подумала, что дела, видимо, обстоят гораздо серьезнее, чем она предполагала.
– Не говори больше ничего, Ник. Я прекрасно могу себе представить все остальное.
– Это совершенно не то, что ты думаешь.
Он просто забыл, что ей хорошо известно все, что происходило в его жизни.
– Неужели?
– Ну, не совсем. Немного.
Пейдж снова закатила глаза. Угораздило же ее иметь брата, на которого женщины слетаются как мухи на мед, но который ни разу не высказал намерений пообещать что-либо хотя бы одной из них.
– Спасибо тебе огромнейшее. Теперь меня лечит врач, ненавидящий меня по той причине, что я твоя ближайшая родственница.
– Она что, плохо с тобой обращается?
– Нет, вообще-то она прекрасно ко мне относится. Особенно если принять во внимание то, что я имею некое отношение к некоему человеку, когда-то безжалостно разбившему ей сердце.
– Но я же не хотел этого!
– Ты никогда никому не желал плохого, знаю, – ответила Пейдж тихо. Она была совершенно искренна в том, что сказала. Ник, конечно, как магнитом притягивал к себе женщин, но ни с одной никогда не посмел вести себя по-хамски. Для этого он был слишком добр.
– Я сейчас все пытаюсь придумать, как же мне... переговорить с ней... чтобы... м-м-м... все выяснить. Что-нибудь можешь мне посоветовать?
– Надень броню.
– Я много думал над тем, – мрачно проговорил Ник, – почему это вы, женщины, такие чертовски раздражительные?
– Пожалуйста, не надо!
Ник пробормотал что-то невнятное, что, по мнению Пейдж, ей вовсе не хотелось бы услышать.
– Послушай, тебе что-нибудь еще привезти?
– Нет, у меня все есть. Даже более чем достаточно, – сказала Пейдж нахмурившись, вспомнив игру в скрэббл.
– А с тобой тут хорошо обращаются? Бетти сказала, что собирается позвонить сюда и все выяснить, ты ведь знаешь, какая она.
Услышав это, Пейдж улыбнулась. Можно себе представить, что будет, когда Бетти позвонит в больницу! Да, что и говорить, Бетти палец в рот не клади!
– Все хорошо, за исключением того, что здешний персонал появляется в палате каждые два часа. Неужели и впрямь нужно так часто проверять состояние нашего здоровья?
– Ты делай так, как они велят, малышка!
– А разве у меня есть выбор?
– Нет, конечно, выбора у тебя нет. – Ник немного помолчал. – Думаю, ты вряд ли станешь делать твоей милой докторше намеки о своем потрясающем старшем братце, верно?
– О Господи, я даже и не знала, что у меня есть потрясающий старший братец.
– Не смешно. И не слишком разумно. Или ты забыла, что я стал для тебя настоящей дорогой жизнью, твоим связным между карантином и цивилизованным миром?
Пейдж улыбнулась:
– Послушай, приятель, я сейчас не в настроении, потому что мне в любую минуту могут поставить клизму или что-нибудь в этом роде. Так что займись-ка лучше своими делами, милейший братец.
– Мистер Беннет, пожалуйста, поднимите трубку телефона, он находится возле окна, – попросила доктор Тернер.
Это было на следующее утро, сразу после того, как медсестра вышла из палаты, неся пробирки с образцами крови так осторожно, как будто в них был какой-то смертоносный яд.
Росс посмотрел на Пейдж, пожал плечами, подошел к окну и взял телефонную трубку.
Он вовсе не собирался сообщать доктору о том, что отвратительно спал этой ночью, потому что боролся с мучительной эрекцией, способной, как ему казалось, просверлить дыру в кирпиче.
Слушая нежное ритмичное посапывание спящей соседки за ширмой, он испытывал адовы муки. В своем безмятежном сне она совершенно не подозревала об опасности, от которой ее отделяли пара-тройка футов и ненадежный барьер в виде тонкого занавеса.
Росс впервые оказался в подобной ситуации. Он привык гордиться своим мощным либидо, однако оно пробуждалось в нем лишь в тех случаях, когда он был на все сто процентов уверен, что возбуждавшая его женщина желает его столь же сильно, как и он ее. Но сейчас, похоже, мысль о близости с ним возбуждала его соседку по палате не больше, чем известие о судебном процессе над закоренелым убийцей где-нибудь в Техасе.
А вот Росса любая мысль о ней заставляла мысленно исходить слюной. То, как она потирает мочку уха, если чем-то озабочена, как при каждом движении вздымается ее грудь. Ее волшебный женский запах, напоминавший о солнце. Цветах. Дожде. Сексе.
Все ее тело излучало сексуальность, любой своей чер-точкой, каждым движением.
Для него секс и Пейдж стали равновеликими понятиями. И он понял, что хочет ее.
