– И он хорошо различим?
– Да. – Ник указал на свое левое плечо. – Вот здесь! Он примерно два дюйма длиной.
Росс сделал несколько записей в блокноте.
– Превосходно. А что касается принадлежащих старику Джонсу газет, то мы дадим ему недвусмысленно понять, что если он попытается очернить вас в прессе, то на него тоже могут подать в суд, не говоря уже об общественной огласке.
– Так что мы будем делать?
– Вам делать ничего не нужно. Я сам все сделаю.
– И что вы собираетесь предпринять?
– Я направлю мистеру Джонсу – или, если угодно, его адвокату – встречный иск. Если он будет настаивать на суде, то я заставлю его жену дать письменные показания под присягой. Когда она запутается во лжи, им придется отвечать по встречным искам, связанным с диффамацией, то есть необоснованным иском, неполучением дохода, нарушением контрактных обязательств и, может быть, кое-чего другого, что придет мне в голову. – Ник какое-то время помолчал.
– Вы, я вижу, дока в своем деле! – произнес он с восхищением.
– Не хотел бы хвастаться, но кое-что в адвокатском деле я понимаю.
– А получится так, как вы говорите?
– Не вижу причин, которые могли бы нам помешать, но хочу сразу вам сказать, что, если она все-таки точно опишет ваш шрам, плохи будут наши дела.
– Не бойтесь, она ничего о шраме не знает.
– Тогда все в порядке, – сказал Росс и захлопнул блокнот.
– Спасибо вам.
– Не за что.
– Только прошу вас – ни слова Пейдж.
Росс мысленно усмехнулся: даже если бы он и захотел нарушить обязательства перед клиентом, ему понадобилась бы очень веская причина, чтобы встретиться с Пейдж. Сегодня утром ему показалось, что она вовсе не горит желанием увидеться с ним снова.
– Я не стану ничего рассказывать Пейдж. Но мне непонятно, почему вы не хотите, чтобы ей стало известно о вашей проблеме? Вы же не сделали ничего дурного.
– Я просто не хочу, чтобы это каким-то образом дошло до Рейчел.
– Но если вы ни в чем не виноваты, то все же – почему?
Ник поджал губы, помолчал, но затем ответил:
– Дело в том, что наши с ней отношения пока еще недостаточно прочны. Боюсь, как бы эта история не навредила нам обоим.
Недостаточно прочны. Ему, Россу, это очень знакомо.
– Могу я спросить вас кое о чем, Харт?
– Вы и так выразили готовность выручить меня из беды. Думаю, что можете рассчитывать на мою искренность.
– Я хотел спросить о Пейдж. Что там стряслось с ней во время учебы в колледже?
Ник нахмурился.
– Откуда вам известно, что с ней что-то стряслось в колледже?
– От нее самой.
– Она рассказала вам? Об этом... профессоре?
– Да.
– Господи. Хотя, знаете, это хороший признак. Она вряд ли стала бы рассказывать эту историю человеку, которому не доверяет.
Смущенно взглянув на собеседника, Росс нехотя признался:
– Вообще-то я подозреваю, что мне она рассказала об этом просто от скуки. Что было еще делать в больнице, как не обмениваться историями былых любовных приключений?
Заисключениемтойсамойночи.
– Что ж, наверное, так.
– Это оставило в ее душе незаживающую рану?
– Не знаю насчет раны, но она все еще остро переживает случившееся.
– Мне тоже так кажется. И я не знаю, что с этим делать.
– Что вы имеете в виду?
Росс немного помедлил, но затем признался:
– Похоже, что ей не хочется задумываться о будущем. Вы понимаете, о чем я?
Настала очередь Ника удивиться.
– И у вас та же проблема?
– Не может быть! И у вас с Рейчел то же самое?
– Именно! И почему это женщины никогда не хотят принять верное решение?
Росс задумчиво покачал головой.
– Не знаю. Я хочу сказать, что только и делаю, что пытаюсь сделать Пейдж счастливой, но она даже не желает задуматься над тем, что же в ее жизни будет дальше.
– У меня та же история! Рейчел говорит, что не желает вдаваться в объяснения.
– Я точно знаю, что вы имеете в виду. И почему женщины отказываются найти общий язык с нами, мужчинами?
– Рейчел не хочет даже слышать о том, чтобы между нами возникли личные отношения.
– Иногда мне кажется, что я хорош для нее только в одном, – пожаловался Росс.
– Знакомая история, – кивнул Ник.
– У вас не возникало ощущения, что для них работа важнее, чем мы?
– Конечно. У Рейчел на уме только больница и ее больные.
– А Пейдж уверяет, что занята настолько, что у нее не остается времени даже подумать о личной жизни.
– Почему с женщинами так трудно? Я ведь вовсе не посягаю на рабочее время Рейчел!
– А вы вспомните – стоит хотя бы полусловом намекнуть, что, мол, как было бы здорово, если бы она принадлежала только тебе одному, как она готова расхохотаться тебе прямо в лицо! – грустно пошутил Росс.
– Рейчел бы наверняка икала от хохота! – согласился с ним Ник.
– Можете представить себе, что скажет Пейдж, если я заведу речь о женитьбе?!
Слова Росса застали Ника врасплох.
– Вы серьезно думаете о браке?
– Да как я могу сказать ей об этом! Если у меня даже не получается уговорить ее хотя бы просто встретиться со мной.
– Но мне казалось... что вы с ней... знаете... довольно близки, – запинаясь, произнес Ник.
– Верно. Это когда в ней начинают бушевать гормоны. Но чувства? Забудьте о них! Понимаете, мы провели с ней вчера очень бурную ночь. И вы думаете, она мне сегодня позвонила? Ошибаетесь!
– А Рейчел скорее всего «случайно» потеряла мой номер телефона. И это несмотря на то, что я написал его губной помадой на зеркале в ее ванной.
– Как романтично! – отозвался Росс.
– Готов поспорить на что угодно, но Рейчел так не думает. Вы знаете, что я весь вчерашний день готовил для нее изысканное блюдо, способное угодить вкусам истинного знатока кулинарии? Разве она пришла вовремя? Нет же! Она задержалась в больнице, напрочь забыв о моем приглашении!
– Ох уж эти женщины! – с негодованием воскликнул Росс.
– Ох уж эти женщины! – эхом отозвался Ник.
