– Никого нет?
– Нарушитель есть, но я храбро поймал его и задержал. Хочешь посмотреть на моего пленника?
– А он опасен?
– Очень, но у меня все под контролем.
Лина спустилась вниз вслед за Джеком, и Пончик, увидев ее, бросился к ней с громким лаем. Потом он развернулся и помчался к мышеловке, желая показать Лине своего нового знакомого.
Лина подошла к мышеловке и присела.
– Привет, малыш.
Джек не удивился, что она не закричала и не забралась на стол, ведь она работала с животными. И все же ему было приятно, что этот маленький и безвредный грызун не напугал ее. Дядя Джордж и тетя Софи с любовью относились ко всему живому и никогда бы не убили даже мышь. Они привили эту любовь и Джеку, и ему нравилось, что в этом Лина походила на него.
– Как насчет того, чтобы выпустить это создание, а потом приготовить ужин? – предложил он.
– Звучит заманчиво, я проголодалась.
Было около восьми вечера, и Джек вспомнил, что они не ели с самого утра.
Они покормили Пончика по пути, во время одной из остановок, но Джеку так хотелось побыстрее добраться до места, что он даже не подумал предложить Лине перекусить, только угостил конфетами, которые купил по дороге. Господи, почему, когда дело касалось Лины, он не мог сделать все так, как надо?
Солнце уже начало садиться, и густые серые тучи сделали вечер еще мрачнее. Джек не стал включать наружное освещение. Хотя до ближайшего жилища было несколько миль, он не хотел, чтобы свет привлек кого-то к их домику. Он включил только один фонарь, чтобы Лина могла видеть, куда идет.
Пончик быстро сбежал по ступеням и принялся обнюхивать то одно место, то другое. Он явно знал здесь все и обрадовался возвращению домой. И хотя, пока Джек рос, в этом жилище никогда не было собаки, он с трудом мог представить его без Пончика.
Лина внимательно разглядывала домик. Джек слишком поспешно завел ее внутрь, и у нее не было времени осмотреться.
Джек попытался вообразить, каким видит это место Лина. Тетя Софи была большой любительницей цветов, и Джек позаботился о том, чтобы садовник продолжал ухаживать за ее садом. Ирисы, маргаритки, петунии и другие цветы, названия которых он даже не знал, расстилались красивым разноцветным ковром перед крыльцом.
Джек провел Лину по каменной дорожке к пруду с золотыми рыбками.
– Это так характерно для Софи, – заметила Лина.
– Верно, – согласился Джек.
– В первый год, когда я только открыла «Счастливых питомцев», она приехала, осмотрела все и объявила, что нужно больше цветов. Я посадила цветы в разных местах, и каждый год она показывала мне очередной уголок, который нужно было украсить.
Джек хмыкнул:
– Так это она в ответе за красоту твоего санатория!
– Да, и я благодарна ей за это. Почти все гости отмечают, что у нас красивые цветники. – Лина немного помолчала. – А кто ухаживает за цветами здесь? Кстати, я заметила, что на всех постелях свежее белье и пыли нигде не видно.
– Лео и Лила Пакстоны. Лео ухаживает за садом, а Лила убирает в доме раз в неделю.
Они шли дальше молча, и Джек с наслаждением вдыхал воздух того места, которое он любил больше всего на свете. Он привел Лину к озеру, своему самому излюбленному уголку.
– Как здесь красиво, – тихо сказала Лина. – А что это за гора там? – спросила она, показывая за озеро.
– Львиная Гора, – ответил Джек. – Да, здесь очень красиво в любое время года.
– А я думала, что ты приезжал сюда только летом.
– В основном так и было. Но когда моя мама умерла, тетя Софи предложила мне переехать к ним, пока я не окончу школу и не поступлю в колледж. Я попросил ее позволить мне жить здесь, а не в Род-Айленде, и они с дядей Джорджем согласились.
Он показал на гору.
– Зимой она вся в снегу, а весной выходишь и замечаешь, как гора меняется с каждым днем. Деревья покрываются нежной зеленью, которая выглядит такой свежей. Я люблю весну. Летом листва становится темной и глянцевой. Осень тоже живописна. Гора вся словно в огне. Здесь столько разновидностей кленов, их листья становятся и красными, и желтыми, и оранжевыми. Просто удивительно!
Джек покраснел, когда встретился с Линой взглядом и заметил нежную улыбку на ее лице.
– Прости, – промямлил он.
– Нет, что ты, это звучит так поэтично. – Она засунула руки в карманы шорт. – А твой отец уже умер к тому времени?
– Нет, – неохотно буркнул Джек.
– И он не протестовал против твоего переезда?
Джек поставил ловушку на землю.
– Ну, может, погоревал немножко оттого, что больше не будет получать удовольствие, мучая меня. Отец постоянно внушал мне, что я сломал ему жизнь. В конце концов он был рад избавиться от сына, так же как я – уйти.
– О, Джек, – прошептала Лина.
Он пожал плечами, освобождая мышь, которая поспешила скрыться.
– Это старая история.
– А твой отец еще жив?
– Был жив, когда я в последний раз слышал о нем. Правда, это было пять лет назад. Так что кто знает!
– И как же это ты умудрился сломать ему жизнь, Джек?
Он продолжал возиться с мышеловкой, поскольку скорее всего не хотел смотреть на Лину. Джек вообще удивлялся, что решился ответить. Но в ее голосе не было жалости или фальшивого сочувствия. Она, похоже, просто хотела получше узнать его. Возможно, это всего лишь профессиональный интерес.
– Ну, я родился задолго до того, как он готов был жениться и осесть.
– И в этом твоя вина?
– Он так считал, моя вина и моей матери. С того дня, как я родился, и до того момента, когда ушел из его дома навсегда, он обвинял мою мать и меня за все неудачи в своей жизни. Он считал, что если бы не мы, он стал бы богатым и счастливым.
– Но ты ведь не поверил, нет?
Джек наконец поднялся.
– Пойдем, – сказал он, взяв ее за руку. Лина покорно последовала за ним. Ее рука так уютно лежала в его ладони, что он не хотел выпускать ее.
– Джек, скажи мне, что ты не поверил, – повторила Лина.
Он покачал головой.
– Я бы сказал, что верил, когда был маленьким. Ведь слово отца закон, верно? Мне было лет семь или восемь, когда я подслушал, как мои родители ссорились. Это произошло, когда мой отец отшлепал меня за то, что я привел домой своего приятеля, не спросив разрешения. Отец орал, что если мы будем кормить каждого маленького оборванца, которого я приведу домой, то сами быстро окажемся на улице. Мать сказала, как и много раз до этого, что с удовольствием соберет его вещи. Он может уйти, когда захочет, и никогда больше не возвращаться, она никогда ни о чем его не попросит. Отец ударил ее и заявил, что не откажется от своих обязанностей, какими бы неприятными они ему ни казались.
