– Но я ведь только и делал, что заботился о нем с того самого момента, как привел домой! – возразил Джек, и его глаза потемнели от негодования.
– Вот именно! – Лина протянула кость Пончику и выпрямилась. – А где любовь? Уважение?
Джек кивнул на Пончика:
– Вот его и спросите.
Но Пончик уже исчез в комнате.
– Послушайте, может, положим это одеяло на его лежанку и посмотрим, понравится ли оно ему? – предложила Лина.
Донелли уставился на одеяло.
– А ничего более подходящего для кобеля не было?
– А вы предпочли бы крольчат или персики?
По выражению его лица было видно, что это Джека тоже не привлекало.
– Нет ничего предосудительного в сердечках, – наставительно произнесла Лина. – Особенно для Пончика. Он – любовник, а не боец.
– Любовник?! – Джек едва не поперхнулся.
– Да, и у него здесь есть пассия по кличке Долли.
Джек недоверчиво уставился на гостью, а потом громко рассмеялся. Смех его был таким же притягательным, как и красивые синие глаза. Лина отвела взгляд в сторону, но потом заставила себя снова посмотреть на него. Надо взять себя в руки, не хватало еще увлечься.
– Господи, вы представляете, кого они с Долли произведут? Эдакие морщинистые плюшевые мячики. Слава Богу, что он кастрирован.
Лина с изумлением уставилась на Джека.
– Неужели вы кастрировали Пончика? – вскричала она.
– Ну… нет. А тетя Софи разве этого не сделала?
– Нет! Это породистая собака, мистер Донелли. Ваша тетя хотела, чтобы от него были щенки, чтобы его линия продолжалась.
– Неужели вы никогда не смотрели передачи Боба Баркера? Он постоянно подчеркивает, что нужно стерилизовать или кастрировать своих питомцев.
– Ну, я полностью согласна с этим, – смягчилась Лина. – Но в случае с Пончиком тетя Софи хотела продолжения породы.
Джек громко хмыкнул.
– Ну уж нет, когда можно провести эту операцию?
Они оба посмотрели туда, где еще недавно сидел Пончик, но тот уже исчез, бросив на полу свою кость.
– Куда он делся? – громко произнес Джек.
«Господи, тупой – самое безобидное прозвище, которое только можно подобрать для этого болвана».
– Так можно мне войти? – поинтересовалась Лина, стараясь сдержать свое возмущение.
Джек помялся, но потом отступил и жестом пригласил ее войти. Лина прошла в комнату и положила одеяло на подстилку Пончика, а затем опустилась на колени и приподняла край покрывала. Так и есть, Пончик спрятался. Положив голову на лапы, он испуганно смотрел на нее.
Джек Донелли, может, и красавчик, но совершенно бесчувственный.
– Выходи, мой милый. Ничего с тобой не случится, я обещаю.
– И не рассчитывай на это, – грозно произнес стоявший позади нее Джек. – Я не собираюсь возиться с его щенками.
Пончик чуть двинулся вперед, но при этих словах снова прижался к стене.
Лина взорвалась:
– Какое же вы жестокое и бессердечное чудовище! – Она обернулась к нему, придумывая эпитет пообиднее, но слова замерли у нее на губах, когда она увидела, что все его внимание обращено на ее зад. Торопясь отыскать Пончика, она совсем не подумала о том, что заняла такую компрометирующую позу.
Лина смутилась, все ее негодование мгновенно испарилось, и она села на пол. Ощутив, что лицо у нее зарделось, Лина повернулась спиной к Джеку и снова приподняла край покрывала. Пончик буквально вжался в стену.
– Не волнуйся, мой милый. Этот индюк ничего тебе не отрежет, пока ты под моим покровительством.
Пончика это не убедило.
Лина почувствовала, что ее щеки приобретают обычный цвет, и повернулась к Джеку:
– Заверьте его спокойным, дружелюбным тоном, что не собираетесь кастрировать в ближайшее время.
Джек с трудом оторвал взгляд от заманчивого зрелища, но выглядел несколько оторопевшим. Лина вдруг забеспокоилась, не полнят ли ее шорты. Этот вопрос вообще-то не должен был волновать ее, но ей не хотелось, чтобы кому-нибудь ее попка показалась слишком полной.
Джек с трудом сглотнул, осознав, что только что увидел самый прелестный женский зад, какой когда-либо имел удовольствие лицезреть. Он попытался вникнуть в смысл последней фразы Лины, но это была трудная работа, поскольку мозг был затуманен страстью. Не зная, что сказать, он кашлянул.
– Что?
Лина взглянула на него так, словно он был законченным идиотом, но разве не так примерно она назвала его несколько минут назад?
– Я сказала, что вам нужно присесть рядом и заверить Пончика, что не собираетесь кастрировать его.
– Но я не хочу его случать.
– Чудесно! Но если вы не хотите, чтобы он провел эти две недели под кроватью, то я предлагаю вам все исправить сейчас.
Джек попытался стряхнуть с себя наваждение и скривился при мысли о том, что приходится потакать собаке, и так превратившей его жизнь в кошмар. По правде говоря, он не слишком огорчился бы, если бы Пончик провел весь отпуск под кроватью. Эта мысль даже радовала его. Но блеск в глазах докторши не предвещал ничего хорошего.
– Ладно, но я оставляю за собой право провести эту операцию в будущем, – сказал Джек, не веря, что эти слова произносит он сам.
Он опустился на колени рядом с Линой и заглянул под кровать. При этом Джек ощутил аромат ее духов. Запах был чудесным – легким, цветочным.
Стараясь не обращать внимания на ее близость, Джек выдавил из себя:
– Выбирайся, Пончик. Ничего не случится с твоими… собачьими достоинствами.
Пончик хмуро уставился на него. Джек бросил взгляд на Лину, подумав, какое у нее красивое имя. Он был уверен, что она тоже нахмурилась. Но нет, Лина ободряюще улыбалась Пончику, и Джек поймал себя на том, что ему хочется, чтобы она улыбалась так только ему. Но только чтобы его не извлекали из-под кровати, а приглашали на нее.
Джек одернул себя. Нужно помнить, что она, вероятно, намеренно пытается соблазнить его, чтобы он не совал нос в ее сомнительный бизнес. Если в этом месте и обманывают, то тоже со вкусом.
Джек повернулся и взял кость, намеренно прикоснувшись при этом к руке Лины. Искры не посыпались, но пульс его резко участился, доказывая, что он проигрывал в сражении, хоть и старался не поддаваться искушению. И его охватила злость на эту женщину. О чем она только думала, появившись здесь в шортах и неприлично открытой маечке, да еще благоухая такими потрясающими духами?!
Стиснув зубы, он повертел костью так, чтобы Пончик увидел ее.
