— Хочу еще раз перечитать его в оригинале. Думаю, чтение документов настроит меня на очередное задание. Кстати, для встречи ты выбрала отличный мотель. Спасибо. — Мишель обняла подругу и поцеловала ее. — Мне было хорошо с тобой.
Девушка прошла в ванную и первым делом осмотрела в зеркале свою шею. «Так и знала!» — ее голубые глаза подернула свинцовая дымка. Эшби снова оставила кровоподтек на ее нежной коже. Засосы — это ее визитная карточка. Как девочка-подросток, ей-богу, не сдержала раздражения Мишель.
В остальном она неплохой партнер. Может, она чуточку самонадеянна. Мишель никогда не приходило в голову выяснить это до конца. В постели Эш была первым номером, Мишель ей подчинялась, не играя никакой роли. Она была опытна, даже мудра в сексе, что обеих выносило на высокую волну удовольствия.
Сейчас она войдет в ванную. Она всегда так делала. Станет в дверях и будет смотреть, как Мишель принимает душ, касаясь рукой интимных мест. Девушке казалось, Эшби впитывала в себя остатки запаха ее возбужденного тела, на котором сверху остался ее запах. Все это канет с водой в сток, и она выйдет из ванной, пройдя ритуал очищения. Что-то в этом роде можно было прочесть во взгляде Тейлор.
Да, она права, никаких чувств. Все живое основано в первую очередь на инстинктах.
И все же Эшби, стоя в проеме двери, не смогла подавить вздох.
Лишь когда они оденутся и сядут за стол, выпьют по бокалу вина, одна сторона их деловых отношений потеснит интимную сторону, скреплявшую их деловой союз.
— Ты практичный человек! — рассмеялась Мишель, принимая от Тейлор прозрачную папку-файл. Они сидели за столом и делали вид, что обедают. Мишель поковыряла вилкой овощной салат. Эшби, обмакнув кусочек хлеба в острый соус, запила его глотком мадеры.
— Конечно, — ответила она, ничуть не смутившись. Сняв салфетку, она бросила ее на край стола. — Я знала, что ты захочешь перечитать творение «адвокатов».
— В оригинале.
— Именно, — улыбнулась Тейлор. — Поэтому прихватила его с собой.
— Послушай, — Мишель отложила документы в сторону, — ты не пожалеешь о деньгах? Речь идет о большой сумме. Тебе проще придушить меня. Я быстро сломаюсь...
— В моем арсенале другие приемы. Я привыкла платить за то, что представляет для меня интерес. Ты мне интересна, и я купила тебя. Что, нет? — в этот раз в ее улыбке просквозило что-то от хищного зверя. — К тому же расплачиваться за досье будут восемьдесят человек. Каждый из них готов внести в общую кассу небольшую в общем-то сумму. Если я привлеку на свою сторону еще одного депутата, то не выложу из кармана ни цента. Хотя пожалею, что в общей сумме, которую ты получишь, не будет моих денег.
— Сегодня ты что-то часто жалеешь себя.
— Думаю, расставание дает знать о себе. Не могу представить, что это наша с тобой последняя встреча.
— Просто не думай об этом. Твой источник в ЦРУ сказал, что военная база 13-19 в некоторых документах именуется как «Кэмп Мэйтрикс», так?
— Видимо, произошла ошибка. Либо допущена опечатка в документах, — Эшби изобразила неопределенный жест рукой. Она входила в большинство депутатов, которые согласились на ноябрьской сессии проголосовать за принятие решения о расследовании факта существования нелегальной сети тайных тюрем ЦРУ. Ключевые материалы по этому делу находились у Мишель, с их помощью депутаты рассчитывали минимум на восемьдесят голосов за, тогда как против наберется один десяток.
— Все как обычно, — продолжила Тейлор, — на военной базе дислоцируется тюремный изолятор. В нашем случае он называется «Матрица». Весь комплекс был заложен три года назад. Строительство велось медленными темпами, чтобы сохранить секретность. Стройматериалы выписывались на подставную фирму. Но это уже кое-что. Мы знаем название базы и дислокацию изолятора. Нам важно получить снимки, подтверждающие, что на базе функционирует тюрьма. Пять-шесть снимков узников на фоне военной базы — этого будет достаточно. Уверена, ты справишься.
— Как всегда, — чуть самонадеянно ответила Мишель. Она прикурила сигарету от зажигалки подруги и углубилась в чтение. Боковым зрением она видела Тейлор, и в какой-то миг ей показалось, что она вяжет на спицах, склонив голову к рукоделию.
Этот доклад Эшби Тейлор окрестила собачьим лаем при стабильном ветре. Правозащитная организация «Комитет адвокатов за гражданские права», не обременяя себя фактами, опубликовала два года назад доклад о тайных лагерях ЦРУ. Эшби Тейлор входила в десятку законодателей, кто остановил на докладе «адвокатов» свой пристальный взгляд. В то время Мишель Гловер начала работать по этой проблеме, и ей стало легче, когда она получила на руки список, озаглавленный как «Дислокация секретных тюрем, лагерей и пунктов временного содержания ЦРУ».
Одна графа в ее списке — «подчинение» — не менялась, так как все тюрьмы были подчинены американской разведке. Раздел «район расположения» пестрел разными названиями бригад и дивизий. Количество стран, разместивших у себя изоляторы, равнялось десяти. Особого внимания заслуживал раздел «факт существования». Действующих тюрем в нем насчитывалось тринадцать, они были обозначены соответствующей записью — «действует». Пятнадцать лагерей в списке «адвокатов» значились как «предположительно действующие». Мишель успешно сокращала их до более короткого «действует». Неустановленным оставался лишь один лагерь, названный «Матрицей».
Она читала, и порой смысл ускользал от нее. Она между строк видела себя — в камуфляже, с фотокамерой, на подступах к режимному объекту, в реальной боевой обстановке. Она привыкла к таким операциям и часто сравнивала себя с агентом разведки. Что отчасти было справедливо. Эшби Тейлор — депутат верхней палаты американского конгресса, а ее команда — не что иное, как мощное подразделение. Совсем скоро минимум восемьдесят таких подразделений объединятся, чтобы скатиться с Капитолийского холма, совершить полуторакилометровый марш-бросок и ударить тараном в двери Белого дома.
Такой образ устраивал Мишель Гловер. В глубине души ей хотелось увидеть настоящую боевую атаку. Однако штурм, как всегда, будет информационный, тщательно выверенный. Он готовился без малого три года, и проиграть было бы непростительно.
За свои неполные двадцать восемь лет Мишель ни разу не сталкивалась с предательством. Она всегда работала без поддержки. Она нанимала бывших бойцов спецназа, проводников и всегда щедро расплачивалась с ними. Она оставалась одиночкой и в качестве независимого журналиста, а наемники просто работали на нее. Ни разу она не наняла одного человека дважды.
Она сама редактировала свои материалы и всякий раз материлась, когда газетчики сокращали текст. Единственное, чего не касались редакторские ножницы, — это снимки Мишель Гловер. Фотоаппаратом она владела виртуозно. И снова собиралась доказать это. А потом...
Ей придется уехать из Штатов и осесть в какой-нибудь восточной стране. К тому времени она будет богата. Она значительно пополнит свой банковский счет, когда на основе собранных ею материалов напишет книгу и получит баснословный гонорар. Это будет бомба, и она успеет ее взорвать. Запал адской машинки уже тлел, стоит только подуть на него, и шустрый огонек побежит к мощному заряду.
