— Его здорово прижали. В репортерском варианте положение у него не лучше, чем у Кеннеди в Далласе.
— Но разве от этого легче? Он идет на попятную и потому, что сжигает мосты перед выборами. — Питер посмотрел на часы, как на календарь. — Самое время подчистить за собой дерьмо. Не ошибитесь у себя в Белом доме.
— Делая шаг назад, мы прыгнем на два вперед...
41
Западная Африка
Веллер долго смотрел на дымящиеся останки, избегая трупа Рэя Бриджеса. Он недоумевал: неужели он и Бриджес оказались правы? Невероятно, что одна группа русских приготовила коридор для второй. Майор гнал от себя эти мысли, прикрываясь другими: «Они фанатики, для них главное — выполнить задание. Вслед за второй могла появиться третья, четвертая... Господи, с таким упорством можно завоевать весь мир!»
— Мою хорошую знакомую укусил ромбический гремучник. Ей сделали десять доз противоядия, однако ее рука вот уже два года припухшая и чувствительная к боли.
Веллер не сразу сообразил, кому принадлежит этот голос. Хотя, кроме Мишель Гловер, на многие мили вокруг не было ни одной женщины.
— Я не знаю, зачем Бриджес забрался в вереск. Может, отошел подальше от горящей лодки. Мне кажется, его рвало в кустах. Вышел оттуда с зеленым ожерельем на шее.
— А ты ничуть не изменилась, — растерянно пробормотал Веллер. Он переступил с ноги на ногу. Его тело еще помнило слабый толчок. Он был далеко от лаборатории, тем не менее взрывная волна докатилась до поселка приглушенным гулом, пронзившим и небо, и землю. И Крис в одно мгновение понял, что произошло. В его голове тоже зашумело: «Это конец...»
Он сбросил оцепенение и подозвал сержанта.
— К центру взрыва не подходить. Теперь в радиусе двух-трех километров надолго установилась мертвая зона.
— До лаборатории полмили, сэр, — резонно заметил сержант и непроизвольно потянул носом воздух.
«Я ничего не соображаю», — качнул головой майор.
— Трупы русских заворачивайте в брезент и грузите в вертолет. — Он глянул на почерневшее от огня оружие, собранное поисковиками в кучу, распознав в нем «Калашниковы», пистолеты, принятые на вооружение спецслужбами.
Он рывком поднял Мишель с земли и подтолкнул к винтокрылой машине.
Прилетев на базу на вертолете, он принял от дежурного сообщение агента ЦРУ, прибывшего из Сана в Джордж. Тот установил имена русских, зарегистрировавшихся в кемпинге. Положив лист бумаги в карман куртки, Веллер направился в первый тюремный блок. Поджидая Абрамова, он с удивлением посмотрел на свои руки. Он так и не снял перчатки. Он неторопливо стянул их и положил на край стола.
Двое охранников привели заключенного и приковали его к скобе.
Веллер не знал, с чего начать. Он просто озвучил свои мысли усталым голосом:
— Они сделали свое дело. Но меня больше всего удивляет другое. Они были обречены и знали это. На такие операции вы вербуете смертников? Или их родственники получают солидную страховку? О вас лично разговор особый. Я тут прикидывал, как вам оказаться на свободе. Кстати, вы здорово подцепили Бриджеса на свой крючок. Пара бесед с ним, и он бы поверил вам. Сигарету?
— Нет, — отказался Абрамов, — только что покурил. Наверное, меня поздно привели, и я что-то пропустил. Вы разговаривали сами с собой или в упор не замечали моего отсутствия? Начните сначала.
— Вы хорошо держитесь. Вашей выдержке можно позавидовать. Давайте начнем сначала. Ваше государство обеспокоено попаданием смертоносного рицина в страну и правильно делает, убивая проблему в зародыше. А наше государство плодит эти зародыши — интересный оборот, правда? Что интересно, у зародышей есть имена — Шейх Аллум и Эхаб Исмаил. Я сто раз пожалел о своем назначении начальником базы.
— Шейх Аллум? — переспросил Абрамов, дав начальнику базы высказаться. — Планировщик спецопераций «Аль-Кайды»? Вы о нем говорите?
— Вы знаете... — усмехнулся Веллер. — Он рядом, в блоке номер 2. Уже четыре месяца торчит в «Матрице». Пару недель назад он снова пригрозил миру терактами. Но черт с ним, разговор не о нем. Расскажите, как вы вербуете боевиков-смертников. Мы только внедряем практику агентурно-боевых единиц, а вы используете их со второй чеченской кампании. Я читал в газетах: Хаттаба ликвидировала именно такая группа.
При упоминании Веллером агентурно-боевой единицы в груди Абрамова зародилось беспокойство. «Они знали свое дело. Они были обречены». О ком говорил этот майор? И капитан задал вопрос в лоб.
— О вашей второй диверсионной группе, — ответил начальник базы. — И все в том же составе — пять человек. Они уничтожили лабораторию и сами поджарились. Я видел их трупы. Моя одежда пропиталась паленым мясом.
Вот сейчас мысли Абрамова потекли параллельно недавним размышлениям вслух Криса Веллера. Но только с одной поправкой: капитан подумал о подставе. Его фактически неподготовленная разведгруппа становится легкой добычей американцев. А российская разведка посылает под шумок другую диверсионную единицу. Эта версия подтверждалась скоростью, с которой капитана 2-го ранга натурально приобщили к этой операции, и мотивами, лежащими на взаимоотношениях внутри его бывшей команды. Разведка могла разработать такой план, но не могла получить одобрения лично адмирала Школьника. Он не мог пустить капитана в расход, пусть даже капитан — расходный материал, как любят говорить американцы.
«Нет, здесь кроется что-то другое, что-то другое, — несколько раз повторил Абрамов. — Может быть, Школьник воспользовался гибелью разведгруппы Максима и моим арестом?» — спросил он себя. Да, такой поворот событий работал, и работал очень хорошо. Незнакомые Абрамову диверсанты сработали на приличной скорости. В таком же темпе им дали ознакомиться с заданием. Снова это слово. Оно не лезло в план операции и изначально сулило провал. С другой стороны, на готовом материале сделать это было нетрудно. Но кто рискнул на этот безумный рейд? Где адмирал нашел подготовленную диверсионную группу? Из каких запасников он ее выудил?..
Волосы на голове капитана поднялись, когда он отчетливо представил единственную в своем роде профессиональную команду. Женя Блинков, Коля Кокарев, Володя Веселовский, Миша Чижов, Тима Музаев.
«Пять человек. Они уничтожили лабораторию и сами поджарились».
Абрамов похолодел от одной только мысли, что они попались на адмиральский крючок, смазанный кровью. Они могли услышать что угодно: ваш капитан провалил задание; он содержится в изоляторе при «Икс-Рэй».
Они могли пойти на этот безумный шаг, чувствуя свою вину перед капитаном. Они хотели вытащить его.
«Я видел их трупы. Моя одежда пропиталась паленым мясом».
Сквозь соленую пелену Абрамов увидел Лолиту. Она снимает трубку телефона и бледнеет при первых словах адмирала: «Саня попал в неприятности. Нужно срочно встретиться». И делает сбивку: «Подготовьте мне номерок в гостинице и комнату для секретных переговоров». Он знает всех в этом отеле, вплоть до вышколенных беллмэнов, которые подхватывали его багаж и относили в номер. У него нет полномочий встречаться с бывшими агентами флотской разведки, но он на этом выстраивает свой коварный план. Он играет на струнах дружбы, пытается раздуть в груди Лолки любовь, и у него это получается. Хотя он раздул натуральный суррогат.
