— И ты будешь видеть расстояние до цели.
— Да. Оператором захвата осуществляется выборка неоднозначности по дальности, а на это требуется время. Именно поэтому, дабы не потерять драгоценные секунды во время стрельбы, оператор «Веги» на мысе Опук этим режимом не воспользуется.
— А ты?
— А мне можно. Потому что я не принимаю участия в стрельбах и не боюсь низких оценок, не боюсь свирепого взгляда начальства, выговоров и прочего дерьма.
— Ясно. Что дальше?
— Ты видел экраны в кабинах?
— Конечно.
— Так вот. Сигнал на экране моей «Веги» будет свернутым, что даст возможность точного определения дальности до цели. Эта операция обычно занимает до тридцати секунд и при стрельбе на небольшие расстояния не применяется. Почему — потому что расстояние до мишени будет в пределах сорока-пятидесяти километров, а определение дальности до цели на таком расстоянии приведет к пропуску цели. А это, как я уже говорил, означает на практике получение неуда за выполнение боевой задачи.
— Выходит, сигнал на стреляющей «Веге» будет другим.
— Да, это светящиеся вертикальные полосы без указания дальности до цели. Вот в этом вся разница. Я захвачу и буду сопровождать самолет. Одна ракета поразит мишень, а вторая пойдет по моему лучу. И уже никто не сможет остановить ее.
Андрей не стал загружать Романа дополнительной информацией. Полигонные условия на мысе Опук не позволяют размещать средства автоматизации и сервировать их радиолокационное обеспечение. На полигоне режим поиска «Веги» реализуется с помощью целеуказания от собственных средств радиолокационной разведки: это РЛС 5Н84А и радиовысотомер ПРВ-17. Поскольку дальность до мишени сравнительно небольшая и цель по своим характеристикам классифицируется как малоразмерная, выбирается режим «узкий луч», чтобы обеспечить при поиске цели высокие энергетические возможности радиолокатора подсвета. Однако точно такой же режим применяется для поиска целей на больших дальностях и высотах. Собственно, это были все нюансы «идеальной диверсии».
— Слушай, а как же твой расчет, твои операторы? — спросил Парубный.
— Я командую расчетом. Во время пуска ракет на мысе я отпущу погулять всех, кто будет мне мешать.
— Нормально. Жаль, меня не будет рядом с тобой. Ты не обиделся?
— За что?
— Ну помнишь, я сказал, что на тебе живого места не останется, если ты сбросишь «мощность».
— Забыто. — Андрей выставил ладонь, и Роман шлепнул по ней своей ладонью. — Налей еще водки.
Они выпили. Роман предложил:
— Я надумал линять отсюда. Куда — пока не решил. Мы с тобой одной веревкой повязаны, может, мотнем куда-нибудь вместе?
— Надо подумать.
— Елки-палки, ты нормальный парень, Андрей! Я раньше тебя вроде как не разглядел.
Они снова выпили. Роман многозначительно подмигнул гостю и взял с полки свежую газету. Он раскрыл ее с трепетом священника, листающего Библию.
— Я все просчитал, вычислил. Знаешь, кого мы «облучим»? Машаля! Террориста номер хрен его знает сколько!..
Андрей не стал разочаровывать старлея — он был не слепой, читал газеты, смотрел телевизор, слушал радио, — он наивно выкатил глаза: «Неужели самого Машаля?!» В нем также произошли необратимые перемены. Он участвовал в настоящей войне, спровоцированной учебными стрельбами. Войне по всем правилам, с применением ракет и спецназа.
* * *
Утром следующего дня Парубный настоял на срочной встрече с Новицким. Ровно в полдень Роман поставил ему условия:
— За двести пятьдесят тысяч пусть работает Иван и выполняет план. Меня устроят два миллиона. Нет — я, не Андрей, а я пропущу спецрейс по воздушному коридору. Знаешь, что мне нужно для этого сделать? Подольше поспать. На худой конец назвать Андрею имя настоящей жертвы.
— Мне надо подумать.
— Менты на это отвечают: «Есть чем?» Два дня назад моя задача была простой, как трешница: пощелкать после диверсии зенитный расчет, который и осуществил диверсию, с обоснованием «лучше поздно, чем никогда». Теперь мне ставится задача подставить русских спецназовцев. Выходи на связь со своими боссами с коротким заявлением: «Жадность фраера сгубила». Не то я...
— Что — ты?
— Начну подсчитывать вашу выгоду. Устранение министра...
— Молчи! — прошипел Новицкий. — Больше ни слова!
— Всего пару слов. Утром 3 марта ты принесешь пятьсот тысяч. Я не паршивый америкашка и возьму крупными купюрами. Остальные бабки — после операции.
3
Севастополь
Порезы на руках беспокоили Натана не так сильно, как рана на шее; ему в общей сложности наложили пятьдесят два шва. Он с трудом поворачивал голову — а такое желание у него появлялось каждую минуту: он на спине чувствовал взгляды двух диверсантов, смявших его оперативную группу. Это были настоящие профи, без труда пришел к выводу Натан. Они не убирали свидетелей, они четко придерживались своего задания — вывести из отеля Ильзу Ахитуву.
В Севастополь, город центрального подчинения в Крыму, Натан Сейф прибыл в начале четвертого. Взяв такси, подполковник доехал до драмтеатра имени Луначарского, к центральному входу которого вела широкая лестница. Оттуда пару кварталов он прошел пешком.
Заведение «Хороший вкус» архитектурным оформлением, а точнее, его отсутствием, напомнило ему «семейку» Клода. Обычная серая коробка, правда, с пирамидальной — в стиле стипль-чез — крышей.
Натан содрогнулся, открывая внешнюю застекленную дверь. Он устроился за столиком в дальнем углу и взял в руки меню на трех языках — еврейском, украинском и русском. Заказав кофе, он попросил официанта пригласить хозяина заведения. Через минуту он увидел Новицкого и молча кивнул: «Присаживайся». Яков отдал Натану должное, окинув взглядом пластыри на его руках и шее. Подполковник объяснил:
— Бешеная бритва попалась.
— С тремя лезвиями, судя по всему, — усмехнулся Новицкий. — Вот и верь после этого рекламе. Яков, — назвался он. — Мне сообщили о вашем приезде.
— Натан, — представился подполковник. — Деньги подготовили?
— Да. Будете пересчитывать?
— Зачем? — он пожал плечами.
— Принести?
— Да, надо двигать.
Яков вернулся в свою конторку и вынул из сейфа «дипломат». Открыв крышку, он повернул ручку реле времени, сопоставив конус ручки с отметкой 10 минут. В его представлении это был целик и мушка на винтовке. Адская машинка также была оборудована вторым детонатором, срабатывающим от батарейки и размыкателя. Чтобы взлететь на воздух, достаточно было открыть крышку кейса. Или подышать несколько минут перед смертью.
Натан возвращался прежним маршрутом. Напротив драмтеатра разыгралась последняя в его жизни драма. Два килограмма взрывчатки разметали тело человека, чье существование отрицалось на протяжении многих лет, на мелкие фрагменты, заляпав каменную лестницу, белые колонны, портал и фонари.
