* * *
«Интерцептор» отходил от борта яхты уже в виду океанского лайнера, следующего в Сингапур по международной линии. Флагман обошел его вокруг, красуясь и нагнетая страх в сердца членов экипажа и пассажиров. Потом он взял курс на восточный берег Таиланда. А там он словно растаял. Несколько часов спустя его видели в центре Сиамского залива. Один из руководителей спецоперации, получивший подтверждение о нападении «Интерцептора» на яхту Мохаммеда Кадера, сказал: «Либо он сам дьявол, либо у него есть двойник».
3
Камбоджа
Вечерний суп молодая хозяйка готовила прямо на столе. На газовую плитку, стоящую в центре стола, она поставила глиняный горшок с кипящим мясным бульоном. Поочередно опускала в него грибы, овощи. Потом, обходя гостей, разлила густой бульон по тарелкам.
Николай Кокарев, глядя на тарелку с сырым мясом, тяжело сглотнул и спросил у Мафи:
— Я, конечно, ел строганину. Из рыбы. Один раз. Пару раз пробовал сырых лягушек — мерзость.
Мафи сидел по правую руку от Кока и на его ворчание не ответил. Ужин скорее был ритуалом — когда некуда спешить, пришло время отдыха и общения с друзьями под веселое щебетание ласточек. Хозяин дома по имени Лон — темноволосый кхмер лет сорока, одетый в свободную рубашку и шорты, — также не спешил с вопросами. Сначала ужин. Он чуть приподнял и развел руки, приглашая гостей отведать супа. Его жена к этому времени залила кусочки сырого мяса яйцами.
Мафи подал пример. Он взял палочками кусочек мяса и погрузил его в кипящий бульон. Подержав его в кипятке несколько мгновений, отправил в рот. Запил бульоном из своей тарелки.
— Лучше я лапшу съем, — тихо сказал Кок. — Неизвестно, чье это мясо. Может, с убитого Пол Пота настрогали.
— Лапшу едят с последней порцией супа, — так же тихо ответил Мафи. — Ешь мясо.
Николай взял мясо палочками и уронил его по пути к горшку. Нашел глазами хозяйку и сказал:
— Дай ложку. Спун, понимаешь?
Женщина улыбнулась и принесла для гостей из кухни маленькие черпачки.
Кок попробовал мясо, которое держал в кипящем бульоне больше минуты, и похвалил:
— Ничего так, вкусно. Я-то думал, у вас здесь только рис едят. А попить можно рисовой водки.
— Кок, ты увлекся, — осадил товарища Джеб.
Когда гости поужинали, хозяйка убрала со стола и подала пальмовое вино и местное пиво. Оставив мужчин, она ушла в свою комнату. Мафи приступил к делу. Он попросил лист бумаги, ручку, написал список вооружения и оборудования и передал его хозяину. Лон долго изучал его, водя пальцем по строчкам. Наконец он отложил бумагу в сторону.
— Кое-что можно достать здесь. Пару пунктов можно закрыть в Таиланде. Остались акваланги, гидрокостюмы, лодка. С этим проблем тоже не будет, — ответил Лон. — Катер можно выбрать из десятка судов. Акваланги купим в Реаме. Там есть магазин при дайв-клубе. А пока отдыхайте. Мой дом — ваш дом. Здесь много безлюдных пляжей. Весь день можно бродить по побережью и не встретить ни одного человека. Станет скучно, местные рыбаки-вьетнамцы отвезут вас на необитаемый остров, а потом эвакуируют. Это мероприятие они называют «Робинзон Крузо».
Блинков отметил время: половина девятого вечера. Пора отправляться на встречу с Антоником. Он встал, разминая затекшие ноги, и еще раз осмотрел этот дом — широкий и длинный, походивший на уменьшенную копию Манежа. На фронтонах ласточки свили гнезда и свободно летали по террасе, садились на специальные деревянные шесты и решетки. За домом и полоской белого, скрипящего под ногами песка — колючий кустарник и море цветов. В одном месте не меньше сотни разновидностей.
— Дашь машину, Лон?
— В город тебя отвезет моя жена. Ми, — громко позвал он, — собирайся, поедешь в город. — Оглядев гостей, Лон закончил разговор шуткой: — Вы, наверное, в первую очередь рассчитывали услышать: «Мины нужны?»
* * *
Во времена правления красных кхмеров Кампонгсаом, расположенный на четырех холмах, разделенных пустырями, был разрушен до основания. Восстанавливали его с помощью специалистов из Советского Союза.
Ми остановила джип на площади пассажирского порта и заново перевязала национальный кхмерский платок в красно-белую клетку. У нее были красивые темные глаза, широкий нос и крупные хорошо очерченные губы. Во время пути женщина рассказывала на плохом английском о своей стране. Билеты на транспорт для иностранцев дороже в несколько раз. Обычно пассажирский вагон прицепляют к товарному составу, который отправится туда, куда ему выгодно. Пассажиры набиваются под завязку и едут, куда выгодно поезду. А тот часто останавливается в джунглях и пропускает повозки. На крышах народу немерено.
Джеб улыбался, слушая Ми. Увидев Антоника, одетого в серый хлопчатобумажный костюм, он вышел из машины и пошел ему навстречу. Они обменялись рукопожатиями.
— Я уже не надеялся увидеть тебя. Как остальные?
— Живы, — ответил Блинков. — Долго добирался?
— Четыре часа.
— Тебе придется заночевать здесь.
— Я знаю. Несколько раз был в этом городе.
У причала покачивались на воде катера на подводных крыльях и тяжелые глиссера. Неподвижным оставался двухпалубный катер, подсвечиваемый портовыми огнями.
— Есть новости? — спросил Блинков.
— Самые свежие. Раньше «Миражи» выходили на боевое дежурство в составе патрульных катеров и в группе определяли район патрулирования, изучали особенности связи с береговыми службами и специализированными центрами. Сегодня «Призрак» и «Фантом» впервые вышли в самостоятельный рейд. Им достался юго-восточный участок границы — от Паттайи до Хатлека, а это водный рубеж между Таиландом и Камбоджей.
Джеб улыбнулся: фортуна благоволила к диверсионной группе.
— Сканер на месте?
— Стоит на «Призраке». Лященко, конечно, рисковал: почему подобный прибор только на одном катере? Слава богу, пронесло. У тебя есть новости? — спросил Антоник. Блинков ответил в том же ключе:
— Самые свежие. Минимум через неделю мы получим оружие.
— Будь поосторожней с продавцом, Джеб. В Камбодже купить оружие легче, чем в Тае. Здесь тебя не сдадут в полицию, но ты запросто можешь попасть в плен. О жестокости кхмеров — а их девяносто процентов от населения страны — слагают легенды. Если ты откажешься от операции...
— Знаю — никаких претензий. — Блинков немного помолчал. — У меня нет причин не выходить на связь с адмиралом. Но лучше ты передай Виктору Николаевичу: у нас есть желание провести операцию. Я не могу объяснить почему. Многого не сделано, многое упущено. Что-то не дает мне покоя и настораживает. Это дело, показавшееся мне поначалу не очень сложным, окуталось вдруг туманом. Раньше я думал: мы просто убьем Шона, никакой драмы. Сейчас многое изменилось. Чем больше думаю о нем, тем сильнее чувство: Шон не тот, за кого себя выдает.
