— У нас в запасе десять минут, — Блинков отметил время. — Лодку на воду.
Он приготовил к работе спутниковый телефон и вышел на связь с капитаном Лященко.
— Как слышишь меня?
— Слышу с радостью! — отозвался Игорь. — Где вас черти носили? Не могли пораньше позвонить?
— Слушай меня внимательно, брат. Через десять минут я выхожу на «Зодиаке» в море. Курс — пятьдесят. Выходите мне навстречу и действуйте согласно плану.
— Понял тебя.
Николай разжился в штабе сигаретами и закурил первым.
Десять минут ожидания прошли в полном молчании. Едва лодка вышла из бухты, Кок, снова ставший у штурвала, сбросил газ и указал на обломок катера, рядом с которым покачивались искореженные, но не потерявшие плавучести канистры.
— Твой буй, Костя. Лично я так и представлял себе эту картину.
* * *
Лейтенант Гордон простоял пять минут перед распахнутой настежь дверью. Когда контрольное время истекло, он дал себе и Шону еще минуту.
Он нашел капитана в гостиной. Связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он сидел, прислонившись к стене.
Лейтенант пренебрег охраной, отчетливо представляя, что лежит за гранью, разделившей его отношения с Накамурой.
Вынув нож, он освободил капитана от веревок и помог ему встать на ноги. С трудом подняв затекшие руки, Шон, потирая их, хрипло спросил:
— Где Ёсимото?
— Его и Хорикаву диверсанты забрали с собой. Наш радар засек диверсионную лодку типа «Зодиак». Она на скорости сорок узлов идет курсом пятьдесят в сторону камбоджийской границы. В их положении петлять...
— Знаю! — с ненавистью выкрикнул Накамура. — Это ты, Стив, снял охрану с периметра?!
— Под дулом пистолета. «Спарвьеро» готов выйти в море.
— Какой «Спарвьеро»?! Они уходят на скорости сорок узлов!
Уже не таясь, Шон вышел на связь с Зинбергом и отдал ему команду:
— "Интерцептор" к причалу базы. — И прошипел в лицо Гордона: — Ничего не говори!
Он мог убить лейтенанта, но не мог убить еще девяносто человек на базе. Он покидал ее навсегда.
Накамура забрал из сейфа документы, несколько пачек денег в разных валютах, драгоценности. Он смотрел на Гордона, стоящего в проходе, как на пустое место. Подхватив сумку, он вперил в него невидящий взгляд:
— Дорогу!
Взгляд Шона простирался очень далеко. Он видел не сына на борту диверсионного катера, но берег Явы. Он проиграл схватку за Ёсимото, но основная битва за него впереди.
Гордон посторонился, давая капитану дорогу:
— От моего имени в Службу морской полиции ушел факс. Там знают, кто ты, Шон.
"Да, я Шон Накамура, капитан «Интерцептора». Об этом он недавно говорил Скипу Зинбергу. И самому себе показался жалким, уродливым карликом. Слава знаменитого пирата высушила его, и он слепо защищался: «Это не конец». Надеялся, как на чудо, что его закаленная в боях команда даст ему силы. Настоящую пьянящую свободу он чувствовал только на борту своего флагмана. Упругий соленый ветер обнимал его тело, швырял в те далекие времена, о которых он не знал. Там морской простор был свободен от лучей радаров и радиоволн. Лишь настоящие волны встречали и отступали перед его кораблем. Вот что всегда чувствовал и к чему стремился капитан Накамура. Он самому себе казался оборотнем и принимал свое настоящее обличье, дарованное ему не Богом, но Богиней Победы. Это она дала ему знание о себе самом.
Кровь? Ее состав не поменялся за века.
Смерть? Она валила людей новейшим оружием, но ее марку — скелет, капюшон, косу — никто не додумался поменять.
Сейчас смерть Гордона была заключена в самурайский меч. Лейтенант не заметил его в руке Накамуры, но почувствовал одати и на входе в свой живот, и на выходе.
Оставляя большой самурайский меч в теле Гордона, Шон бросил умирающему лейтенанту:
— Теперь одати твой.
Через десять минут он, сопровождаемый ошалелыми взглядами морских пехотинцев и моряков, прыгнул на борт черного флагмана, приставшего к причалу базы.
— Вперед, Скип! Вперед, мой старый добрый друг!
На пути бредившего наяву Шона вставал реальный и сверхсовременный противник. Сейчас только «Мираж» мог остановить «Интерцептор».
2
Флагман уходил, держа курс на юг. Радары «Миражей» засекли его задолго до появления прямо по курсу «Зодиака». Пограничные катера сбросили скорость. Команда «Фантома» приняла на борт диверсионную группу. Джеб пресек попытку экипажа поднять на борт лодку.
— Бросайте ее!
Лященко огорошил Блинкова:
— "Перехватчик" уходит на юг.
— Как... на юг?! — остолбенел командир. Что-то не срослось в его тщательно продуманном плане? Или Гордон передал своему капитану неверный курс «Зодиака»? Но на катере Накамуры своя мощная РЛС. Сейчас Блинков не мог точно ответить, чей радар облучил лодку, о чем свидетельствовал индикатор ее навигационной станции.
— Он уходит, — еле слышно прошептал Джеб.
— Ладно тебе! — успокоил его Лященко. — Куда он от нас уйдет? На этот счет можешь поинтересоваться мнением Фантика.
— У меня руки развязаны, — сказал Моисеев. — Я буду гнать капер до Австралии. Я стану знаменитостью. Все с ума сойдут от зависти. — Фантик продемонстрировал цифровую видеокамеру.
— Давай, браток, гони, — поторопил Джеб старлея. — Что еще тебе нужно?
Моисеев прыгнул на борт своего «Призрака» и повернулся лицом к Джебу:
— Только одно: не мешайте мне.
Его катер водоизмещением сто двадцать тонн неожиданно легко набрал скорость и не оставил за собой привычное черное облако: выхлопы от двигателей уходили в воду. Если что-то и могло составить конкуренцию американскому «Интерцептору», так это российский «Мираж». Хотя бы потому, что в его конструкции был комплекс автоматически управляемых интерцепторов, создающих под днищем воздушную «смазку». Электронная система катера выдвинула из корпуса под днище набор пластин, за которыми образовалась воздушная каверна. «Мираж» своими ходовыми качествами и стремительностью походил на уникальную торпеду «шквал», не имеющую аналогов.
— Общая прибавка в скорости девять узлов, — услышал Джеб.
— Что?
Лященко улыбнулся:
— Интерцепторы против «Интерцептора». Видишь, как прет катер? Не по воде, а по воздущно-пузырьковой подушке летит. Корпус фактически сухой. Плюс интерцепторы уменьшают бортовую и килевую качку. Ты водишь машину? Так вот, отдаленно это напоминает движение автомобиля, оборудованного АБС, по скользкой дороге.
— Ладно, по пути расскажешь.
Как и Абрамов в Испании, Блинков был не на своем месте. Он видел себя на борту катера, уходящего в погоню за арматором...
