— Дамарис, дорогая, с приездом, — воскликнула она, заметив, что девушка держится несколько отчужденно. — Я так много слышала о тебе, что мне кажется, что мы с тобой уже давным-давно знакомы.
Вслед за ней встречать Дамарис вышел и ее сынишка — серьезный молодой человек пяти лет, у него были такие же темные волосы и карие глаза, как и у матери.
— Дэвид, иди сюда и поздоровайся с тетей Дамарис, — велела ему Мэри.
— Только не с "тетей", — возразила Дамарис. — Я еще не такая уж и старая. Привет, Дэвид.
Мальчик по-прежнему стоял в сторонке, сосредоточенно посасывая палец. Он вовсе не собирался вот так, запросто набиваться в друзья к этой незнакомке. В конце концов он все же вынул палец изо рта и с серьезным видом объявил:
— У Золь появилось семь щенков.
Дамарис уже была поставлена в известность об этом замечательном событии, но в суматохе последних дней совершенно не придала этому значения. И вот теперь материнство Золь могло помочь ей в установлении контакта с этим маленьким человеком.
— Вот здорово, — сказала она. — А ты мне их покажешь?
— О нет, дай же бедной девочке хотя бы в дом войти! — рассмеялась Мэри, подхватывая с тротуара один из чемоданов гостьи.
Тихое собачье повизгивание у калитки заднего двора означало, что собаки узнали голос Дамарис, и вовсе не собирались дожидаться, когда она войдет в дом и освоится на новом месте.
— Может быть, тебе лучше пойти и поговорить с ними, пока они не разнесли в щепки весь двор, — предложила Хелен. — А мы с Мэри сами отнесем вещи наверх.
Трогательная и бурная встреча произошла на крохотном заднем дворе. Трис и Золь были так рады возвращению хозяйки, что едва не сбили ее с ног.
— Щенки живут здесь, — объявил Дэвид, открывая дверь сарая, откуда немедленно выбежало семеро смешных, только-только научившихся держаться на лапках щенков, что сделало эту сцену еще более суматошной.
— Да уж, Золь, ты времени зря не теряла, — засмеялась Дамарис, пытаясь уберечь чулки и подол юбки от острых коготков и зубов.
— Мне очень нравится их кормить, — сказал Дэвид, — но мамочка говорит, что теперь вы сами будете за ними ухаживать. — В его карих глазах затаилась печаль.
— Ты станешь моим помощником, — пообещала Дамарис, — и даже сможешь оставить одного из них себе, если, конечно, захочешь.
Его взгляд просветлел, но затем снова затуманился.
— Мне сначала нужно спросить разрешения у мамы.
В конце концов, хоть и не сразу, им все-таки удалось загнать щенят обратно в сарай, но их родителям было дозволено проследовать за Дамарис в дом. Собаки ни за что не хотели расставаться с ней. На обед Мэри испекла лепешки из ячменной муки, которые подавались с вареньем и корнуэльскими сливками.
— Это специально для тебя, — сказала она Дамарис. — Во Франции, наверное, такое не готовят.
За столом Дэвид вел себя по отношению к Дамарис уже менее официально, тем более, что на его сообщение о полученном в подарок щенке его мать ответила многообещающим "Посмотрим…".
— Ты мне нравишься, — сказал он Дамарис.
У девушки на глаза навернулись слезы. Кузен Марк был очень невнимателен, но теплый прием, оказанный ей друзьями смягчал боль былой обиды.
* * *
Будь Рейвенскрэг чуть поближе, Дамарис, возможно, и исполнила бы свою угрозу, сама отправившись в гости к кузену, однако, это было нереально, ибо вблизи поместья не проходил ни один автобусный маршрут, а добираться туда пешком было бы слишком далеко. К тому же у нее практически не было свободного времени, так летний туристический сезон еще не закончился, и ее нередко просили помочь в магазине или же присмотреть за Дэвидом, который должен был пойти в школу лишь со следующего семестра. Они с Дамарис быстро сдружились, и проводили много времени, играя с щенятами Золь, которых постепенно становилось все меньше и меньше, так как они были уже вполне подрощены для продажи. Но Плуто, самый маленький из них, теперь принадлежал самому Дэвиду. Мэри поначалу без особого восторга отнеслась к перспективе содержания в доме трех больших собак, но Дамарис напомнила ей, что когда Трис и Золь вернутся вместе с ней в Рейвенскрэг, то для Плуто останется много места, а сама она твердо решила, что ее возвращение туда состоится гораздо раньше предложенного Марком срока.
Время летело быстро, и день приема, во время которого планировалось объявить о ее помолвке, приближался с устрашающей быстротой. Дамарис решила, что для этого случая вполне подойдет одно из ее вечерних платьев, привезенное ею из школы. Те наряды были гораздо более стильными и элегантными, чем то, что можно было купить в местных магазинах. Скорая встреча с родным домом волновала ее гораздо больше, чем предстоящее знакомство с женихом. Она все еще чувствовала себя уязвленной его невниманием; ведь он мог хотя бы сам приехать сюда, чтобы встретиться с ней. И еще больше ее обидело присланное по почте отпечатанное типографским способом приглашение на прием с машинописной припиской, что за ней будет прислана машина, и ожидается, что ночь она проведет в поместье. Он даже не удосужился собственноручно надписать ей приглашение.
— Надеюсь, что этот Марк Триэрн действительно существует в природе, сказала она как-то Хелен. — А то мне уже начинает казаться, что я имею дело с бесплотным духом.
— К сожалению, это персонаж вполне реальный, — грустно вздохнула Хелен, так как ее тоже задевало его явно пренебрежительное отношение к Дамарис, что не сулило ничего хорошего и в будущем.
Как-то раз, погожим летним утром Дэвид выбежал из маленького дворика перед домом, и при этом вид у него был довольно взволнованный.
— Лошади, Рис, — он предпочитал называть ее именно так, — иди сюда, скорее! — Он бросился обратно, и Дамарис поспешила следом за ним. Плуто, который, как привилегированный член семьи, еще раньше выскочил из дома, тоже, похоже, был настолько взволнован видом троих всадников, остановившихся неподалеку от дома, что даже перебрался через калитку, до сих пор остававшуюся для него непреодолимым препятствием. Когда Дамарис добралась до места происшествия, щенок с радостным лаем крутился под ногами у лошадей. Вскрикнув от ужаса, Дэвид распахнул калитку и бросился бежать к своему любимцу.
— Плуто, вернись! Рис, Рис, они его затопчут!
Всадники с трудом сдерживали лошадей, которые вовсе не были в восторге от пристально внимания со стороны Плуто. Дамарис догнала Дэвида и подтолкнула его к калитке, строго приказав: "Стой здесь!", после чего сама поспешила на выручку незадачливому щенку. Одна из лошадей, гнедая кобыла, тихонько заржала. Дамарис, подхватив щенка с земли, пригляделась к ней.
— Шиба! — воскликнула она. — Это же Шиба!
Узнав голос хозяйки, лошадь устремилась к ней, и в тот же момент сидящая на ней всадница резко осадила ее. Этого Дамарис стерпеть просто не могла.
— Не смейте! — резко выкрикнула она. — У нее очень нежные губы, она не привыкла к грубому обращению.
