— Вон там, — ответил он, показывая рукой.
Хозяин сада склонился над одним из убитых, рука его потянулась к мертвому лицу. Что он там делает, закрывает покойнику глаза или благословляет его?
Кэл должен был обнаружить себя, поговорить с Лемюэлем, хотя бы просто сказать, что видел все эти ужасы и они не останутся безнаказанными. Он повернулся к де Боно. В глазах канатоходца играло пламя, мешая разглядеть их выражение, но зрелище явно не оставило его равнодушным.
— Жди здесь, — велел Кэл. — Мне нужно переговорить с Лемом.
— Ты ненормальный, Муни, — ответил де Боно.
— Может быть.
Он пошел к горящему саду, окликая Лема по имени. Бандиты, кажется, устали. Некоторые вернулись к своим машинам, кто-то мочился в огонь, остальные просто смотрели на пламя, отупев от выпивки и кровопролития.
Лемюэль уже оставил тело и теперь уходил через руины сада. Кэл снова окликнул его, но рев пламени заглушал остальные звуки. Он пошел быстрее, и тогда Лем заметил его. Видимо, он не узнал Кэла и побежал, испуганный видом приближавшегося человека. Кэл снова выкрикнул его имя, и на этот раз Ло услышал. Он остановился и обернулся, щурясь от дыма и копоти.
— Лем! Это же я! — закричал Кэл. — Я, Муни!
Скорбное лицо Лемюэля было не способно на улыбку, однако он раскинул руки, приветствуя Кэла, а тот преодолевал последние ярды между ними, пока завеса дыма снова не скрыла их друг от друга. Он успел добежать, и они по-братски обнялись.
— О мой поэт, — произнес Ло. Глаза его покраснели от слез и дыма. — Вот уж не чаял увидеть тебя здесь.
— Я же говорил, что не забуду, — сказал Кэл. — Помнишь?
— Господи, да, помню.
— Зачем они это сделали, Лем? Почему они все сожгли?
— Это не они, — ответил Лем. — Это я все сжег.
— Ты?
— Думаешь, я позволил бы этим скотам угощаться моими фруктами?
— Но, Лем… деревья… Все деревья!
Ло покопался в карманах и вынул оттуда пригоршню иудиных груш. Они были помятые и потрескавшиеся, истекавшие блестящим соком, капавшим с пальцев Ло. Аромат разлился в задымленном воздухе, возвращая воспоминания о прежних временах.
— В каждом из них есть семена, поэт, — сказал Лем. — А каждое семя заключает в себе дерево. Я найду другое место и высажу их.
Это были бодрые слова, но он говорил и плакал.
— Они не смогут нас победить, Кэлхоун, — произнес он. — Кто бы они ни были, они не поставят нас на колени.
— Ты должен выжить, — сказал Кэл. — Иначе все будет потеряно.
Тем временем взгляд Ло переместился с его лица на толпу рядом с машинами.
— Нам пора уходить. — Лемюэль засовывал плоды обратно в карман. — Ты пойдешь со мной?
— Я не могу, Лем.
— Что ж… я научил своих дочерей твоим стихам, — сказал Ло. — Я запомнил их, как ты запомнил меня…
— Это не мои стихи, — поправил Кэл. — Это стихи моего деда.
— Теперь они принадлежат всем нам, — отозвался Ло. — Семена упали в добрую почву…
Внезапно прогремел выстрел. Кэл обернулся. Трое из тех, кто наблюдал за пожаром, заметили их и теперь шагали по направлению к ним. Они были вооружены.
Ло на мгновенье задержал руку Кэла в своей и пожал ее на прощание. Это длилось недолго, потому что за первым выстрелом последовали другие. Ло устремился в темноту, прочь от вспышек выстрелов, но земля была неровная, и он упал через несколько шагов. Кэл кинулся за ним, когда автоматчики начали стрелять снова.
— Не ходи за мной! — выкрикнул Ло. — Ради бога, беги!
Он шарил по земле, собирая выпавшие у него из кармана плоды. Когда Кэл был уже рядом, одна пуля попала в цель. В Лемюэля Ло. Он вскрикнул и схватился за бок.
Автоматчики теперь подошли почти вплотную к своим мишеням. Теперь они не стреляли, а всматривались сквозь дым, чтобы лучше прицелиться. Однако не успели они пройти полдюжины ярдов, как в дыму что-то промелькнуло и свалило командира с ног. Удар пришелся по голове и нанес серьезную рану. Кровь залила глаза и ослепила человека.
Кэл успел рассмотреть снаряд, угодивший в командира, и узнал в нем радиоприемник, а затем сам де Боно вынырнул из дымовой завесы, привлекая к себе внимание автоматчиков. Они не могли не услышать его, он завывал, как сумасшедший. Кто-то выстрелил в него, но пуля ушла далеко в сторону. Де Боно промчался мимо бандитов в сторону горящего сада.
Командир держался рукой за голову и пытался встать на ноги, готовый кинуться в погоню. Выходка де Боно отвлекла внимание палачей, но она была настоящим самоубийством. Он оказался прижат к стене горящих деревьев. Кэл успел разглядеть, как он мчится сквозь дым к охваченному пламенем саду, а убийцы с воплями несутся за ним. Загремели выстрелы. Юноша увертывался от пуль с ловкостью танцора, кем он, собственно, и был. Однако избежать разверзшегося впереди огненного ада он никак не мог. Кэл увидел, как де Боно обернулся на своих преследователей, а затем — что за идиот! — кинулся в огонь. Большинство деревьев уже обратились в горящие столбы, но земля под ними идеально подходила для любителей танцевать на углях — сплошная горячая зола. Воздух дрожал от жара, искажая фигуру де Боно, пока он не скрылся между деревьями.
Времени скорбеть не было. Героический поступок юноши отвлек внимание отряда Хобарта, но это ненадолго. Кэл развернулся к Лемюэлю, однако тот исчез; осталась лишь лужица крови и несколько раскатившихся плодов на том месте, где он недавно лежал. Автоматчики вернулись к горящему саду, чтобы подстрелить де Боно, если он вдруг выбежит. У Кэла было время понаблюдать, но он никого не увидел. Тогда он побрел прочь от погребального костра, обратно на склон холма, где они с де Боно дрались. По дороге в нем зародилась робкая надежда. Он решил изменить маршрут и сделать крюк, чтобы пройти с другой стороны сада.
Воздух там был не такой задымленный, ветер относил дым в противоположную сторону. Кэл побежал вдоль границы сада; он надеялся, наперекор здравому смыслу, что де Боно все-таки уцелел в этом пекле. На середине пути его дикий от ужаса взгляд наткнулся на пару обгорелых башмаков. Кэл пнул их и поспешил дальше, высматривая хозяина обуви.
И только отвернувшись от пламени, он увидел в поле чей-то силуэт по пояс в высокой траве, в двух сотнях ярдов от сада. Даже с такого расстояния Кэл узнал эту светловолосую голову. Самоуверенную улыбку он разглядел, подойдя ближе.
Де Боно лишился бровей и ресниц, сильно опалил волосы. Но он был жив и здоров.
— Как тебе удалось? — спросил Кэл, когда подошел к нему.
Де Боно пожал плечами.
