Уловив намек, Флорис ускорил бег, и комья земли у него из-под ног полетели в седоков.
— Тем лучше, — заметила Хлоя. — Так у него не останется времени на пустые сантименты.
Еще три минуты опасного путешествия, и они подъехали к небольшому каменному мосту. Там Флорис затормозил, поднимая тучи пыли.
— Выходим, — велела Хлоя.
Она повлекла Кэла к короткой лестнице со сбитыми ступеньками, ведущей на мост. Мост был переброшен через узкое, но глубокое ущелье, стены которого поросли мхами и папоротниками. Внизу журчала вода, стекавшая в пруд, где резвились рыбки.
— Идем, идем же… — поторапливала Хлоя на мосту.
Впереди виднелся дом с широко распахнутыми дверями и ставнями. На черепичной крыше было полным-полно птичьего помета; большие черные свиньи дремали под забором. Одна из свиней подняла голову, посмотрела на гостей, подходящих к порогу, и обнюхала ноги Кэла, прежде чем погрузиться обратно в свои свинские сны.
В доме не горело ни огонька, единственным источником света служили молнии, ежесекундно мелькавшие в такой близости от Вихря. В их свете Кэл рассмотрел комнату, куда его привела Хлоя. Здесь почти не было мебели, зато все мыслимые поверхности были завалены книгами и бумагами. На полу лежало несколько потертых ковров, и на одном из них — невероятно огромная и столь же немыслимо старая черепаха. Окно в глубине комнаты выходило прямо на Ореол. А перед окном на большом простом стуле сидел человек.
— Вот он, — объявила Хлоя.
Кэл так и не понял, кого и кому она представляет.
То ли стул, то ли его хозяин крякнул, когда человек поднялся. Он был стар, хотя и не так, как черепаха. Наверное, ровесник Брендана, подумал Кэл. Это лицо явно умело улыбаться, но знало и немало горя. Отметина, похожая на пятно копоти, тянулась от волос до переносицы, переходя на правую щеку. Однако она не уродовала человека, а лишь придавала его чертам властности, не свойственной ему от природы. Молнии вспыхивали и гасли, выжигая силуэт старика в мозгу Кэла, но хозяин хранил молчание. Он просто смотрел на Кэла, смотрел и смотрел. На его лице отражалось удовольствие, хотя Кэл никак не мог понять почему. И не решался спросить, во всяком случае пока старик сам не нарушит молчание. Однако это, судя по всему, не входило в его планы. Он просто смотрел.
Из-за постоянных вспышек молний ясно понять что-либо было трудно, но Кэлу показалось, что он знает этого старика. Чтобы не ждать час, прежде чем хозяин прервет молчание, Кэл озвучил вертевшийся на языке вопрос:
— Кажется, я откуда-то знаю вас?
Старик сощурил глаза, как будто хотел сделать взгляд острым, как кончик булавки, и пронзить им сердце Кэла. Однако никаких слов не последовало.
— Ему нельзя с вами разговаривать, — пояснила Хлоя. — Люди, живущие так близко к Вихрю… — Она не договорила.
— Так что же? — спросил Кэл.
— Нет времени объяснять, — ответила она. — Просто поверьте мне.
Старик не сводил с Кэла глаз, он даже не моргал. Пристальный взгляд был ласковым, почти любовным. Кэла вдруг охватило неистовое желание остаться здесь, забыть о Королевстве и уснуть в Сотканном мире. Здесь, рядом со свиньями, молниями и всем остальным.
Но Хлоя уже взяла его за руку.
— Нам пора идти.
— Так скоро? — запротестовал он.
— Мы просто воспользовались случаем, чтобы привезти вас сюда, — сказала она.
Теперь старик двинулся к ним навстречу. Поступь его была тверда, взгляд тоже. Но Хлоя вмешалась.
— Сейчас нельзя, — напомнила она.
Он нахмурился, сжал губы. Однако не сделал больше ни шагу.
— Мы должны уйти, — сказала она хозяину. — Вы знаете, что должны.
Старик кивнул. Уж не слезы ли блеснули у него на глазах? Кэл решил, что так оно и есть.
— Я скоро вернусь, — сказала Хлоя старику. — Только провожу его до границы. Ладно?
И снова лишь короткий кивок в ответ.
Кэл на всякий случай помахал старику рукой.
— Что ж, — произнес он, сбитый с толку еще сильнее, чем раньше. — Это… это… большая честь для меня.
Призрачная улыбка возникла на лице старика.
— Он знает, — заверила Хлоя. — Поверьте мне.
Она повела Кэла к двери. Молнии освещали комнату, от раскатов грома сотрясался воздух.
На пороге Кэл в последний раз оглянулся на хозяина дома К его изумлению — точнее, к его восторгу, — едва заметная улыбка старика превратилась в широкую и даже озорную ухмылку.
— Берегите себя, — сказал Кэл.
Широко улыбаясь, хотя по щекам у него бежали слезы, старик махнул им рукой на прощанье и снова отвернулся к окну.
2
Рикша ждал с другой стороны моста. Хлоя толкнула Кэла на сиденье, выбросив сбившиеся в кучу подушки, чтобы уменьшить вес экипажа.
— Поторопись, — сказала она Флорису.
Не успела она договорить, как они уже мчались.
Волосы вставали дыбом от такой езды. Теперь, когда Фуга готовилась развоплотиться и снова обратиться в узоры, суета захватила всех и вся. Небо над головой покрылось мозаикой птичьих стай, поля наводнили животные. Повсюду шли приготовления, как перед неким судьбоносным шагом.
— Вы видите сны? — спросил Кэл у Хлои во время пути. Вопрос вырвался сам собой, но вдруг показался чрезвычайно важным.
— Сны? — переспросила Хлоя.
— Когда спите в Сотканном мире?
— Может быть… — отозвалась она. Казалось, ее мысли занимает что-то другое. — Только я никогда не помню снов. Я сплю крепко… — Она замолчала, потом отвернулась от Кэла, прежде чем закончить: — Как смерть.
— Вы скоро снова проснетесь, — заверил он, понимая, как ей сейчас тоскливо. — Через какие-то несколько дней.
Он старался говорить уверенно, но сомневался, что у него получилось. Кэл знал слишком мало о том, что принесла эта ночь. Жив ли Шедуэлл? А сестры? И если да, то где они теперь?
— Я хочу помочь вам, — сказал он. — Это я знаю точно. Я теперь тоже часть этого места.
— О да, — произнесла Хлоя очень серьезно. — Так оно и есть. Но, Кэл… — Она взглянула на него, взяла за руку, и он ощутил возникшую между ними почти интимную связь. Совершенно невероятную, если вспомнить о том, как мало они знакомы. — Кэл, будущее полно опасных ловушек.
— Я не попадусь.
— Многое так легко забывается, — продолжала она. — Причем навсегда. Поверьте мне. Навсегда. Целые жизни исчезают, будто никто никогда и не жил.
