Она уже никогда не узнает, что он имел в виду.
Сюзанна осторожно опустила тело Джерико на землю. Когда-то он говорил слова любви, бросавшие вызов всем тяготам их путешествия и помогавшие жить. Знал ли он слова, способные бросить вызов смерти? Или он уже на пути в тот край, куда ушла Мими, и все связи с миром, где еще живет Сюзанна, потеряны?
Кажется, дело обстояло именно так. Сюзанна смотрела на тело, пока не заболели глаза, но не услышала больше ни звука. Джерико покинул эту землю, а вместе с ней и Сюзанну.
XI
Кэл спешит на север
1
Кэл ехал на север всю ночь, но нисколько не устал. Может быть, это фрукты помогали ему поддерживать исключительную ясность мысли, а может быть, вновь обретенная жизненная цель гнала его вперед. Он держал в узде свою способность мыслить рационально и выбирал маршрут, полагаясь только на интуицию.
Неужели голубей ведет такое же чувство направления, как и его сейчас? Чувство, похожее на сон, лежащее за пределами интеллекта или рационального суждения, — чувство дома? Именно оно управляло Кэлом. Он превратился в птицу и ориентировался не по звездам (они все равно были затянуты тучами) и по магнитным полюсам, а руководствовался простым желанием вернуться домой. В тот сад, где когда-то стоял в окружении любящих людей и читал стихи Безумного Муни.
Пока он ехал, у него в голове всплывали отрывки стихов, так что в следующий раз он сможет порадовать своих слушателей чем-то новеньким. Коротенькие стишки вернулись из детства; странные строки, которые он запомнил по ритму, а не по смыслу:
Небо голое над нами
Красит сад, шумит морями,
Тучек меряет обновы,
А потом снимает снова.
Он и сейчас, точно как в детстве, не вполне понимал их смысл, но стихи сами сорвались с губ мятным дыханием, радостные в своем ритме и рифмах.
Хотя были и горькие строчки:
Вырождение семейств
Не есть особая болезнь,
В могилу сойдут повзрослевшие детки,
Как прежде веками сходили их предки.
И еще отрывки из стихотворений, которые он либо забыл, либо никогда не знал полностью. Один такой отрывок все время приходил ему на ум:
Как же я люблю вас, пегие лошадки!
Всех на свете лучше пегие лошадки!
Это были заключительные строчки, но вот чего, он никак не мог вспомнить.
Было множество других отрывков. Кэл вел машину и повторял их снова и снова, оттачивал интонацию, находил новые оттенки и свежий ритм.
Но никакие голоса не звучали в его голове, поэт молчал как рыба. Или же Кэл и Безумный Муни заговорили наконец одним голосом?
2
Он пересек границу Шотландии около половины третьего ночи и поехал дальше на север. Местность становилась все более холмистой и все менее населенной. Его донимал голод, мышцы ныли после стольких часов непрерывной езды, но ничто, разве только конец света, не могло заставить Кэла сбавить скорость или остановиться. С каждой милей он приближался к Стране чудес, где его давно ждала отложенная на потом жизнь. Она требовала, чтобы он наконец прожил ее.
XII
Решение
Сюзанна долго сидела над телом Джерико, стараясь ни о чем не думать. Внизу под холмом еще распускался Сотканный мир, волна оживающей Фуги наступала на нее. Но она не могла любоваться чудесами, просто не могла. Когда нити начали появляться совсем рядом, Сюзанна ушла, оставив тело Джерико там, где оно лежало.
Свет зари разливался по облакам над головой. Она решила подняться выше в горы и осмотреться после рассвета. Чем выше она поднималась, тем сильнее дул ветер. Сердитый ветер, северный ветер. Но немного подрожать от холода того стоило, потому что с высоты открылся потрясающий вид. По мере того как вставало солнце, Сюзанна все лучше понимала, насколько удачно Шедуэлл выбрал эту долину. Со всех сторон ее окружали крутые скалы, на склонах не было видно никакого жилья, даже одинокой избушки. Единственным признаком цивилизации была колея, по которой прибыли машины Хобарта, и, судя по всему, за последние сутки дорогой пользовались чаще, чем целую вечность до того.
И когда яркий свет залил холмы, как раз на этой дороге Сюзанна увидела автомобиль. Он некоторое время полз по гребню холма, затем остановился. Водитель, с высоты показавшийся Сюзанне размером с букашку, вышел из машины и оглядел долину. Должно быть, раскинувшаяся внизу Фуга была незаметна взгляду простого обывателя, потому что водитель почти сразу сел обратно в машину, словно понял, что свернул не туда. Однако он не поехал обратно, как ожидала Сюзанна. Напротив, он съехал с колеи и загнал машину в густые заросли утесника. После чего опять вышел и зашагал в сторону Сюзанны, петляя между валунами на склоне.
И тут она поняла, что знает этого человека. Она надеялась, что глаза ее не подводят и что Кэл в самом деле идет сейчас к ней.
Заметил ли он ее? Кажется, нет, потому что он стал спускаться в долину. Сюзанна пробежала немного, чтобы сократить расстояние между ними, потом забралась на скалу и замахала руками. Несколько мгновений он не замечал этих сигналов, потом по счастливой случайности взглянул в ее сторону. Остановился, приложил козырьком руку ко лбу. После чего сменил направление и начал карабкаться вверх по склону к Сюзанне. Да-да, это был Кэл! Но она все равно боялась, что это наваждение, пока до нее не донеслись звук тяжелого дыхания и шлепанье подошв по росистой траве.
Последние разделяющие их ярды Кэл преодолел едва ли не ползком, а потом Сюзанна бросилась в его раскрытые объятия и притянула его к себе.
На этот раз она сама сказала:
— Я люблю тебя, — и отвечала на его улыбки новыми и новыми поцелуями.
2
Они вкратце пересказали друг другу все, что им довелось пережить, оставив подробности до лучших времен.
— Шедуэлл больше не желает продавать Фугу, — сообщила Сюзанна. — Он сам хочет править ею.
— И вечно изображать пророка? — спросил Кэл.
— Сомневаюсь. Он перестанет притворяться, как только получит власть.
— Значит, мы должны помешать ему получить эту власть, — решил Кэл. — Вывести его на чистую воду.
— Или просто убить его, — сказала Сюзанна.
Они поднялись и посмотрели вниз на мир, который теперь занимал всю долину под ними. Мир все еще не распустился до конца, волны света пробегали по траве, рождая новую флору и фауну.
Из-под покровов Королевства и Сотканного мира сияла земля обетованная. Фуга принесла с собой собственное время года, и это была вечная весна.
