Камилла успела отметить, что обслуживающий персонал «Берега мечты», включая музыкантов, был исключительно испанским. Эти же парни, на которых она обратила внимание, скорее всего русские, как и владельцы отеля. А последние, по словам Вальдеса, открыли агентство с набором сыскных услуг. Бред. Может быть, он неправильно понял Абрамова.
Камилла привлекла внимание парней жестом руки и заняла прежнее положение.
– Буэнас ночес, сеньора! – приветствовал ее Николай Кокарев, став напротив.
– Буэнас! – ответила она, отмечая его акцент. – Я ищу одного человека. На прошлой неделе я была в вашем ресторане, он поначалу находился на сцене, потом перешел за дальний столик.
Кок перешел на английский язык:
– По-испански я знаю несколько фраз: привет, проблемы, выход там. А дальше объясняюсь исключительно жестами. Я понял, кто вам нужен – Джеб. Он сейчас в своем офисе. Вас проводить?
– Вероятно, мы говорим о разных людях. – Камилла вспомнила собеседника Томми – Алекса Абрамова. И она назвала его имя.
Николай еще больше запутал ситуацию, сказав:
– У него тоже свой офис. Но в нем сейчас пусто, как в бане по выходным. Абрамов в Москве.
Камилле ничего другого не оставалось, как пойти за этим странным парнем.
Он провел ее в служебную часть отеля и остановился напротив двери с надписью «Старший менеджер». Напустив на себя важность, Кок постучал и, пропустив даму вперед, шагнул следом.
Джеб вышел из стола и улыбнулся Камилле:
– Здравствуйте! – Он указал рукой на низкий диван, предлагая гостье присесть, жестом другой руки показал Коку на выход.
– Я буду рядом, Евгений Сергеевич.
«Пошел отсюда!» – сверкнул на него глазами Джеб.
Он не ожидал визита Камиллы, хотя несколько раз вспоминал о ней. Ему нравились броские, оставляющие в памяти яркое воспоминание женщины.
Она первой нарушила молчание.
– Значит, вы старший менеджер отеля?
По ту сторону вопроса остался подтекст. Джеб без труда вскрыл его.
– Я совладелец отеля, поэтому сую нос в каждую мелочь.
– Иногда спускаетесь в оркестровую яму.
– Я два года учился в институте театрального искусства на отделении «актер музыкального театра». Песни на английском помогли мне избавиться от акцента.
– Хотели стать актером?
– По молодости лет я хотел стать кем-то.
– Довольны результатом?
– Постольку поскольку. – Блинков пожал плечами. – Вина?
– Да.
Он снял трубку и отдал распоряжение по телефону.
– Что означает фраза «агентство с набором сыскных услуг»? – Камилла решила закрыть этот вопрос, который ей отчего-то не давал покоя. – Некто Алекс Абрамов сказал об этом моему другу. Вы видели его. Они разговаривали о реконструкции ресторана.
– Реконструкция. – Джеб покивал. Новый статус агентурной группы волновал его. Он жил в предвкушении перемен, которые произойдут лишь с первым заданием в новом качестве.
В настоящее время у испанских властей не было под боком «вражеской агентурной группы». Она, согласно предложениям Школьника, вовремя легализовалась в частную структуру. Об этом знали специальные службы. И Джеб, сделав набросок своего подразделения, не стал скрывать этот факт от Камиллы.
– Теперь мы можем принимать заказы не только от частных лиц.
– Что это означает?
– Тесное сотрудничество со спецслужбами других стран, где главную роль будет играть репутация нашей команды.
– Как называется ваше агентство?
– "Алекс", – ответил Блинков. – Мы зарегистрировали его в Испании, имея юридический адрес в отеле, который мы приобрели в собственность два года назад.
– Значит, ваша специфика...
– Один из параграфов устава бюро гласит: «Предоставление клиентам агентства информации, собранной в конфиденциальном порядке, в том числе и через личные возможности руководящего состава агентства».
Джеб невольно переключился на тему, которая была связана с отставкой начальника флотской разведки адмирала Школьника. Теперь он поселился в отеле всерьез и надолго, и поговорка о двух медведях, которые не могут ужиться в одной берлоге, была как раз к месту.
У Блинкова не было потребности выговориться. Может быть, он представил штаб-квартиру агентства без «двух медведей» и взял на себя обязанности принять и выслушать первого клиента. И только сейчас его насторожило поведение Камиллы. Она очень внимательно, словно эта тема была ей близка, слушала его. Но он сказал ей то, что, к примеру, сказал бы тому же первому клиенту. Он исподволь готовился к такой беседе.
– Скажите, – тихо спросила Камилла, – розыск людей числится в вашем списке услуг?
– Да.
Пауза.
– Я бы хотела найти одного человека.
* * *
Камилла осталась в номере одна. Ей требовалось много времени, чтобы осмыслить его небольшой отрезок. Во-первых, вернуться в реальность.
Поскольку встреча с агентом российской разведки в его офисе до этой минуты казалась ей навязанной или лежащей за пределами реальной действительности. Теперь она пожалела о том, что рядом нет Томми. Он не был наделен особым воображением и смог бы навязать ей это свойство, вернуть ее на землю.
Три года безуспешных поисков.
Полиция, Интерпол ищут конкретных людей. Камилла же искала тень.
Образы. Она помешалась на образах. И сейчас призрак человека скалился то из одного угла комнаты, то из другого; включи она телевизор, увидела бы его иссеченное помехами лицо.
Где ты, мразь?!
Она видит девичью руку, перетянутую жгутом. Игла шприца прокалывает кожу, поршень закачивает кровь, затем выдавливает в вену смертельную дозу наркотика.
Время чуть залечило ее рану. А сейчас она открылась, давая знать о себе новой болью, словно несчастье случилось только что, а не три года назад. Это чертов русский отель перегрыз швы и обнажил рваные края раны.
Камилла беспомощно оглянулась: бежать. Бежать отсюда без оглядки.
Всего неделю назад она думала и говорила о чем угодно. «Творожный сыр, пряные травы. Ты знаешь мой вкус». И слышала ответ: «Вместе мы уже три года». Она придумывала «кухонные романы» и читала их вслух...
Она набрала номер Вальдеса и сказала:
– Томми, я совершила глупость. Я свернула шею – ты был прав. Забери меня отсюда.
Вальдес прилетел в Барселону первым же рейсом самолета и доехал до отеля на такси.
Пять утра. Камилла заглядывает в его обеспокоенные глаза и видит в них два обезболивающих озера. Его губы шепчут:
