Митч не знал, о чем они говорят. Смотрел на них с прежним чувством, переча себе: «Слишком мало времени прошло». Издевался над собой: «Диверсанты. Теперь они выглядят так? Диверсия. Теперь это так называется?»
Костя Романов завел двигатель, двухлопастный винт раскрутился, поднимая тучи песка. Чижов занял место за пулеметом, до упора распахнув левую дверь.
– Поехали, – отдал команду Джеб.
2
Румын посадил вертолет в десяти километрах к югу от городка под названием Лисалу и в семидесяти от места, которое в плане Блинкова называлось эпицентром поисков потерпевшего крушение «Ирокеза». Джеб имел четкое представление о поисковых операциях. Винтокрылые машины и вездеходы будут прочесывать местность строго вдоль маршрута пропавшего вертолета, согласно установленного полетного плана. Даже пять километров в сторону – это много для изменения маршрута поисковиков. Скоро ночь. Поиски «Ирокеза» потеряют интенсивность. А скорее всего – прекратятся, дабы не подвергать экипажи и сами машины риску. Потому что причина катастрофы вертолета с бортовым номером 1183 не установлена. Налицо лишь оборвавшийся доклад пилота, резкое снижение машины, ее потеря на экранах радаров. Возможно, «Ирокез» сбит экстремистами. И те, поджидая поисковые машины, надеются на повторный успех. Это обычная практика террористов. Так что Джеб в этом плане смотрел на дальнейшие действия уверенно. У группы впереди короткий вечер, а за ним длинная ночь.
В свете малинового солнца, тонущего в песках, Блинков отдавал последние инструкции Романову и Чижову.
– Связь с нами в крайнем случае – если вы потеряли машину. Что для всех нас означает застрять тут навсегда. – Джеб кивнул на Кока и Тимура, стоящих справа и чуть позади него. – Мы имеем право на ошибку, вы, как эвакуационная группа внутри общей эвакуационной операции, – нет. Поэтому вы остаетесь вдвоем. Вас могут обнаружить. Вы можете поднять машину, уйти на ней, что будет означать контроль над ситуацией. Я говорю это к тому, что и в этом случае вы не выходите в эфир. Любой вызов демаскирует нас.
Джеб смотрел на бойцов, тогда как перед глазами стояла картина, открывшаяся во время полета. Он видел выжженную солнцем ПУСТЫНЮ. Остовы танков. Грузовики и джипы, навсегда застрявшие в песках. Ему казалось, Румын намеренно направляет вертолет то к одному остову, то к другому, словно лавирует между ними. Полозья «вертушки» едва не скользят по броне, а завихрения воздуха позади машины поднимают песок, обнажая выбеленные солнцем человеческие черепа.
Одетые в легкие хлопчатые комбинезоны, трое бойцов побежали в размеренном темпе в сторону Лисалу.
Глава 18
Мускус
1
Лишь после получаса пути Джеб словно очнулся: он точно на экваторе. Во второй раз в жизни. Вспомнились Мальдивы. Такая же нестерпимая жара. Такие же широкие просторы песка, только на дне необозримого океана – даже не видно островов. Джеб в покачивающейся на волнах лодке, подхваченной течением. Сильное течение, хозяйничающее даже на атоллах.
У Джеба кружилась голова. Чертово пекло. И быстрый темп, который он взял с самого начала марафона, взвалив на себя функции плеймейкера. Он чуть сбавил темп, пропуская Кока на место лидера пелотона. Вот у кого никаких головокружений, думал Джеб, глядя в пропотевшую спину товарища. Спроси у него про головокружение, и он надолго задумается. Надолго. Лучше не спрашивать.
Горячий воздух жжет через одежду, хочется сдернуть ее. Но солнце тут же обуглит тело. Солнце стелется над горизонтом, выгоняя наружу вечернюю прохладу, ночной холод. Они близко. И в то же время недосягаемы. Нельзя добежать до горизонта и заглянуть за него...
А еще встречный ветер, поднимающий песок на этом необъятном плато. Встречный горячий ветер. Джеб точно знал, что будет вспоминать его горячее дыхание зимой. Улыбнулся, получив из подсознания, как добрую весть, картинку из будущего. Холодную. Зимнюю. Но он тоже там, в будущем. Живой. И сам оживляет снимок с изображением Моники. Его он внимательно рассмотрел в доме ее родителей. На фото она была с длинными волосами цвета молочного шоколада. В черном меховом пальто, замшевых сапожках и красном платье из джерси. Блинкову показалось, она в этот момент спешила и вскинула руку в знак прощанья. Снега нет, как нет опавших листьев на мощеном участке двора и возле парадного. И все же чувствуется, что снимок сделан зимой.
Джеб дал команду остановиться. Сорвал с лица респиратор и очки, защищающие от пыли и песка. Вылил на голову полфляги воды, только потом выпил.
– Что с тобой, Джеб? – спросил Кок.
Командир ответил одной фразой.
– Сегодня я понял, что мне не шестнадцать.
К окраине города – типичная африканская деревня: лачуги, высокие глиняные заборы, козы, верблюды – диверсанты подходили уже в сумерках. Джеб против воли припоминал обстановку в районе, который его интересовал. Он находился под контролем подразделений глав военных кланов, в феврале объявивших о создании «Альянса за восстановление мира и противодействие терроризму». Кроме них, в состав нового объединения вошли некоторые министры переходного правительства страны, которые в недавнем прошлом также возглавляли военизированные формирования. Штаб переходного правительства размещался за пределами Могадишо, но не контролировал ситуацию в Сомали. Кроме них, на раздолбанных дорогах этой одной из самых беднейших стран мира промышляли экстремисты, бандиты, подразделения легионеров, сражающихся на стороне «Альянса».
Джеб вывел определение «мутная вода», где хорошо рыбу ловить.
До «Оазиса» оставалось полтора километра. Миновав пригород, взглядам бойцов открылся пивзавод, который согласно выкладкам Моники Орсини, отрабатывающей Фейсала на сфабрикованном материале, контролировал лично начальник тюрьмы. Всего два здания, взятых в кольцо высоким забором. Вокруг все те же лачуги. Район так называемой деревни гончаров.
«Оазис» дал знать о себе неожиданно. Южный район города разрывался километровой песчаной брешью, в центре которой возвышалось здание тюрьмы, которое в выкладках Моники было обозначено как центральное. На самом деле здание было одно и походило на старинный европейский замок. С тем лишь отличием, что все четыре башни, расположенные по сторонам света, имели форму минарета.
«Центральное здание окружено рвом».
В этом дополнении отсутствовал один очень важный момент...
Ров начинался с мелководья. Прибрежный песок был мокрым, словно в него неустанно, днем и ночью, бил прибой либо лизала нагонная волна. От воды пахло болотом. Пруд по сути, с источником подводных вод, с примесью газа, подумал Джеб, потянув носом воздух. К запаху стоячей воды примешивался иной, ранее незнакомый.
Он в очередной раз, теперь уже с близкого расстояния, рассмотрел южную часть здания и, как приложение к ней, разводной мост. Сейчас он находился в вертикальном положении, надежно прикрывая вход даже от артиллерийского огня.
