— Мы можем разговаривать, — предложил Бен. — Вообще-то я собирался спросить у вас, встречаетесь ли вы с кем-нибудь.
Кэсс снова испытала шок.
— Нет, ни с кем не встречаюсь, но…
— Что значит «но»?
Она посмотрела в его светло-серые глаза. Мысль о том, что она может в него влюбиться, уже ее не пугала — слишком они разные.
— Итак? — настаивал он.
Капли мелкого дождичка уже блестели в его темных волосах и на бровях, даже на коротких бакенбардах. «Бог мой, как ему идут эти баки!»
— Послушайте, в моей жизни произошли большие перемены, и мне самой пока неизвестно, на каком я свете. А с вами у нас чисто деловые отношения.
Кэсс тут же поняла, что сморозила глупость. Но ведь этот человек тринадцать часов назад чуть было не женился, а сейчас спрашивает, есть ли у нее кто-то!
— Давайте поедем, — сказала она, понимая при этом, что последнее слово, конечно же, должно было остаться за ним.
— И все-таки, чем покупать диски, не лучше ли нам разговаривать?
— Извините, мистер Уайден, я…
— Ага, значит, я опять мистер Уайден, а вы — мисс… э… Морроу? — Он улыбнулся, и Кэсс не могла не откликнуться на его ослепительную улыбку.
— Отчего бы, например, не обсудить нашу философию жизни. Как вам такая тема?
— Не так чтобы очень. Боюсь, я засну.
«Боже, — взмолилась она, — сделай так, чтобы он больше так не улыбался. И пожалуйста, помоги добраться до Сент-Луиса, прежде чем эти наемные бандиты снова начнут приставать к нам на шоссе».
Глава 4
Бен повесил трубку. Ему было даже немного досадно, что Кэсс не слышала его разговора с сестрой.
Да, эта женщина себе на уме.
После того как они позавтракали, Кэсс уговорила его сделать короткую остановку в Дотене и купить плейер и диски. Ей хотелось наслаждаться музыкой и никому не мешать — так она это объяснила.
Чего ей на самом деле не хотелось, так это слушать, как он будет объяснять по телефону своей сестре, почему порвал с Тамарой, и Бен сразу об этом догадался. Стало быть, думал он, загорелая блондинка с золотистыми волосами и потрясающим голосом объявила ему войну.
— Я говорил со своей сестрой. Ее зовут Фейт, — произнес Бен так громко, чтобы Кэсс услышала его, несмотря на наушники.
Кэсс посмотрела на него в зеркало заднего вида, и по ее лицу он понял, что она решила снова быть вежливой.
— Простите?
— Я сказал, что разговаривал со своей сестрой Фейт. Вообще-то она живет в нашем поместье, но сейчас находится в Сент-Луисе.
Кэсс небрежно кивнула.
— Мы решили, — сказал он еще громче, — отложить разговор до моего возвращения и немного повременить с оглаской. А потом разошлем огромные букеты и сделаем нужные телефонные звонки.
Поскольку этого требовала вежливость, Кэсс сняла наушники.
— Странным образом сестра была не столько удивлена, что я порвал с Тамарой, сколько обрадована. Это хороший знак, потому что Фейт — моя единственная родственница. Она на четырнадцать месяцев старше меня, и я доверяю ей больше, чем кому бы то ни было.
Кэсс снова кивнула в знак того, что слушает.
— Фейт не то чтобы не особенно любила Тамару — они слишком мало знали друг друга, и это кажется мне странным, потому что Тамара жила у меня более трех лет. Скорее всего это произошло потому, что мы с Тамарой большую часть времени проводили в городе — у нас в центре была роскошная квартира наверху многоэтажного дома, с бассейном и садом, выходившая окнами на набережную Миссисипи, а Фейт живет далеко за пригородом Сент-Луиса. В начале века наш дед приобрел большое поместье, и у нас там три дома. Дом деда стал моим, дом его сестры перейдет после ее смерти к Фейт. Третий дом построили мои родители — они живут в нем, когда приезжают в гости к Фейт. Вы уже познакомились с моими родителями в Форт-Лодердейле и знаете, что мой отец на пенсии и они с моей матерью почти все время живут на своей яхте.
Бен старался объяснить все быстро и точно, однако по тому, как слегка порозовели щеки Кэсс, он догадался: ей неловко выслушивать столь интимные подробности его жизни. Но ведь он именно этого и добивался: чтобы она узнала его поближе. После того как кончится безумие с вазой, он намеревался позвонить ей… и… ну да, он хотел, чтобы она его узнала получше.
— Итак, Фейт не слишком хорошо знала Тамару. Плюс ко всему Тамара практически круглый год разъезжает по свету со своей матерью. С Таунсендами мы обычно встречали Новый год в Майами и после этого проводили с ними еще неделю, но потом они уехали из своего дома и сейчас живут то у одних друзей, то у других. Зиму они обычно проводят в Аспене, начало лета — в Ньюпорте, а в августе переезжают в Сан-Франциско к моей бабушке. В августе в Сан-Франциско прохладно, но Тамара и ее мать стараются избегать жары либо, наоборот, холода. Разумеется, они никогда не пропускают золотую осень на восточном побережье, а в Париж регулярно ездят на показы высокой моды и для того, чтобы обновить свой гардероб. Подарки к Рождеству закупались в Нью-Йорке, и там меня, как правило, ждали к этому дню. Однако День благодарения всегда отмечался в Сент-Луисе, в поместье Уайденов Саммер-Хилле, где живет Фейт с мужем и двумя детьми. Если я настаивал на том, чтобы мы были в этот день у Фейт, Тамара охотно соглашалась.
Бен и сам уже понял, что слишком откровенен, но отступать или менять тактику было поздно — его рассказ все равно подходил к концу.
— Так вот, вчера вечером, перед самым обедом, в доме родителей Тамары я случайно подслушал ее разговор с подругой, а потом попросил Тамару зайти со мной в кабинет ее отца. Там мы окончательно выяснили, что она не собирается за меня замуж. Я-то всегда полагал, что мы поселимся в нашем поместье, заведем детей, будем дружить с Фейт, ее мужем и детьми, принимать у себя родственников и друзей. Откровенно говоря, я был в шоке. Где-то в подсознании у меня всегда присутствовала эта картинка, но до меня вдруг дошло, что я никогда не делился с Тамарой своими планами. Винить ее было бессмысленно — она жила так, как ее воспитали, и не меньше меня была шокирована, узнав, что я рассчитывал жить с ней в Саммер-Хилле если не все время, то большую часть года.
Бен явно торопился, боясь, что Кэсс его перебьет.
— В этот момент мы поняли, как далеки друг от друга. Мы невольно оказались в ситуации, которая не обсуждалась, а принималась как само собой разумеющаяся нами обоими, хотя представление о семейной жизни было у нас совершенно разным. Конечно, мы перекинулись еще парой-другой слов, но дальше говорить в общем-то было не о чем. Короче говоря, мы решили разойтись и остаться просто друзьями. Вот так все и кончилось. — Бен видел, что Кэсс страшно смущена, и поспешил закончить: — У меня словно гора свалилась с плеч. Даже доставшиеся мне по наследству семейные обязанности, как оказалось, так не давили на меня.
