— Давай не будем торопиться… даже если нам потребуется весь день и вся ночь.
Весь день и вся ночь. Он говорит так, будто они вместе целую вечность и принадлежат друг другу.
Ей очень не хотелось прислушиваться, но другая Кэсс — или ее внутренний голос — вдруг запротестовала. Принадлежат друг другу? Вот она — ловушка! Кэсс познакомилась с Беном Уайденом меньше недели назад, и он еще не до конца пришел в себя после разрыва со своей невестой, а она через восемь часов улетит обратно в Майами…
Удивительно, но Бен, кажется, понял, что творится в ее душе, и снова ее поцеловал. Его язык делал дразнящие движения, но Кэсс ничего не почувствовала. Совсем ничего.
— Я не вступаю в близкие отношения с незнакомыми мужчинами, — услышала она свой голос.
Он приподнялся и посмотрел на нее затуманенным взором.
— Но, Кэсс, вы же знаете меня. Вопрос в том, разрешите ли вы мне узнать вас?
Она продолжала молчать, и Бен уступил. Он стал медленно подниматься, и розовое полотенце начало с него сползать. Но вместо того чтобы придержать его рукой, Бен дал полотенцу упасть. Улыбаясь Кэсс, он, прежде чем встать, немного помедлил, позволив ей полюбоваться тем, от чего она отказалась.
— Вообще-то мне кажется, что это непростительная расточительность, хотя… — Он пожал плечами, все с той же вызывающе мужской улыбкой на губах, и скрылся в ванной, тихо прикрыв за собой дверь.
Да, он знал, насколько близко она подошла к краю. Ему удалось довести ее до этой точки при помощи самых что ни на есть обыкновенных приемов. Однако и его вожделение было не меньшим: великолепное тело Бена наглядно это продемонстрировало.
Бен покинул номер в полной уверенности, что ему предстоит нелегкая работа. Кэсс стояла возле правой задней двери лимузина. Она надела темные очки, поскольку сквозь тучи пробивались первые лучи утреннего солнца. Вернее будет сказать, солнце служило лишь предлогом для того, чтобы нацепить эти очки. Похоже, Кэсс решила возобновить чисто деловые отношения.
Бена, однако, это не отпугнуло — он чувствовал, что влюбляется в эту женщину, и у него был план, как завоевать ее. Все, кто имел с ним дело, знали, что он всегда добивается своего.
Подойдя к лимузину с ящиком в руках, Бен улыбаясь заявил:
— Я сяду впереди.
— Но я положила коробку со щенком на заднее сиденье, — возразила Кэсс.
— Значит, я ее возьму и поставлю у себя в ногах.
Кэсс не двинулась с места. Она упорно стояла у задней двери и наблюдала, как Бен, пристроив в багажнике ящик с вазой, сам открыл заднюю дверь лимузина.
— Знаю, вы хотите, чтобы все снова было как прежде: я — клиент, вы — водитель, но… после того, что произошло там, в номере, это невозможно.
При столь явном намеке на то, что они чуть было не занялись любовью, Кэсс покраснела, но все равно осталась стоять у двери. Бен взял коробку со щенком и, словно не замечая темных очков, улыбнулся своему молчаливому оппоненту.
— Стало быть, я все еще ваш клиент, не так ли? Ваш, так сказать, босс…
Не говоря ни слова, Кэсс обогнула лимузин и села на место водителя. Бен поставил коробку под приборную доску и сел рядом. Даже зная, что Кэсс рассердится, он все же не удержался от широкой, во весь рот, улыбки.
Машина сорвалась с места.
— Знаете, во всем виноват «Розовый дворец», — сказал Бен и добавил: — Все эти тигровые покрывала и красные подушечки.
Бен понимал, что с его стороны исходит слишком большое давление на нее, но он был счастлив и полон надежд. Он мечтал именно о такой женщине, как Кэсс, с ее пьянящим хрипловатым голосом и золотистыми волосами. Она такая милая, добрая, сексуальная, пылкая. Вчера он был несколько обескуражен, но сегодня непременно сохранит спокойствие и терпение, ведь у него есть план. Он просто будет с ней разговаривать — разговаривать, если потребуется, всю дорогу до Сент-Луиса. Он всегда умел проявлять настойчивость в нужный момент, поэтому был уверен в успехе, несмотря на ее темные очки и упорное молчание. Правда, ему не хватило времени, чтобы разработать свой план более детально. Может случиться так, что Кэсс успеет на самолет и вернется в Майами, а там у нее будет возможность поразмыслить. И все же он постарается убедить ее стать частью его жизни.
— Так где находится эта закусочная, о которой вам сказали в конторе, когда вы возвращали фен?
— На перекрестке 39-го и 24-го через двадцать минут, — коротко сообщила Кэсс.
— Сначала мы позавтракаем, а потом нам предстоят несколько часов дороги до Сент-Луиса. — Бен посмотрел на часы: — Сейчас шесть утра, среда. Времени остается в обрез, но я думаю, мы успеем.
Молчание было ему ответом.
— Красивый пейзаж, правда?
Кэсс продолжала смотреть вперед на дорогу.
— Напоминает штат Миссури, особенно окрестности моего поместья. Леса, поля, ручьи… — Да, работенка не из легких, но он справится. — Признаюсь, я так голоден, что смог бы съесть медведя. Если уж в штате Кентукки мне не подадут медвежатины, то где ж еще? Мы ведь в Кентукки, не правда ли?
— Пока мы еще в Теннесси, но почти у самой границы штата. Почему вы не разбудили меня в четыре, как планировалось? Сейчас не было бы такой спешки…
— Вы так сладко спали, что мне стало жаль вас будить.
Зачем только он это сказал? Кэсс вдруг стало не по себе, когда она подумала, что Бен смотрел на нее спящую.
Слава Богу, он хоть перестал вспоминать о «Розовом дворце».
— Вы больше не видели людей графини?
Опять молчание.
— Сегодня утром мы должны были выглядеть близнецами. — Бен имел в виду белье, купленное в «Вестерне», дубленки, джинсовые рубашки и брюки. — У нас все одинаковое, кроме, конечно, самых прикольных вещей — моих сапог и стетсона. Зря вы не купили…
Она и это замечание пропустила мимо ушей.
— Хорошо, Кэсс, вы говорите, что не знаете меня и поэтому не собираетесь… ну, в общем, вы понимаете. Тогда давайте познакомимся поближе. Задавайте мне любые вопросы.
На сей раз Кэсс повернулась-таки к нему, но ее очки говорили сами за себя. Однако Бена это ничуть не смутило.
— На этой ободряющей ноте я и начну, например, с вопросов о философии жизни. Вопрос номер один. Полагаю, вы верите в любовь с первого взгляда? Я не верил до того момента, как увидел вас в аэропорту Майами. Впрочем, нет, это не то. Я вижу, как порозовели ваши прелестные щечки, поэтому оставим этот вопрос на потом, тем более что впереди показалась закусочная. Но предупреждаю вас, когда мы вернемся в машину, вы должны быть готовы ответить мне, интересно вам меня слушать или нет, потому что я собираюсь рассказать вам о себе все.
— Пойду разогрею машину, чтобы щенок не замерз. — Кэсс отодвинула от себя тарелку с овсянкой.
