3
– Чужими руками… – скрипнул зубами Красин. Только сейчас он понял, какую глупость сотворил собственными руками. Он подумывал отослать Михея в Россию, только подумывал, тогда как возникла острая необходимость сделать этот шаг. Он мог заменить Михея Ленартом, Поляковым, собой, в конце концов. Он отчетливо представил себя на его месте: он страхует, охраняет Тамиру, а скорее всего – Полякова; тот справится с замками и шифрами быстрее Тамиры. Главное, доступ на виллу и к компьютерам был открыт.
Загребал жар чужими руками…
Он рисковал каждую минуту… и спасовал перед решающим броском.
– Уходим? – прозвучал севший голос Ленарта. Близко, почти над ухом.
– Не ной! – прошипел в ответ Красин.
Сейчас он не думал об ускользающей выгоде, ускользающем камне. Перед глазами живая – пока еще живая Дикарка.
Красин дернул рукоятку заряжания на левой стороне затворной коробки и глянул на Ленарта.
– Делай как я.
Вадим тихо выругался, но в глазах блеснули шалые искры.
Сергей выбрал оптимальный путь к воротам, маскируясь за машинами охранников и прислуги. Низко пригнувшись, опираясь на руку, он, лавируя между машинами, походил на гориллу, исполняющую угрожающий танец. Ленарт невольно копировал его, идя след в след.
Красин сделал остановку, прижавшись спиной к борту белого микроавтобуса. Сделал знак товарищам, примкнувшим к нему: «Слушаем…»
Тишина показалась ему зловещей, предвещающей бурю. Но он ждал именно безмолвия, лишенного, однако, спокойствия. Они подошли вплотную к группе боевиков, взявших под контроль подступы к вилле. Хорошо просматриваемые участки вдоль забора позволили им остаться на месте единым составом, что не могло не вселить уверенности. В любой момент они могли откликнуться на призыв командира и сменить позицию, не потратив ни одной лишней секунды.
Красин, маскируясь за колесом, оглядел боевиков, фиксируя взгляд на каждом. Вряд ли они пошевелились за время перебежки противника, полковник тем не менее подумал, что вот сейчас позиция его маневренной группы сильнее позиции противника, зависимого от внезапного нападения. И посчитал, что не имеет права терять драгоценные секунды.
Сергей оказался в позиции, наиболее выгодной для атаки. Он дал мысленный отсчет времени, выкраивая еще десять секунд. Казалось, он молился, скосив глаза на товарищей, и не сидел, снова прислонившись спиной к борту машины, а висел на кресте. Перехватив взгляд Ленарта, Сергей по-отечески улыбнулся ему и, не меняя выражения глаз, поднял руку. «Пять, – отсчитывал он, загибая палец, – четыре, три…»
Одно мгновение шло за три, подчиняясь замедленному ритму, заданному Сергеем. А сердце, набрав сотню ударов за считаные секунды, уже не могло уняться.
«Два, один…»
Ничего.
Красин сжал кулак и в это последнее перед атакой мгновение, казалось, собрался сыграть в камень, ножницы, бумагу. Разворачиваясь и привставая, он вынес руки с «узи» на уровень плеч. Его левая рука, поддерживающая «узи», коснулась боковой стойки микроавтобуса, глушитель смотрел в середину группы боевиков. Приподнимаясь над капотом, Красин надавил на спусковой крючок. «Микроузи» дернулся в его руках, выплескивая первую очередь. Детище Узиэля Гала нельзя было унять. Самая маленькая модификация в линейке «узи» отработала темпом тысяча двести пятьдесят выстрелов в минуту. Боевик, стоящий в центре, мог попасть в Книгу рекордов Гиннесса: он нахватал пятнадцать пуль из пятнадцати. Казалось, его потрошат не пули, а вскрывает от пупка до подбородка бензопила. Теперь «узи» задавали темп, а люди, державшие оружие, могли только ему подчиняться.
На этой бешеной скорости Красин не мог зафиксировать попадание в цель. Одним нажатием на спусковой крючок он опустошил больше половины магазина. Сместив ствол в сторону и поймав в прицел второго боевика, снова спустил курок. Обратные движения были настолько точны, что удивили самого Сергея, словно он долго и упорно тренировался занимать позиции за машиной, метко отстреливаться и занимать прежнее положение. Шаг в сторону, присед, разворот, и вот уже его спина касается борта машины. Отработанный магазин полетел в сторону, на его место встал другой. Снова дернулась рукоятка заряжания, и очередной патрон встал на место. Разворот, присед, шаг в сторону.
Казалось, ничего не изменилось за эти короткие мгновения, даже ряды боевиков выглядели прежними. Когда Сергей в третий раз нажал на спусковой крючок, выпотрошенный им боевик рухнул на колени. Не успела отшипеть вторая очередь, как попадали осенними листьями еще пятеро…
В горячке боя Красин не замечал действий товарищей. Но четверо из шести боевиков легли от их точных выстрелов.
Теперь не было нужды маскироваться за машиной. Задавив противника внезапным натиском и плотным огнем, он пошел в «психическую атаку». В упор глядя на крайнего к нему боевика, Сергей дал упасть отработанному магазину, вогнал, как нож в ножны, полный и, досылая патрон в патронник, выстрелил навскидку.
Возбужденный больше остальных, Ленарт норовил «проконтролировать» боевиков, даже прицелился. Красин схватил его за лацкан и резко притянул к себе.
– Успокойся. Ты не промахнулся. Они мертвы.
Но взгляд его был более красноречив. Если не осадить Ленарта сейчас, дальше он подорвется на своем же запале.
Вадим быстро покивал и поднял руки вверх.
– Я все понял.
– Тогда пойдем.
В темных деловых костюмах тройка контрразведчиков, вооруженных израильскими автоматами, вошла на территорию виллы.
Глава 22.
ЛИФТ В НЕБЕСА
1
Как же все просто и пошло, с упавшим сердцем вздохнул Анвар. Все дело в камне, в чертовом камне и в деньгах. Этими людьми двигала жажда наживы. Он бы понял их, если бы ими управляла месть, самая сладкая вещь на свете. Он бы поделился с ними своими ощущениями: как трудно ждать целый год, как трудно обуздать себя, загоняя в рамки самим же установленного срока. И предостеречь – жертва приносит удовлетворение лишь в те мгновения, когда умирает. А после тебя поглощает тишина, чернота и пустота, словно ты умер. Но тебе предстоит возродиться, пересилить себя, вспомнить минуты упоения и ждать, ждать, ждать, мучаясь, надеясь, торопясь…
Им нужны деньги. Им наплевать на славу, которую им мог принести камень.
Нет, хватит, пора расстаться с ним. Эбель знал, музей какой страны примет «Шаммурамат», и сделает все, чтобы он наконец-то обрел покой и остался там навсегда.
– Прекратите стрельбу! – крикнул он. И смело вышел на середину коридора. Несколько минут назад он с удивлением отметил, что впервые в жизни шел последним и не спешил остановить Садыка и его боевиков. Они вырвались далеко вперед, и Анвар сам открывал двери. Оглядывался по сторонам, как в чужом доме. Он не узнавал его. Никогда еще здесь не было так оживленно. Здесь не прозвучал ни один выстрел, и вот вдруг прорвало. Одна очередь, вторая, третья, в ответ – одиночные выстрелы. Он усмехнулся: «Не ты ли отстреливаешься, моя милая?»
