Он в представлении Гришина как две капли походил на одного офицера российской армии, подонка, который вступил в преступный сговор с чеченскими бандитами. Одна из его встреч сопровождалась оперативной видеосъемкой, и оправданий офицеру не находилось. Он, продавая оружие, предостерегал “духов”: “Если будете стрелять, в меня не попадите”. И показал из-за укрытия месторасположение своего подразделения. И после добавил совершенно ужасающее, от чего волосы на голове снимавших оперативников пришли в движение: “Вон там солдаты ходят, их можете валить”.
Переквалифицироваться в ранг свидетелей Павлу Мячину, разумеется, помогли. Ну не может российский офицер службы безопасности быть причастным к чудовищным терактам, армейский офицер – пожалуйста. Где в данное время находится пятый член банды (ныне с подачи ФСБ – скрывающийся), со стопроцентной уверенностью мог сказать только Будников, ставший причастным к преступлениям не меньше своего протеже.
И это его секретарша ответила на звонок Латынина, чей голос за открытой дверью отчетливо доносился до Николая:
“Оля, кажется? Соедини меня с Геннадием Алексеевичем... Тогда передай, что к нему подойдет Игорь Михайлович Кормухин. Записала?.. Правильно, Кормухин... Скорее всего, послезавтра. Он предварительно позвонит. Пусть Геннадий Алексеевич примет его”.
Марк гнал машину по Варшавке в район Волхонки. Пять минут назад он услышал в телефонной трубке девичий голос, заученно и без единой паузы выпаливший:
– Фонд содействия ветеранам службы безопасности, здравствуйте, слушаю вас.
– Добрый день, – поздоровался Сергей. – Моя фамилия Кормухин. Я от Латынина Юрия Семеновича, он звонил вам позавчера. Посмотрите, пожалуйста.
Секретарше полковника ФСБ в отставке Геннадия Будникова незачем было сверяться с записями: беседу с Латыниным она запомнила наизусть. Ей даже показалось, что генерал слегка затянул разговор, словно заигрывал с ней.
– Я помню. Вы хотите встретиться с Геннадием Алексеевичем?
– Да. Через пятнадцать-двадцать минут, если это возможно.
– Я выпишу вам пропуск. Напомните ваше имя-отчество, пожалуйста.
– Игорь Михайлович, – ответил Марк. “Удача, – еще раз подумал он, – что неизвестный Кормухин так и не побывал на приеме у главы Фонда содействия ветеранам службы безопасности”. Незамедлительная встреча всегда считалась лучшим способом избавиться от назойливого человека, и вся процедура занимала не больше минуты. Начнешь тянуть, продолжатся телефонные звонки, встречи у парадного. Так что Марк не сомневался, что Будников примет его безотлагательно.
А попасть к нему было нелегко. Сотрудники вневедомственной охраны на первом этаже высотного административного здания, расположенного на Болотниковской улице, рядом с Управой муниципального района “Нагорное”, пропускают только сотрудников фирм, остальных – строго по пропускам, выписанным в конторах этого здания. В качестве удостоверения личности годились и водительские права. В том числе липовые. Гришин не стал обременять “сапожника”, работающего на “контору”, изготовлением паспорта, а заказал водительское удостоверение на имя Кормухина. На фото Марк был изображен с фальшивыми усами, а ватные шарики в носу изменили его внешность до неузнаваемости.
В холле с высокими окнами Марковцев шагнул к окошку, над которым скупо значилось: “ПРОПУСКА”. Высота окна была удобна для того, кто сидел внутри, а стоящему снаружи приходилось в буквальном смысле слова гнуть спину.
Лет тридцати с небольшим дама в милицейской форме взяла его удостоверение и списала данные в журнал, потом продублировала их в школьной тетради и сунула ее в окошко:
– Фамилия, имя, отчество полностью и разборчиво, дата, подпись.
Расписавшись, Марк принял клочок бумаги с указанием номера офиса – 632 – и устное пояснение:
– Шестой этаж. Не забудьте отметить пропуск.
Милиционер у лифтов, видевший унизительную процедуру выписки пропусков, ограничился кивком и смотрел вдаль, пока усатый посетитель с утиным носом ожидал лифта.
Нажав на клавишу шестого этажа, Сергей огляделся: никаких, конечно, камер слежения – и вынул пистолет. Поглядывая на меняющиеся цифры на панели кабинки, навернул глушитель и передернул затвор. Когда убрал “вальтер” за ремень брюк и поправил джемпер, лифт остановился.
Сориентировавшись, Марк шагнул в правое крыло. Двери только справа. Он бросал взгляды на таблички: “Рекламное агентство “Визави”, “Информационно-правовой центр “Жилье”, “ООО “Параллель”, “Фонд содействия...”.
Стоп!
Пришли.
Приемная оказалась уютно и оригинально меблированной, похожей на конторку нэповских времен: широкий барьер под мореный дуб отделял стол секретаря с компьютером и парой телефонных аппаратов от ряда стульев и низкого столика с журналами для посетителей, стального сейфа в человеческий рост и книжного шкафа.
Черноволосая секретарша с симпатичными ямочками на щеках, одетая в полушерстяной костюм, чуть округлила глаза, когда Сергей, поздоровавшись, указал на дверь в приемной:
– Геннадий Алексеевич у себя?
Она кивнула:
– Да.
Человек от Латынина оказался малосимпатичным, но высоким и, как ей показалось, мужественным. И вот кого-то он ей напоминал...
– Один? – спросил Сергей.
Еще один утвердительный жест и короткое “да”. Марковцев шагнул назад, повернул головку замка, откинул полу пальто и вынул пистолет:
– Пошла вперед.
Обстановку в кабинете Будникова можно было называть стандартной. Холодильник, офисное оборудование традиционного светлого цвета, на окнах, выходящих на Болотниковскую улицу, вертикальные жалюзи, на вешалке пальто и клетчатая кепка, которую Геннадий Алексеевич носил даже в самый лютый мороз.
Такая меблировка больше подошла бы частной сыскной конторе, чему немало способствовали фотографии в рамках, развешанные по стенам.
К управлению “А” Будников имел самое прямое отношение, и большинство снимков были посвящены теме борьбы с терроризмом: спецы, средний возраст которых зашкаливал далеко за тридцать, позируют на фоне БТРа; отдельный снимок дворца Амина после штурма; в учебно-тренировочном зале, в тире, фотография символа группы “Альфа” с начальной буквой алфавита...
Полковник госбезопасности в отставке сидел в своем кабинете и смотрел хоккей. Как раз в тот момент, когда его любимая команда в очередной раз пошла в атаку, открылась дверь и пропустила сначала секретаршу, потом одетого в темное незнакомца. Он вспоминал какого-то Кормухина, о котором доложила Ольга, и не мог вспомнить точно по причине загруженности головы совсем другим материалом.
На Марке элегантно сидело длинное пальто, в котором он 29 ноября прибыл на родину. Не было только кашне и темных очков.
Левой рукой Сергей толкнул девушку в сторону стула и бросил короткое: “Сядь!” – а правую вскинул для выстрела.
