– Рядом с домом навес для машины. Южный фасад развернут к улице. Вдоль дорожки живая изгородь из кустов альпийской смородины. В центре клумба, в середине ее – куст чубушника. У забора я посадил саженец абрикоса и гортензии... Этот передний садик заканчивался еще одной живой изгородью из аронии. На солнечной стороне обеденный стол со скамейкой, еще одна клумба из многолетников. А еще была торфяная куча, я ее под досками замаскировал. Вот такой дом... Да, была еще газонокосилка – моя давняя мечта. Сломанная, правда. Но я ее починил. Купил инструменты, посидел пару вечеров, и все, готово. А мог бы купить пять, десять, сколько угодно новых газонокосилок. Просто пожалел старую.
– Расскажи еще, – попросила Елена, улыбнувшись. – Ты ничего не говорил о своих родителях.
– Мать умерла, когда я был на службе. Отца не стало, когда я сидел в колонии. – Меняя тему, он спросил: – Ты помнишь схемы сетей? Работа по твоей части. Один телефонный звонок может поставить крест на всей операции.
– Я все помню, Марк, не волнуйся. Если все пойдет по плану, про звонки никто не вспомнит.
Часть III
Время возвращать долги
Глава 16
Захват
“30 декабря 2001 г. ВВС США заявили о потере беспилотного разведывательного самолета RQ-4A “Глобал Хок”. Он выполнял задачу над Афганистаном и потерпел аварию при возвращении на свою базу. Сообщается, что инцидент не был результатом воздействия противника. Место аварии самолета не называется”.
45
Грузия, 30 декабря, воскресенье
“Ту-134” с диверсионной группой на борту приземлился на третью взлетно-посадочную полосу аэродрома “Северный”. Диспетчер руления отдал команду, и экипаж “тушки” поставил самолет в ста метрах от ангара. Он был одним из трех в ряду, возвышающихся на западном краю летного поля.
Ближе к контрольно-диспетчерскому пункту и так же по краю были разбросаны здания радионавигационной службы и техобслуживания самолетов. Перрон пуст, ни одного военного самолета. А в советские времена здесь можно было увидеть бомбардировщики, штурмовики, истребители, военно-транспортные самолеты.
Сейчас же на вооружении ВС Грузии насчитывалось 7 штурмовиков “Су-25”, 3 вертолета “Ми-24” и 4 “Ми-8”. И все. Не считая, конечно, ста восьмидесяти бронированных машин, семидесяти танков и самоходной артиллерии в количестве сорока штук.
Диверсанты поглядывали в иллюминаторы. На каждом теплая серая куртка с логотипами на спине и груди: “ССО”. С чужими не спутаешь, ярко-желтые буквы сразу бросались в глаза. Лишь Марковцев и Гущина одеты иначе. На командире группы черная кожаная куртка, серые брюки и теплые высокие ботинки. Елена облачилась в синий джинсовый комбинезон, поверх которого ярко-красный пуховик с капюшоном.
Когда экипаж заглушил двигатели и затих рев турбин, к самолету подъехал серебристый “Мерседес”, и из него вышел черноволосый мужчина представительного вида.
– Мой друг, – пояснил Марковцев, указывая на директора аэропорта. – Эдик Андриасов. Видите, как нас встречают?
– Ответ будет адекватным, – заметил Резаный, повернув утепленную бейсболку козырьком назад. Демонстративно внимательно вглядевшись в летное поле, он покачал головой: – Не вижу истребителя для легионера ВВС Пакистана.
– Если ты не заткнешься, он вылетит встречать тебя на реактивном помеле, – предостерегла болтливого товарища Гущина.
– Я лучше, чем моя репутация, – ответил Алексей.
– От Марка натаскался?
– От Иоанна. О, трап едет, – Резаный указал направо. Бортинженер тем временем открыл гидравлическую дверь и встал в проеме. Марк за его спиной обменивался приветственными жестами с директором частной авиакомпании. “Бедный Эдик”, – невинно сокрушался Марковцев.
– Как долетели? – спросил Андриасов, когда по трапу Сергей первым спустился на поле.
– Отлично, мой друг. – Марк, отвечая на приветствие, заметил, что Эдик смотрит поверх его головы и продолжает жать ему руку. “О, заклинило парня”. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы выяснить причину, которая округлила и без того большие глаза грузина. Елена Гущина. Она спускалась по трапу и улыбалась, глядя на директора авиакомпании.
– Ты не сказал, что в твоей команде есть женщина, – наконец опомнился Эдик тихим голосом. – Я бы...
– Все нормально, Эдик. Знакомься: инженер моего ИЧП Лена.
– Лена – название твоего предприятия, – тут же нашелся многоопытный грузин, – или так зовут девушку? Эдуард, – представился он. – Называйте меня Эдиком. – В его глазах короткие волосы Гущиной были верхом сексуальности. Пока верхом. Под комбинезоном он угадывал высокую грудь небесной гостьи; а жесткая ладонь, сжавшая руку гостеприимного хозяина, вообще сказала все, что только можно. Еще ни одна женщина не жала ему руку так крепко, словом, сразу располагала к себе и буквально вкладывала надежду на сегодняшний вечер.
Андриасов продолжил рассыпать комплименты-намеки: он-де урежет рабочий день специалистов ССО до минимума, чтобы гостья осталась как можно дольше, и прочее. На Резанова и других “инженеров и рабочих” бросил лишь короткий взгляд.
– Как дела с таможней? – осведомился Сергей.
– Все нормально, – обнадежил Эдик, – сейчас подъедут. Я договорился, паспортный контроль пройдете здесь же, да? Документы в порядке?
– Конечно, – заверил Марковцев.
Андриасов вытащил сотовый телефон и нарочито гневным голосом обрушился на абонента:
– Сколько можно ждать, а?
Сергей заметил, что акцент грузина усилился. Работает на Гущину, без труда определил он, подчеркивает свою национальность.
Эдик, закончив разговор, кивнул на ангар:
– Таможенный склад. Сейчас подъедет тележка, перевезем оборудование. Когда проверят, сядем за стол. Сегодня никакой работы, – поставил он жесткое условие.
Пара хмурых таможенников с неизменными “дипломатами” в руках терпеливо дожидалась, когда загрузят автокар с прицепом. На нем уже высились ящики разных размеров. Таможенники автоматически отметили нарушение: они не были обшиты шинкой, металлической полоской, а это штраф. Их настроение повысилось.
Когда работа по выгрузке и проверке салона была завершена, к таможенникам присоединились офицеры паспортного контроля. Автокар тронулся с места, за ним выстроилась процессия, издали похожая на похоронную.
Ангар оказался почти пустым, эхо свободно бродило по огромному пространству. Чего не скажешь об отработанных газах моторной тележки. Водитель давно заглушил двигатель, а сизый туман пластом простерся над рядом ящиков, выгруженных на бетонный пол, и не двигался с места.
Таможенники и пограничники начали работу одновременно.
Резанов поддел гвоздодером крышку ящика. Таможенник с кипой бумаг, которые ему вручил Марковцев, шагнул ближе, чтобы посмотреть на содержимое.
