– Оставайся здесь и жди команду, – приказал командир Дубровскому. – Задание прежнее.
Он бегом, через две ступеньки спустился на этаж и рывком распахнул дверь в “Овальный кабинет”.
– Много выпил? – Марковцев указал на бутылку. – Сможешь вести машину?
– Какую? – спросил Андриасов. Только что он видел Сергея с лицом уставшего на каторжных работах философа, и вдруг такая разительная перемена. Интересно, что с ним произошло?
– Я про твою машину говорю, про “Мерседес”.
– А при чем тут мой “Мерседес?”
– Дорогой я все объясню. Поедем в Тбилиси. Помнится, ты говорил, что твою машину свободно пропускают на летное поле. Как-никак директор резервного аэродрома. Все! – Марк выставил руку в перчатке. – Больше никаких вопросов. Или ты везешь меня добровольно, или поедешь под дулом автомата. Есть третий вариант – прокатиться в багажнике. Только мертвым. Подгоняй, Эдик, машину к воротам. Иначе я забуду, что пил с тобой на брудершафт.
Бойцы молча слушали командира, говорившего хриплым голосом. Надо уходить – да, это они понимали. Но не хотели понять, почему без командира. Гущина посчитала, что гордость, граничащая с безумием, не может стать оправданием поступку Марка. Резанов думал о напрасно потраченных силах, что тщательная подготовительная работа и проведенная акция по захвату аэродрома не принесли хоть каких-то результатов. Игорь Стеблин хотел помочь командиру, но не знал чем.
Помолчав и представив, какой трудный выбор его ждет, Сергей сказал:
– Мне нужен доброволец. Но он должен знать, что назад не вернется.
– Марк, так вопрос не ставят. – Гущина уже говорила эти слова на базе. Она ответила ими на вопрос Сергея: “Кто из вас хочет, чтобы подрывники снова оказались на свободе?” Немного позже прозвучало выступление Михаила Муромова: “Это из-за тебя, Марк, мы влипли в дерьмо!” И даже после этого грешно было винить “гусей”. “И лучше бы им не познать пути правды”.
– Так не ставят вопрос, – повторила Гущина. – Или ты хочешь, чтобы мы все шагнули вперед? Мы шагнем, но выбирать тебе. Я бы не смогла выбрать.
– Не надо ничего выбирать. – Навстречу командиру шагнул боец. И Сергей понял, что, наверное, это справедливо, вернее, логично. Для этого человека он в свое время нашел бы нужные слова, а сейчас не находил их. Он просто кивнул Михаилу Муромову, давая согласие.
– Гущина старшая. Отходить по отработанному плану. Рации выключить. И не медлите: с минуты на минуту здесь будет бригада спецназа. Пошли, Михаил.
Все надеялись, что Сергей обернется, но он, не поворачивая головы, сел на заднее сиденье “Мерседеса”, пропустив вперед Муромова.
– Отпелся Певец, – прокомментировал Алексей.
– Заткнись, Резаный! – прикрикнула Елена. По рации она связалась с Дубровским: – Уходим. Сворачивай работу на КДП и гони всех вниз. Ждем тебя. – Командир кивнула Стеблину: – Давай, пехота, топай на подмогу Дубровскому.
– Погоди, – остановил ее Резаный. Ему показалось, что командир звена не прокачал ситуацию до конца. Что, если это сбивка? Никто не знает о захвате “Северного”, просто в планы оперативной группы входит обычный прием дезинформации: не меняя курса самолета, они отдают команду на посадку в другом аэропорту, чтобы в конце полета снова изменить план на прежний. Хитрый ход, просчитать который невозможно, приходится только гадать.
– Прикинь, что будет, – прессинговал боец. – Мы выстрелим вхолостую и там, куда поехал Марк, и здесь.
Рациональное зерно в рассуждениях Алексея было, и Гущина мучительно принимала решение. Обидно уходить даже в том случае, если, дай бог, Резаный оказался не прав. Но настоящего бойца отличает одно очень важное качество: всегда выполнять приказ и не обсуждать действие командира. Чего-чего, а анархии в армии быть не должно. Все легионеры некогда относились к военному ведомству, а сейчас выполняли боевое задание по контракту. Деньги – это одно, но “крыло” их действующее военное разведывательное управление. Они получили приказ и должны выполнить его безоговорочно. Этого нельзя было сказать о спецах из госбезопасности, где по крайней мере какое-то время царила анархия. <К примеру, в августе 1991 года “Альфа”, созданная при 1-м главном управлении (ПГУ) КГБ СССР, отказалась выполнять приказ о штурме здания Верховного Совета России, где находились защитники Белого дома. В октябре 1993 года “Альфа” и “Вымпел” (создан 19 августа 1981 года) снова не выполнили приказа на штурм того же здания. Что интересно, приказ был отдан теми лицами, которых “Альфа” не сочла нужным штурмовать в 1991 году>
– Оставайся на месте. – Гущина передала по рации сообщение Дубровскому. Через минуту она уже была на КДП аэродрома. – Я задаю вопросы, ты отвечаешь, – разъяснила она диспетчеру. – Экипаж рейса 148 может получить повторную команду сесть на “Северный”?
– Может, – подтвердил диспетчер. – Только наша местность не подразумевает выкрутасов в воздухе. Мухрани – Гори – безопасная высота до 3300 метров. Мухрани – Ленингори – до 2700 и так далее. И условия посадки сложные, сегодня не исключение. Борту уже передали сообщение, что на предпосадочной прямой возможны повышенная турбулентность воздуха с нисходящими потоками и сдвиг ветра. Контроль по РВ затруднен. Думаю, борт сядет в Новоалексеевке.
– Где?
– Столичный аэропорт находится в Новоалексеевке. Авиагородок примерно в километре от поселка. Борт будет садиться по укороченному маршруту. Если интересуетесь?..
Гущина кивнула: рассказывай. Сейчас все зависело от нее. Уподобится она “анархистам”, пойдет на поводу у товарища, может загубить группу, но выполнить поставленную перед звеном задачу.
– ... уход на второй круг, набор 200, – пояснял диспетчер.
Задачу, поставленную перед звеном, вот в чем корень сомнений.
– ...поворот на МПУ 294 градуса с набором 1000...
В этом свете приказ Марковцева становился как бы второстепенным. Все ошибаются; возможно, Резаный прав, и Сергей не сумел просчитать все варианты.
– ...левый разворот на МПУ 135 градусов с набором 1300, к траверзу ДПРМ 1500...
– Достаточно, – перебила Гущина диспетчера. – Садись на место, ждем еще пятнадцать минут.
Пятнадцать минут – это предел. Если за это время на КДП не поступит очередная команда, нужно уходить.
Радиостанция у плеча, стоит только нажать клавишу и вызвать на связь командира. Но Марк мог лишь подтвердить ранее отданный приказ, и все бойцы понимали это. Он распорядился отключить рации, и сам подал пример. В противном случае, слушая переговоры в эфире, пресек бы “незаконную” деятельность своего отряда.
52
– Спокойно, не волнуйся, – успокаивал Сергей Андриасова. – Не надо вспоминать, как обычно ты проезжаешь через ворота. Думай о своей дорогой машине, например, как ты не вписываешься в поворот и ее бросает на столб. И все пройдет гладко.
