На просмотре Иветта скороговоркой, как можно хуже, пробубнила басню и стихотворение: надеялась, что не пройдет отбор. Однако планы на спасение были несостоятельны. Наталья Всеволодовна предварительно посулила директрисе свободный доступ в стоматологическую поликлинику на все годы учебы Ивы Кривошеевой в подвластной ей школе. Проблем с зачислением не возникло: все-таки школа – это всего лишь школа, а не театральный институт.
Училась Ива без блеска, но сносно. Учителей она боялась не меньше чем матери, а потому исправно зубрила все уроки, хотя любимых предметов у нее никогда не было. Зато появились ненавистные сценические занятия. Ива не могла справиться ни с одним простым эпизодом, даже изобразить умывание перед отсутствующим краном оказалось ей не по силам. Спустя полгода педагоги по актерскому мастерству отступились от неспособной ученицы и дали ей вольную: разрешили не посещать свои занятия. Школа и не предназначалась для профессиональной подготовки актеров. Выпускники были обязаны овладеть лишь вспомогательной театральной профессией: осветителя, бутафора, костюмера, гримера или монтировщика сцены. Однако большинство ребят с увлечением играли и в школьных спектаклях. Едва ли не единственная в классе, Ива отказалась от сцены. Зато добросовестно справлялась с обязанностями костюмера: " с удовольствием подгоняла для одноклассников костюмы, подаренные соседним театром. При такой скромной роли Иветта и вовсе сделалась невидимкой, ведь все разговоры, споры и обсуждения в классе касались лишь очередной постановки. И, конечно, имя Володьки Амосова звучало чаще всего. Он был главным героем всех спектаклей. Роли героинь обычно доставались Жанне. Жанна считалась самой красивой девчонкой в классе, а красота и честолюбие на первых порах нередко компенсируют отсутствие таланта.
Работа в школьном костюмерном цехе натолкнула Иветту на мысль стать художником-модельером. После школы она подала заявление в институт легкой промышленности – мама уже смирилась с поражением. Однако экзамены по рисунку и композиции оказались непреодолимым барьером. Было жаль маминых талонов к зубному, они явно попали не в те карманы. Ну почему она не догадалась определить дочку в художественные классы?! Теперь Иветта стояла перед выбором: начинать все с нуля или двигаться дальше с потоком ровесников. В приемной комиссии девушке посоветовали передать документы на обувной факультет. Конкурс был невелик, и Иветта в тот же год стала студенткой. Сколько на свете работ, о которых не мечтают дети, даже не догадываются о них! Но именно эти профессии являются массовыми. И почти каждый из нас выбирает синицу в руках.
Для Иветты случайно выбранная профессиональная тропа не стала трагедией. Трагедия заключалась в другом: в расставании с поступившим в театральный институт Володей Амосовым. Из жизни Иветты ушла радость пусть поверхностных, но ежедневных встреч. Теперь Иветта вынашивала безумную надежду где-то случайно встретить Владимира, поразить его, завести новый виток отношений. Увы, случайности не случались. Оставался другой вариант: по крохам собирать информацию о любимом, целенаправленно искать встреч. Единственным источником слухов для Иветты оставалась все та же незаменимая Жанна. Вместо института подруга попала на студию документального кино, сразу оказавшись в гуще культурной жизни города. Жанна тогда еще не работала на озвучивании, а была девочкой для разовых поручений и гордо именовала себя ассистентом режиссера. Очутившись у входа в храм искусства, девушка сразу припала ухом к царственным вратам и с жадностью ловила тайны его жрецов. В кругу далеких от театра друзей она слыла человеком богемы. И благодаря Жанне у Иветты не прервалась тоненькая ниточка, связующая ее с Володей. Жанна проводила подругу в те места, где можно было встретить Амосова, успешного студента театрального института. Просмотры в Доме кино, выставочные залы, реже кафе – все это было в жизни Иветты. Особенно она любила посещать спектакли студенческого театра. Володя, как и в школе, блистал в главных ролях. Он усаживал одноклассниц на лучшие места, а после спектакля благосклонно выслушивал хвалебные отклики. Их дела его мало занимали.
Жанна вскоре вышла замуж за оператора своей студии, родила сына и на время выпала из культурной жизни – сидела с ребенком. Иветта прекратила искать встреч с Амосовым. Он стал для нее призраком, тем недоступным кумиром, о котором думают в тисках душевного одиночества или ночью, когда за окном идет дождь. Неудивительно, что потом он оживал в снах, и часто в соблазнительных сценах. Проснувшись, Иветта страдала особенно сильно – слишком уж отличалась явь от пригрезившегося. Однако неизменно просыпалась и надежда: вдруг сон окажется в руку? Вдруг сегодня она непременно встретит Володечку? От дальнейших мыслей розовели щеки, а за спиной вырастали крылья.
* * *
И быстро колотилось сердце, почти как сейчас. Но сегодня их встреча состоится не в мечтах, а наяву. Иветта встала с пуфика и посмотрела на себя в зеркало. Элегантное платье цвета кофе с молоком сидело безупречно. Она сама сшила его несколько лет назад, но теперь подогнала длину и ширину по последней моде: школьные навыки костюмера здорово пригодились в жизни. Иветта взглянула в боковую створку зеркала: сутулость исчезла, умело задрапированная напуском ткани. Только придирчивый взгляд обнаружил бы ее – десятилетия жизни под прессом материнской воли не прошли бесследно. Иветта не уставала благодарить судьбу, что живет отдельно, и чувствовала себя вольной птицей. Она не догадывалась, что незримая палка еще долго будет оставаться занесенной над ее плечами. Даже фасон платья, скромный, как у школьницы, был отголоском запретов мамы и учителей. «Пора положить конец глухим застежкам и закрытому вороту», – промелькнула у Иветты неожиданная мысль. Она расстегнула верхние пуговицы: все, что могла позволить себе сейчас, чтобы укрепиться в неожиданном своеволии. На шее заискрилась освобожденная от затворничества золотая цепочка. Крапинки карих глаз откликнулись веселым блеском. Оглядев себя в последний раз, Иветта заколола невидимкой непослушную прядь, выбившуюся из строгой прически, и вышла из комнаты.
Путь к прихожей пролегал через оживленный перекресток – маленький пятачок коридора. Здесь пересекались пути всех и вся: обитатели квартиры вечно сновали из комнаты в кухню, из кухни в ванную, в туалет, к входной двери. Тут всегда происходили столкновения кого-нибудь с кем-нибудь. Вот и сейчас на Иветту налетел Валентин: растрепанные волосы, нахмуренный лоб, взгляд, обращенный в книгу, которую он читал на ходу. Казалось, он решает сложную техническую задачу. Так оно и было. Правда, книга была кулинарной и задача соответствующей. Столкнувшись в коридоре с женой, он, не поднимая глаз, спросил:
– Ива, как ты думаешь, соль просто засыпать в капусту или сделать соляной раствор и вылить в ведро?
– Валя, хотя бы сегодня освободи меня от кухонных разговоров. Ты лучше меня разберешься в этой премудрости. Не видишь, я опаздываю на вечер?
– На какой вечер? – удивленно вытаращил глаза Валентин, обратив наконец внимание на жену.
– Я же тебе говорила утром. Сегодня вечер встречи выпускников нашей школы. Ты никогда меня не слушаешь, а потом удивляешься. Не забудь, пожалуйста, накормить детей, щи в холодильнике.
