– Мы с тобой, Ветик, завтра отпразднуем, – заплетающимся языком пробормотал Глеб и плюхнулся на кровать.
Иветта не стала возражать. Она помогла Глебу раздеться и накрыла одеялом.
* * *
Утром бутылка Иветты пришлась кстати. У Глеба раскалывалась голова, и «лечебный» бокал шампанского, выпитый с заметным отвращением, трудно было считать праздничным. А еще предстоял визит к сестре! Но еще до того, как Глеб вышел из дому, раздался телефонный звонок. Звонил Петр. Зять поздравил Глеба с защитой и попросил об услуге. Петру предстоит командировка в Финляндию для ознакомления с работой аквапаркое – все эти горки, фонтанчики и водовороты, которые так любят русские туристы, решено внедрить и в их бассейне. Сделать что-то вроде мини-аквапарка. Не сможет ли Глеб пожить несколько дней дома, у сестры.
Глеб прикинул свои возможности и согласился. Он так и так собирался взять после защиты несколько дней в счет отпуска. Петр радостно изложил свояку его обязанности:
– Ты не беспокойся, при Валерии подруги будут. Тебе только Моську выгулять да закупки кой-какие сделать. И сам понимаешь, нехорошо Леру на чужих людей оставлять. Она будет рада тебе.
* * *
Иветта собрала Глебу пару чистого белья, будто он собирался в баню, и поцеловала у порога. Затем неуверенно спросила:
– Может, и мне с тобой пойти? Женские руки лишними не будут.
– Вета, извини… Ты же Знаешь, Лера тебя не жалует и такое отношение в одночасье не изменишь. Не хочет сестра понять, как много ты для меня сделала, помогла обрести себя. Она больна, не будем ее волновать. А насчет женских рук там все в порядке. При ней подружки дежурят. Я нужен для моральной поддержки.
Иветта грустно покачала головой: она просто хотела помочь. Нет так нет. Она уже смирилась с отношением Валерии.
Глеб уехал один.
5
Вышло так, что пребывание Глеба в доме сестры затянулось. Когда вернулся Петр, Валерия попросила брата немного задержаться. Помимо книги переводов, верстку которой Глеб уже заканчивал, Валерия задумала написать мемуары, творческую автобиографию. И справиться с этой задачей без Глеба ей было не по силам: подруги не знали, с какой стороны подойти к компьютеру, а сама Валерия уже так ослабела, что почти не могла двигать пальцами. И другая причина задерживала Глеба. Домой, к матери, вернулась Анна. Похоже, она не шутила, прося подыскать невесту своему другу. Алексей, видимо, наскучил ей, как и прежние ее мужчины. Глеб решил, что поживет у сестры, пока не решится вопрос с Анной, которая обещала вскорости съехать с квартиры. Он так и сказал Иветте: «Поторопи дочь с отъездом, если хочешь, чтобы я побыстрее вернулся». Терпеть ее снисходительное отношение он более не намерен. Иветта сообщила, что Роман уже подыскивает Ане комнату: у него есть связи в риелторских кругах.
Иветта сложившуюся ситуацию восприняла с двойственным чувством. Она так редко виделась с Аней, что радовалась ее возвращению в свой дом. Она была удовлетворена и тем, что дочь рассталась с Алексеем. А суетящийся рядом с ней Роман сулил определенные надежды. Вдруг у ребят сложится? И только нежелание Глеба видеть Анну печалило Иветту. Или это лишь отговорка с его стороны? Как быть: неужели прогонять дочь?
Иветта металась между двумя вариантами, а жизнь предложила третий. Сергей попросил пожить месяц с внуком на хуторе. Вторая бабушка нынче заболела и попала в больницу. Сам Сергей с женой вот-вот должны были уехать в отпуск, за границу, уже и путевки были оплачены. Иветта вдруг почувствовала, как она устала за этот год. Что ж, ей тоже пора в отпуск, и она с радостью проведет его на хуторе. К тому же сын впервые попросил Иветту об одолжении. Отказать ему она была не вправе. На работе Иветту отпустили без всяких осложнений, благо в июле в их лабораторию почти не обращались.
Через три дня Иветта уже была на острове, затерявшемся в Финском заливе, – там и располагался небольшой хуторок. Она, Сашенька да еще несколько жителей – вот и весь ее мир. Давно она так славно не отдыхала душой!
* * *
Хотя последние недели Глеб с Иветтой жили врозь, встречались они часто: то ездили на пустующие дачи друзей, то ходили в театр. И этот режим встреч на стороне, как у подростков, оживил семейную жизнь. Получилось, что препятствия в виде Анны и Валерии сослужили им добрую службу. Конечно, Глеб мог прийти к Иветте, но он действительно не хотел встречаться с Анной. Перенесенное на защите диплома унижение ранило его как мальчишку. Возможно, сказалось напряжение преддипломных недель. И сейчас, когда ответственный период остался позади, Глебу требовалась разрядка: отдых от работы, от семейной упряжи.
Но когда Иветта уехала на хутор, Глеб почувствовал себя неуютно и одиноко. Человек рвется к свободе, пока лишен ее. Но из открытой клетки уйдет не всякий. Глеб все вечера проводил дома. За последние годы он окончательно отошел от былой компании, да компании уже и не было. Былые шалопаи остепенились, как и Глеб, каждый жил своей жизнью. И Глеб маялся от тоски и безделья долгими летними вечерами. Сестра, приняв таблетки снотворного, засыпала рано. Петр после двух-трех привычных рюмок тоже попадал в объятия к Морфею. Глеб не мог пообщаться с Иветтой даже по телефону: связи с хутором не было, а купить перед отъездом мобильник Иветта не догадалась. В городе-то он был ей не нужен. Глеб, не привыкший ложиться рано, оставался наедине с компьютером.
* * *
В очередной свободный вечер Глеб подсоединился к Интернету, чтобы потусоваться на сайте знакомств. Давно ли он, разработчик программы, снисходительно наблюдал за страстями своих клиентов, смеясь над их доверчивостью, желанием найти сказочного принца или принцессу. Он не заметил, как сам превратился в одного из этих наивных чудаков. Не потому ли становятся алкоголиками, что первая рюмка влечет за собой вторую и человек постепенно меняется, теряет здравый смысл. Как-то так получилось, что каждый вечер он ожидал встречи с Отшельницей. От обсуждения вопросов живописи они перешли к разговорам о жизни. Отшельница писала, что преклоняется перед Мужчиной, считает его высшим существом. Она предполагала, что, полюбив кого-нибудь, будет готова раствориться в этом человеке. Сочетание женского естества с широкой эрудицией пленило Глеба. Если речь заходила о концепциях философов, она со знанием дела вставляла точные замечания. Но порой честно признавалась, что не понимает тот или иной поворот мысли, и Глеб охотно прояснял суть высказывания. Впервые в жизни Глеб общался с женщиной как с самим собой, со своей лучшей частью. Да, что-то подобное было и в отношениях с Иветтой. Но Иветта казалась прочитанной книгой, причем книгой простой. Незнакомка же поражала Глеба широким спектром достоинств. Трогательная романтичность сочеталась в ней с незаурядным умом, немыслимая эрудиция с тонкой интуицией. Она будто просвечивала его рентгеновскими лучами, а не переписывалась через компьютер. Она угадывала о нем все. В последнее время оба выходили в Интернет одновременно, чтобы вести живые диалоги. Но лучшим подарком Отшельницы стала музыка. Посылаемые мелодии завораживали душу Глеба и соединяли с незнакомкой крепче, чем могли бы это сделать признания в любви.
