Само собой вышло, что Мария осталась в квартире раз, другой, а потом и вовсе перебралась на постоянное жительство, сдав свою квартиру за приличную плату. О ее трудоустройстве вопрос больше не заходил.
Днями Мария посещала фитнес-клуб, бассейн, массажистку. Перед приходом Вениамина Михайловича готовила незатейливый ужин. Он был в еде непривередлив, к тому же часто ему приходилось ужинать дважды: у Марии и в семье – ночевать он возвращался домой. Все расходы Марии он оплачивал, однако она не злоупотребляла его щедростью, в отличие от его прежних женщин. Дорогих нарядов не покупала, к драгоценностям тоже была равнодушна. Тратила деньги только на фитнес, ухаживала за своим телом. В общем, была идеальной любовницей.
Ни с одной женщиной прежде Вениамин Михайлович не был так счастлив. Ни одна из его прежних подружек так не понимала его. Маша не морщила нос, когда он ставил диски с музыкой давних лет. Было видно, что она не просто терпит старые мелодии, а наслаждается ими. Закрыв глаза, она подпевала исполнителям. Знала Маша на удивление много старых песен. Кроме того, ей не составляло труда выстирать ему носки, когда он оставался ночевать с ней, в очередной раз «уехав на охоту». Другие девчонки наотрез отказывались обслуживать его, к месту и без оного напоминая ему о жене. Восхищало и другое: Маша даже намеками не пыталась свернуть разговор на тему брака, не пыталась увести его от жены. Это еще сильнее притягивало Вениамина Михайловича к ней. Все чаще он стал задумываться: а не перейти ли ему на новую колею? Не сделать ли третью попытку создать семью? Жена его становилась все ворчливее, все отвратительнее. То кричала, что больше не отпустит на охоту, то прикидывалась больной. И вообще, она стала сдавать в последнее время, да и была старше мужа на три года. Для нее это тоже был повторный брак. Да, раздалась, опустилась, уйдя с работы. Ходит по квартире в одном и том же застиранном халате, хотя могла бы менять их ежедневно – денег в семью он приносит достаточно. Жена постарела, зато сам Вениамин Михайлович чувствовал себя помолодевшим на целую жизнь. Какие чудеса акробатики выделывал с новой Машкой – с девушкой, похожей на его первую любовь!
– Машенька, выходи за меня замуж, ласточка, – сказал он однажды.
Любовники только что выбрались из постели и сейчас, укутанные в махровые халаты – один розовый, другой голубой, – сидели на кухне и пили чай. На тарелке перед ними лежала дорогая ветчина – та самая, с которой начался их роман.
– Выйти за тебя? – Сердце Марии забилось от тревоги.
Она долго оттягивала момент признания, но теперь он, кажется, настал. Для брака потребуется ее паспорт, и все откроется. Всплывет ее обман с возрастом. Нет, не сейчас! Спасительный аргумент пришел на помощь.
– У тебя есть жена!
– Да, но…
В тот раз опасный разговор удалось спустить на тормозах. Однако щекотливый вопрос висел в воздухе. Возражения Марии еще больше подстегнули желание Вениамина Михайловича соединить свою судьбу с ней.
Однажды, приняв решение, он оставил жену с сыном и переехал жить к Марии. Попутно выяснилось, что квартирка на стороне давно является его собственностью.
Теперь Мария и Вениамин Михайлович ежедневно вместе ложились спать и вместе вставали.
При совместном проживании Вениамин Михайлович заметил, что Мария принимает какие-то таблетки. Она и не таилась от него. Сказала, что это противозачаточные пилюли. Она не слишком лукавила. Эти таблетки действительно предотвращали беременность, ведь даже в ее истинном возрасте возможность забеременеть оставалась, но о ней не могло быть и речи.
– Не могу же я, Венечик, в наше трудное время рожать ребенка.
– Но ты же не одна, – вяло возражал Вениамин Михайлович, – я в состоянии вырастить еще одного человечка.
Однако на ребенке он не настаивал. У него уже есть трое, куда еще. Так, без детей, даже удобнее. Теперь он сам напоминал ей о таблетках, если она, стремясь к сексу, забывала о них. Сам же и покупал в особой аптеке, где его хорошо знали.
Вениамин Михайлович раскрывался перед Машей все больше. Он признался, что она напоминает ему первую любовь. И лицом они схожи, и имя одинаковое. Он также поведал о давних обидах на ту Машу. Сказал, что она была заносчива, его ни во что не ставила.
– Но тогда и я сам, – заметил он, – был далек от идеала.
– И ты больше никогда не встречал ту девушку?
– Встретил, представляешь, на школьном вечере, через двадцать пять лет. Но лучше бы не встречал.
– Ты сообщил ей, что стал другим человеком? Похвастался своим положением?
– Зачем убивать ее, она выглядела такой жалкой, помятой…
– Но вы же ровесники! А ты – мужчина в самом соку!
– Дело не в годах. Выглядела она скверно. Как будто мне назло, из светлой березки превратилась в облезлую корягу.
– Неужели и душа ее так же постарела?
– О чем ты, Машенька? Какая душа может быть у женщины после сорока!
Почти уже готовое сорваться у Марии признание повисло на кончике языка.
– Но ты-то у меня молодец, – проглотив обиду, ровным голосом сказала Мария. – Молод и душой, и телом.
– О чем разговор!
И снова потекли безмятежные дни. Мария и Вениамин Михайлович впервые вместе встречали весну. И так хорошо им было вдвоем. По-прежнему Мария во всем потакала своему гражданскому мужу, во всем его поддерживала. И только узаконить их отношения не желала. Она сказала, что потеряла паспорт, когда он снова стал настаивать на ЗАГСе.
Вениамин Михайлович полагал, что дело в его слабоватой мужской активности. Его подруга боится, что он, когда постареет, вовсе не сможет ее удовлетворять. Темперамент у Марии был бешеный! Но это предположение не казалось Вениамину Михайловичу обидным, напротив, поведение Марии говорило о ее бескорыстии. Другая ухватилась бы за его предложение. Мария уже знала, что на его счете в банке имеется кругленькая сумма, что он – обладатель выгодных акций. И должность у него была в администрации города престижная. И тем не менее не пыталась овладеть через замужество его собственностью.
В очередной раз Мария ушла от разговоров о браке, прильнула к Вениамину Михайловичу, и дивная ночь любви вступила в свои права.
Светало весной рано, да и щебетание птиц за окном не давало спать. Вениамин Михайлович, не разлепляя глаз, лежал на спине и мучился от бессонницы, разные мысли кружились в его голове. Наконец ему показалось, что Мария пошевельнулась.
– Ты не спишь, Маша? Я хочу тебе в чем-то признаться.
– В чем же? – сквозь туман сна откликнулась Мария.
– Я подумал, что, если ты забеременеешь, больше не будешь упираться, выйдешь за меня замуж.
– Ты уверен?
Они разговаривали, по-прежнему не открывая глаз. Спали и бодрствовали одновременно. И от этого их беседа текла лениво и неспешно.
