Ощущение, пережитое Тимом в беседке над озером, настолько впечаталось в его сознание, что он понял: другой женщины ему не надо!
Расставаясь с ней в городе, он предложил встретиться еще.
– Мы встретимся на работе! – лукаво улыбнувшись, напомнила Лариса.
– А к тебе можно зайти? Или у тебя муж имеется? – неожиданно осенила его вполне трезвая мысль.
– Всему свое время, Тимоша.
Лариса не открылась Тиму, не сказала ему о Степане, к тому же отношения с сожителем уже тяготили ее. И разве сравнишь этих двоих! Стройный, молодой и при хорошей должности Тим и водящий ее за нос женатый Степан – неряшливый, всегда под хмельком, а теперь еще и безработный. Лариса вынесла вердикт: Степан – это ее ошибка.
– Степа, ты продвинулся в делах с разводом? – Ларисе очень хотелось услышать отрицательный ответ, и сожитель не обманул ее ожидания.
– Когда, Лара? – Степан виновато откашлялся. – Ведь в выходные дни жилищные службы не работают, а мне нужна еще одна справка с прежнего места проживания. Но к концу мая я все оформлю, вот увидишь, Ларочка.
– Все, хватит! Мне надоело твое вранье, твои обещания. Сидишь у меня на шее, пьянчуга, а денежки небось отсылаешь законной супруге. Так?
Степан оторопело смотрел на свою подругу. К возвращению хозяйки он вычистил плиту и раковину, помыл пол в кухне, а если и выпил, то самую малость, с устатку. Лариса там, на пикнике, тоже небось повеселилась на славу. Вон личико какое мятое!
Приняв молчание дружка за признание вины и не оценив его усилий по наведению лоска в доме, она продолжила атаку, осыпая Степана ворохом обвинений. Ее слова были пропитаны желчью и досадой. Она вдруг поняла, почему сошлась со Степаном – назло Дмитрию! Надеялась, тот станет за нее бороться, увы… Дмитрий наплевал на нее, однако и Степан ей не нужен. Надо быть форменной идиоткой, чтобы принимать этого ханурика всерьез. Хотя она и ищет мужа, это – не вариант. Пусть лучше у нее будут необременительные отношения с весельчаком Тимом, чем унылая супружеская жизнь со Степаном. Лариса почти сорвала голос, выкрикнув:
– Чтоб я тебя, алкаш, больше не видела в своем доме! Забирай шмотки и катись на все четыре стороны.
– Но как же так, Лара? У меня ведь и комната сдана на полгода. Куда же я денусь?
Ларису не интересовали его проблемы. Она лихорадочно открывала дверцы шкафов и выкидывала на пол вещи сожителя. В руки ей попалась скомканная, воняющая потом рубашка Степана и завернутые в нее грязные носки. Она швырнула находку Степану в лицо:
– Что, в ванную лень отнести?! Ходули заржавели?
Степан поймал на лету рубаху и кинул ее назад:
– Стерва! Да как ты смеешь! Я – не пацан твои прихоти исполнять. Поманила пальцем – прибежал, надоело – катись вон…
Он подбежал к Ларисе, заломил ее руку за спину и повалил на диван:
– Сейчас отдеру, как сидорову козу, будешь помнить Степана.
Он лихорадочно расстегивал одной рукой брюки, другой с силой прижимал Ларису к спинке дивана. Ларисе было больно, ни повернуться, ни вздохнуть, но она не стала молить о пощаде, а взъярилась еще больше:
– Что?! Не можешь отыскать своего лилипута? Импотент чертов! Да без моей помощи ты и трахнуть бабу не сумеешь!
От несправедливого обвинения Степан чуть не задохнулся, а в следующий момент ощутил, что его боевой снаряд взорвался раньше времени. Он понял, что не сможет наказать Ларису так, как собирался. Тут же его злоба вылилась в другое русло: отвешенные тяжелой рукой оплеухи посыпались на лицо, шею, плечи Ларисы.
– Рябая курица, сука, б…
Лариса, закрывая руками голову, забилась в уголок дивана – сила была на стороне мужчины.
– Вот так-то, – постепенно успокаиваясь, миролюбиво констатировал Степан, когда Лариса перестала огрызаться и стала молить о пощаде. – Я уеду, не боись! Но уеду тогда, когда сам захочу.
Эта дикая ссора положила конец их совместной жизни. Лариса взяла на работе отпуск и отправилась на две недели в пансионат. К ее возвращению Степан обещал выехать. У бывшего прапорщика тоже были принципы: навязываться бабе он не станет.
* * *
Не зря май называют временем измен и расставаний. В отношениях Ники и Халима тоже наступил кризис, хотя вызван он был не ссорой, а необходимостью для Халима возвратиться на родину.
В день его вылета они обедали в ресторане гостиницы, там, где почти полгода назад встречали Новый год. Халим коснулся руки Ники и мягко повторил:
– Никуся, ты так и не ответила на мой вопрос: согласна ли стать моей женой?
– Третьей? – Ника вышла из задумчивости и покачала головой. – Жить в большой семье с другими женами?
– Да. Младшей и самой любимой. Но жить ты сможешь отдельно.
– Я боюсь, Халим.
– А вспомни свою прабабушку. Она не побоялась соединиться узами любви с арабским мужчиной.
– Это только семейное предание. В нашем роду – все русские.
– А я думаю, что это факт. Ведь ты блещешь талантами, как ваш поэт Пушкин, потому что в нем тоже текла арабская кровь.
Ника засмеялась от неуместного сравнения и просто сказала:
– Халим, дай мне время на раздумья.
– Что ж. Надеюсь, в июле, когда Олимпийский комитет назовет город-победитель на зимнюю Олимпиаду – 2014, мы встретимся с тобой на конференции девелоперов. Я слышал, что ваш «Этажстрой» уже формирует группу специалистов.
– При условии, что Сочи выиграет.
Халим посмотрел на часы и сказал, что надо поторопиться, чтобы не опоздать на самолет. На самом деле он хотел успеть многое. Они поднялись к нему в номер и бросились друг другу в объятия. Перед расставанием все чувства обостряются.
Ника не провожала своего друга в аэропорт, поскольку туда должны были приехать сотрудники «Этажстроя», подвезти документы. А она не хотела до поры до времени афишировать их отношения. Халим вызвал такси и поехал один.
Ника прошла пешком по Невскому проспекту и оказалась на набережной Невы. Она остановилась у гранитного спуска, сошла вниз на несколько ступеней. Низкие облака медленно проплывали над широким руслом реки, и льдины, транзитом плывущие из Ладожского озера, казались их отражением. Подтаявшие осколки с легким хрустом крошились о гранит у ног Ники, от воды тянуло холодком. И это взбадривало ум.
Ника вспоминала улетевшего в Эмираты архитектора. Да, ей с Халимом было хорошо в постели, но в остальном… Халим был слишком «другой», он не мог понять ее душу. Когда Ника выходила его в больнице, а потом и впустила на месяц в свой дом, она обнаружила, что им не о чем говорить, кроме работы. Их отношениям не хватало тепла, как этим равнодушным волнам. Кто купается при десяти градусах? Разве что «моржи», охотясь за адреналином.
2. Любовная рокировка
Для одних людей лето – это пора туристических поездок, для других – дальних экспедиций, но для большинства граждан оно связано с челночными поездками по выходным дням на дачу и обратно. К представителям последних причисляла себя и Татьяна Беломорцева, прикованная душой к даче под Мгой. Пусть там болотистая почва, пусть дом на дом наползает, пусть участки крошечные – зато каждый кустик родной, каждая травинка сердцу мила. И Татьяна болезненно переживала, что с обжитым местом скоро придется распрощаться. Дмитрий решительно заявил, что больше тратить время на это болото не будет, что чуть ли не завтра вплотную займется строительством коттеджа. Что скоро они смогут круглый год жить на природе, в элитном Кавголове.
