Тиму, вопреки прохладе, не терпелось искупаться, но Лариса его остановила, предложила посидеть, подождать, пока вода не нагреется. Они расстелили взятое с собой покрывало, устроившись между прибрежными кустами, мотоциклом и большим валуном – чем не шалаш для влюбленных! Место оказалось тихим и безветренным. Лариса вытянулась на спине, подставила солнечным лучам свое измученное кремами и лосьонами лицо, а Тим, напротив, уткнулся в свои руки, сложенные кольцом под головой, и открыл миру и солнцу спину.
Однако в этих умиротворяющих позах они лежали недолго, и первому надоело загорать Тиму. Он вытащил руку из-под головы и опустил ее на грудь Ларисы, с приятным удивлением обнаружив, что подруга загорает топлес. Она, ощутив его прикосновение, вздрогнула и придвинулась ближе. Тим закинул ногу на ее бедро…
Любовная акробатика подходила к кульминационному моменту, когда исполнителей обнаружили подростки, тоже явившиеся в этот будний день на пляж. Они заулюлюкали, подначивая любовников. Но поезд уже несся на всех парах, и сдавленный стон наслаждения, как железнодорожный свисток, перекрыл гогот непрошеных зрителей. Вскоре мальчишки, скинув неподалеку одежонку, с тем же гиканьем побежали в воду. Фонтан брызг поднялся из-под их ног.
– Может, нам перебраться в другое место. Теперь здесь не покупаешься толком, да и мотоцикл страшно оставлять без присмотра, – заявила Лариса.
– Да, за байком придется приглядывать, – согласился Тим. – Придется купаться по очереди. Иди ты вначале, только возьми левее этой компашки, там и дно получше будет.
Лариса надела бюстгальтер и направилась к воде. Ее ярко-красный купальник позволял Тиму следить за ней взглядом. Лариса прошла несколько шагов в сторону, подсказанную Тимом. Здесь действительно дно было песчаное и вода прогрелась, но пришлось ступать сквозь слизкую зеленую тину, окаймляющую водную кромку. Она долго шла по мелководью, глубина проявлялась медленно, наконец, зайдя по пояс, смогла поплыть. Пока Лариса плыла, зажмурив глаза от солнца и борясь с прибрежным течением, она сбилась с курса: метила прямо, на глубину, а оказалась опять на мелководье и чуть ли не среди той самой ватаги подростков.
Они уже давно наблюдали за ней и, когда она приблизилась, радостно принялись окатывать ее брызгами, лупя по воде ладонями. Они ничуть не осуждали ее поведение на берегу, а видели в Ларисе классную девчонку. Возмущенные окрики Ларисы веселили их и заводили еще сильнее. Но вдруг один из подростков, в подвернутых трусах вместо плавок, воскликнул:
– Блин! Пацаны! Это ж старуха, а не девка! Ну ее. Пора к берегу чалить. Ларек с пивом, наверно, уже торгует!
Остальные, присмотревшись к Ларисе и поняв, что она давно переросла их возраст, тоже потеряли к ней интерес.
Тим, наблюдая за Ларисой с берега, потерял ее из виду и не сразу разглядел вновь среди мальчишек. А когда понял, что она попала в окружение, тотчас кинулся ей на выручку. Но парни, отплевываясь – они больше ныряли, чем плавали, – уже выходили на берег, ему навстречу. Ругаться с ними было бессмысленно, Ларисе больше ничего не угрожало. Но заводила компании, тот самый, что призвал друзей оставить Ларису в покое, и тут не удержался от реплики в адрес Тима:
– Ты, байкер! Вроде нормальный парень, а связался со старухой! На кой она тебе? Моложе телки не нашлось?
Тим ругнулся про себя, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться на обидчика. Пальцы его, сгибаясь в кулаки, больно впились ногтями в ладонь. Выступить в одиночку против десятка подростков – себе на погибель. Мало что покалечат, так еще и байк умыкнут.
Парни прошли мимо. Тим, убедясь, что мотоцикл они не тронули, вошел в воду. Подплыл к Ларисе.
– Что они тебе сказали? – спросила расстроенная словами подростков Лариса.
– Сказали? А спросили, сколько мой байк стоит.
Каждый, и Лариса, и Тим, были убеждены, что лишь он один подвергся оскорблению. И оба купались так долго, что совершенно посинели; дрожь била купальщиков, когда, наконец, они вышли из воды.
Снова согревшись на солнце, они повеселели, хотя оставаться на пляже желания не было.
– Куда теперь? – спросил Тим.
– Пообедаем где-нибудь? Ты расхваливал мне какое-то кафе на Невском. Говорил, что все байкеры там собираются. Покажешь?
Еще вчера Тим не задумываясь привез бы Ларису в байкерское кафе, но теперь он пребывал в сомнении. А если его приятели воспримут Ларису так же, как сегодняшние пацаны? Если она им тоже покажется старой? Он попытался посмотреть на Ларису отстраненным взглядом, но увидел лишь СВОЁ – волнующую его сердце, любимую женщину. Он и сам не заметил, как успел привязаться к ней, как без Ларисы он потерял способность дышать и радоваться жизни. И потому он был готов на все.
– Садись на байк! Поехали!
Однако день сегодня оказался невезучий для обоих. При въезде в город, желая избежать пробки, Тим нацелился в узкую щель между автомобилями, стоящими перед светофором, но впилился в чужой багажник. К счастью, никто не пострадал, но колесо его мотоцикла оказалось погнуто, досталось и машине. Пока ждали автоинспекторов, пока разбирались, желание ехать в кафе пропало само собой. Да и не на чем было. Мотоцикл пришлось доставить в гараж на эвакуаторе.
Лариса поймала такси, поехали к ней домой. В холодильнике, как всегда, стоял заранее приготовленный обед, так что она заботливо накормила друга и поела сама.
* * *
У Татьяны начался отпуск. Много хлопот было с огородом: и поливка, и прополка, и война с вредителями. Вняв совету матери и собственному благоразумию, Татьяна больше не заглядывала в дом к бывшему прапорщику, однако с удивительным постоянством сталкивалась с ним то в местном магазинчике, то у колодца. При виде Степана ее сердце начинало частить, сама собой выпрямлялась спина, походка становилась изящнее. Татьяна почти сознательно старалась выходить из дому в одно и то же время – по утрам она, толкая впереди себя тележку с огромным бидоном, отправлялась за водой, а после обеда в магазин – и Степану не составило труда приноровиться к ее расписанию.
В очередной раз подловив Татьяну у колодца, Степан вежливо поздоровался, помог дачнице наполнить промышленный бидон водой. Затем, помогая толкать тележку, пошел рядом. На полдороге остановился и, глядя в пыльный песок под ногами, несмело произнес:
– Танюша, это самое… У меня в воскресенье день рождения. Кроме тебя, мне приглашать некого. Вот. Посидим на пару, музыку послушаем.
Татьяну охватил жар – она молчала, не зная, как ответить. Вытерла ладонью пот со лба – еще и солнце жарило в полную силу. Татьяна понимала: Степан – не мальчик с соседней парты, что безропотно будет носить портфель одноклассницы. Он выказывал уже нетерпение, подавал ей негласные знаки. То шутя хлопнет по заду, вроде бы одергивая ей платье, то с силой привлечет к себе, будто оберегая от проезжающей машины. Что-то должно было между ними случиться! И если Степан торопил события, то Татьяна страшилась их.
Впервые в жизни добродетельной супруги сблизились фантазии и реальность, впервые она оказалась на пороге неверности. Чаши весов покачивались. Прекратить опасные прогулки, пресечь шуточки Степана, напомнить ему, чтобы он не забывался? Но пропасть притягивала, вкрадчиво возражала. Тебе почти сорок, но ты узнала только одного мужчину, своего мужа. А Дмитрий определенно не святой – эти поздние возвращения, бесконечные командировки… В конце концов, твои годы тоже уходят.
