Идей у Шурика всегда было с избытком, но доводить их до результата он не умел. Ни одного прибора, внедренного в жизнь, за Шуриком не числилось. Но изученные на мехмате теоремы Коши, Фурье, Лагранжа и других классиков служили неиссякаемым источником для фантазий инженера.
«Его бы идеям да строгую оболочку», — подумал Игорь, вспомнив об одной общей с ним, так и не оконченной в связи с уходом Игоря, разработке.
— Но ты не огорчайся, — продолжал Шурик. — В другом месте отколется. Кто ищет, тот всегда найдет. Кстати, взгляни, что я в компьютере нарыл. Помнишь, мы с тобой обобщенный центр равновесия искали?
Игорь взял стул и подсел к компьютеру рядом с Шуриком. Тот вызвал программу, которая превращала экран в мерцающее звездами небо, лиловый макрокосм. Звезды не оставались на месте. Они кружились, вихрились в неведомом танце, постепенно образуя узор, похожий на спираль. Вначале спираль походила на ракушку, домик улитки. Казалась, и сама улитка, шевеля рожками, приветствует зрителей. Затем картина на экране менялась. Улитка уползала в самую глубину своей ракушки, постепенно сжимаясь сама и сжимая свой домик в жирную точку.
— Видишь ли, — пояснил Шурик, — это как бы модель закона жизни. Кажется, что устройство мира хаотично. Но это лишь на первый взгляд. Существуют особые точки, в которых случайности сходятся воедино.
— Так… Насколько я понимаю, это подтверждение того, что в просторечии называют Судьбой? — уточнил Игорь. — Кажется, что ты опутан хаосом, но жизнь ведет тебя к особой, заранее обусловленной точке. Скажем, к встрече с каким-то человеком или какому-то событию.
— В принципе так, — согласился Шурик, — хотя это и сильное упрощение. Смотри, мы вводим случайное воздействие, помеху, и местоположение точки меняется. Но пути все равно пересекутся.
Шурик набрал на клавиатуре компьютера какие-то значки, условно обозначавшие новые условия жизни.
Звездочки завихрились в другую сторону, но улитка вновь устремилась к центру ракушки, который утвердился уже на ином месте экрана.
— Если сверить мою жизнь с этим законом, — задумчиво произнес Игорь, — то сейчас ее можно изобразить в виде хаоса. Все вокруг меня крутится и пляшет. В бизнесе за одно-другое хватаюсь, в личной жизни сплошное мельтешение. Даже направление спирали еще не прорисовывается, и улитка не знает, куда ей ползти.
— Вот-вот, — подхватил Шурик. — Но это не только у тебя одного. Сейчас время такое. Хаос у всех и у каждого! Но точка стабильности существует, только мы ее пока не видим.
Шурик хотел показать еще какие-то картины моделей хаоса, но Игорь решительно встал:
— С тобой, приятель, не соскучишься, но извини, мне пора. Дела ждут.
Он вежливо попрощался с Ниной Георгиевной (та опять листала Фрейда) и быстро пошел к выходу, снова чуть не зацепившись за порванный линолеум.
Было ясно, что сотрудники не виноваты в задержке выплаты. Они не распоряжались деньгами. Директор НИИ тоже вряд ли выплатит долг. Пути безналичных денег были неисповедимы. Надо было искать другие способы, чтобы вытянуть из института деньги. Игорь спустился на парадный, второй этаж, где теперь размещался банк. Прежде вдоль широкого коридора была расстелена красная ковровая дорожка. На этом этаже размещались дирекция, профком и партком НИИ. Теперь ничего красного в коридоре не осталось. Пол радовал глаз светлым мрамором. Часть стен снесли. Все пространство занимал ярко освещенный операционный зал банка. Игорь миновал отгороженную стеклом стойку операционистов и прошел в служебное помещение. Здесь у него тоже были знакомые ребята. Вместе крутились на комсомольской ниве в студенческие годы. Бывший сокурсник Василий теперь руководил в банке кредитным отделом. К нему в кабинет и заглянул Игорь.
— Ну что тебе сказать, — выслушав Игоря, задумался Василий. — Есть одна неплохая схема. Институт выписывает на свой долг вексель, а банк приобретает его. Потом мы его обналичим и выплатим тебе определенную часть. Доход твой тут, конечно, слегка ужмется, но если не жадничать, свой навар получишь.
И институт не обеднеет, и остальные в выигрыше. На векселях сейчас весь бизнес в финансовом мире держится. С их помощью и собственность из рук в руки перетекает, как вода.
Выслушав совет Василия, Игорь повеселел. Несмотря на скромность дохода от этой сделки, ее безусловным плюсом была какая-то определенность. Операция с векселем давала уверенность фирме «Игрек» хотя бы на пару месяцев. А там еще что-нибудь подвернется: продажа недвижимости, контракт с книжным оптовиком. Главное — ловить момент!
2
Алексей действовал по четкому плану. Клиента интересовал район старой петербургской застройки:
Театральная площадь, канал Грибоедова и окружающие его маленькие улочки. Именно там Алексею следовало искать коммуналки, подходящие к расселению. Вначале он потолкался у пивных ларьков и завел там несколько полезных для дела знакомств.
Затем заглянул в сквер, окружающий Никольский морской собор.
Этот сквер, расположенный на юру — между деловой Садовой улицей и праздной Театральной площадью, — вызывал у случайного посетителя мысль о пересадочной станции, где никто долго не задерживается. И сейчас этот сквер заполняли «транзитники» — местные пенсионеры. Здесь они ненадолго сбрасывали со своих плеч тяжелый груз жизненных забот или обменивались ими друг с другом. Они готовились в неведомую для них дорогу, вехи которой просматривались отсюда. Достаточно было поднять голову и взглянуть на массивные колонны чугунной ограды, отделяющей общедоступный сквер от церковной территории, чтобы увидеть нечто необычное. На вершине колонн, как на постаментах, лежали морские якоря почти в натуральную величину. И эти поднятые высоко над землей якоря, казалось, были брошены невидимым небесным кораблем, терпеливо поджидающим своих матросов.
Алексей медленно прогуливался по широкой аллее, усыпанной желтыми кленовыми листьями.
Его взгляд не был устремлен в небо. Вертя головой то вправо, то влево, он незаметно рассматривал сидящих на длинных белых скамьях бабушек — потенциальных клиенток старательного маклера. Внимание Алексея привлекла одинокая дама почтенного возраста, читающая газету. Это была именно дама.
У Алексея не повернулся бы язык назвать ее старушкой. Наметанным глазом Алексей вычислил ее тщательно скрываемую бедность. На голове у дамы была застиранная белая панамка-"грибок". Выгоревший плащ (только по бокам еще сохранивший голубизну) и протертые старомодные сандалии, казалось, помнили свою хозяйку еще молодой.
На коленях ее лежала черная сумка с ручками, замотанными синей изолентой.
Алексей миновал даму-"грибок", прошел до конца аллеи и неторопливо повернул назад. У отмеченной им скамьи остановился и вежливо спросил:
— Не помешаю?
— Пожалуйста, молодой человек, садитесь, места всем хватит, — отозвалась пожилая женщина и перевернула страницу газеты.
