В узкое оконце, выходящее в угол двора, дневной свет почти не проникал. Квартира была неказистая, но могла пригодиться для квартирных маневров.
Алексей видимости ради позвонил по телефону, а хозяйка тем временем выложила на стол, покрытый пурпурной бархатной скатертью, большой старинный альбом с фотографиями и с удовольствием стала ему демонстрировать снимки своей молодости.
— А это мой племянник, — пояснила она, указывая на снимок мужчины в морском кителе. — Служит морским офицером на Дальнем Востоке. А прежде жил и учился здесь, в Ленинграде. Да, будь он тут, глядишь, и навестил бы старуху. Иной раз хвораешь…
— А вы часто болеете? — оживился Алексей. Кажется, разговор сворачивал на нужную для гостя дорожку.
— Случается, но вообще-то я не люблю с врачами связываться, — с гордостью заявила Наталья Валерьяновна, — только начни, сразу ворох болезней отыщут.
— А как же вы тогда одна обходитесь?
— Почему же одна? Соседка навещает, еще женщина из собеса приходит, продукты носит. Справляюсь потихоньку, вот только мыться теперь тяжело стало: ванны нет, а до бани далековато добираться. Вообще-то у нас тут, на Фонарном, отличные бани, еще дореволюционные. Раньше я любила туда ходить…
— А вы, Наталья Валерьяновна, не хотели б в новый район перебраться? Я бы мог помочь вам подыскать квартирку, можно и с ванной, — перебил воспоминания старушки Алексей-.
— Что вы, Алеша, я здесь почти всю жизнь прожила, здесь и умру.
— Ну, Наталья Валерьяновна, умирать вам рановато, на пенсии только и можно жизнью наслаждаться, — бодро сказал Алексей, решив про себя, что на первый раз, пожалуй, достаточно.
Он решительно встал и быстро попрощался с хозяйкой.
— А чайку-то, чайку не попьете? — причитала Наталья Валерьяновна, с сожалением провожая обходительного гостя.
Но у Алексея было еще много работы.
3
Елена шла по набережной Фонтанки, думая о своем. Она не замечала ни красивых особняков по обе ее стороны, ни величия конных скульптур на Аничковом мосту, уже открывшихся ее взгляду. Не беспокоило ее и скопление машин перед Невским проспектом. Жители крупных городов привычно отключаются на улице от внешнего мира: слишком напорист натиск впечатлений. Елена работала рекламным агентом в газете «Хроника рынка», так что переходы и переезды на общественном транспорте занимали половину ее рабочего времени.
Судьба выбросила Елену из привычной колеи, как и многих других в начале перестройки. Елена попала в бурлящий водоворот новой жизни после тихого, спокойного НИИ «Магнит», где она десять лет проработала старшим инженером. Жизнь в НИИ еще тлела, но денег оставшиеся там работники почти не получали. Поэтому в институте держались в основном пенсионеры да жены обеспеченных мужей. О Елене и ее дочери заботиться было некому.
Муж два года назад уехал за рубеж, обещав помогать семье. Но регулярных поступлений от него не было. Елена сама зарабатывала на жизнь. Она так же успешно справлялась с работой агента, как прежде с научной. Большой удачей для Елены было то, что клиентов ей искать не приходилось. Они сами звонили в газету «Хроника рынка» и вызывали агента для оформления рекламы. Вот таким агентом по вызову она и являлась.
Почти сразу Елена поняла, что клиенты считают агента существом низшего сорта. Это проявлялось в их необязательности, в неуважении к ее мнению.
Вначале она переживала такое отношение к себе. Но затем научилась извлекать пользу. Она отделила себя от личины агента. Елена стала играть роль говорящей куклы, которую сама же дергала за ниточки. У рекламодателя при этом оставалась полная уверенность в своем превосходстве. Техническая же сторона работы: разработка текста объявления, слогана, рекламной кампании — Елене даже нравилась.
Но главной оставалась роль маленького человека, выйти из которой было невозможно.
Резкий поток теплого воздуха, сопровождаемый урчанием автомобиля, чуть не сбил Елену с ног. Испугаться она не успела, только нелепо взмахнула руками, едва не выронив сумку. Лишь увидев вихляющий зад красной машины, поняла, что была на волосок от неприятностей куда больших, чем задетый бампером ее любимый светло-голубой плащ.
Но солнце уже припекало по-настоящему, и плащ можно было снять. Елена свернула надорванный плащ и положила в свою необъятных размеров черную сумку, стараясь не помять лежащие в отдельной папке бумаги. На дне сумки в беспорядке перемешались разные женские мелочи и нужные вещи.
Елена свернула в ближайший переулок и скоро вышла на оживленную Садовую улицу. Дальше она рассчитывала подъехать трамваем. На остановке собралась большая толпа. Уже начали сгущаться вихри недовольства. То слышались хриплые тирады непечатных слов, то визгливые угрозы в адрес мэра и властей, которые не могут наладить работу транспорта.
Наконец подкатил трамвай, и толпа кинулась осаждать его. Елена, прижимая к груди свою огромную, мешающую в этой тесноте сумку, тоже стала пробираться к двери. Хитрость состояла в том, чтобы попасть именно в тот ряд, который медленно, но верно, сдавливаемый с двух сторон телами, ввинчивался в вагон. Елене повезло: наседавшие сзади парни крепко нажали и затолкнули ее в вожделенную дверь. Едва Елена втиснулась на нижнюю подножку вагона, как дверь, натужно фыркнув, захлопнулась. Подсобившие ей парни остались «за бортом». На Сенной Елену вместе с выходящими пассажирами вытряхнуло на улицу и с новым потоком вновь занесло в вагон. Пока трамвай скрипел и дергался, огибая забор уже десять лет длящегося на площади метростроительства, пассажиры постепенно утрамбовывались, завоевывая дефицитные сантиметры персонального места. Елена наконец сумела поставить на пол вагона вторую ногу, зажатую сплетением ног других пассажиров.
Она ехала в фирму «Тайные веды». Это был уже не первый вызов к экстрасенсам и ясновидящим. Но нынешнему визиту сопутствовал приятный момент — назначенная встреча с ворожеей Татьяной. Елена знала ее прежде, когда та еще не была ворожеей. Детьми они жили в одной коммунальной квартире, здесь же, недалеко от Театральной площади. Потом жизнь развела их. И вот, спустя годы, они встретились вновь, когда Елена оформляла рекламу в этой фирме. Встреча оказалась радостной неожиданностью для них обеих. Но Татьяна была занята и не смогла как следует пообщаться с подругой детства. Сегодня же она специально оставила время для сеанса с Еленой. Елена не верила в магические ритуалы, но ее интересовали необъяснимые факты и скрытые возможности человека. Испробовать на себе работу мага было любопытно.
У Никольского собора из трамвая высыпали сухонькие старушки, торопившиеся на богослужение, и в салоне стало просторнее. Перед Еленой даже освободилось сиденье, и она, чуть поразмыслив, села. Оставалось проехать всего одну, но длинную остановку. «Следующая Театральная площадь», — объявил водитель.
Елена, присев, быстрым движением пальцев проверила наличие пуговиц — их могли оторвать в толчее. Слава богу, все были целы. Затем поправила сползший на лоб светлый беретик и полезла в сумку за пудреницей. И тут увидела на внешней стороне сумки прочерченный наискосок бритвенный разрез. Она беспомощно оглянулась, но рядом никого подозрительного не было. Неожиданно вспомнились парни, затолкавшие ее в вагон. Очень уж они старались «помочь» ей. Но, если это и была их работа, поймать их было уже невозможно. Елена с тревогой приступила к ревизии сумочки. Точно! Исчез кошелек. В нем были не только личные деньги, но и сумма, оплаченная предыдущей фирмой. Как она будет рассчитываться с рекламным отделом? Елена покачала головой и вздохнула. К счастью, агентское удостоверение и плоский, недавно купленный ею специально для новой работы калькулятор были на месте. Не пострадала и папка с бумагами.
