Вероника полезла в тумбочку за сахаром и провизией.
Игорь остановил ее:
— Подожди, трапеза потом.
Вероника замерла, держа в руках сахарницу и коробку с печеньем. Игорь мягко высвободил ее руки и припал губами к вожделенной дорожке между грудями. Вероника откинула голову. Игорь маленькими шажками губ поднимался по ее шее, будто преодолевал гору. Наконец, мягкие, пухлые губы Вероники открылись ему навстречу. Игорь, одной рукой сжимая грудь Вероники, другую просунул в глубокий боковой разрез шелкового платья и коснулся резинки ее трусиков. Вероника резко отстранилась:
— Не будем пренебрегать ванной.
Минут через двадцать их тела, еще более чувствительные после купания, сомкнулись вновь. Лишь тонкий слой резиновой субстанции разделял их интимную плоть. Вскоре Игорь перестал чувствовать его.
Но в тот момент, когда и Вероника перестала замечать чужеродную преграду, Игорь внезапно закончил сеанс. Трехмесячное воздержание отозвалось сейчас мужским поражением.
— Прости, — виновато произнес Игорь.
— Ну что ты, Гарик, я же врач, все понимаю.
Игорь вздрогнул. Гариком его называла лишь первая учительница. Теплое чувство от приятного воспоминания переместилось на Веронику.
— Уже поздно. Лена, наверно, беспокоится, — некстати произнес Игорь.
— Глупенький-. Лена, считай, нас сама благословила. Ведь у вас с ней нет близких отношений?
— Знаешь, Вероника, мне не хочется обсуждать сейчас мои отношения с женой. Ты не обижайся, но у меня нет человека ближе Лены.
— Я понимаю, — спокойно отозвалась Вероника.
Жгучий уголек обиды обжег ей грудь. Она постарается больше не заводить разговор о Елене. Игорь просто раб привычки. Мужчины обычно привязываются к своим женам, особенно больным. Правда, Елена говорила, что они не расписаны… Вероника взяла расческу и причесала каштановые волосы Игоря, заметив в них несколько серебристых нитей. Короткая стрижка, которую теперь носил Игорь, не требовала сложного ухода. Затем, отложив расческу, Вероника стала массировать шею Игоря за ушами. Она знала, как рефлексотерапевт, что этот участок связан с центром удовольствия. Игорь, как котенок, чуть ли не мурлыкал от блаженства. Он почувствовал прилив благодарности к Веронике. И вновь вспомнил, что пора возвращаться к Елене.
* * *
Когда Игорь на цыпочках вошел в свой номер, ему показалось, что Елена не спит. Слишком тихим было ее дыхание. Но лица ее он в темноте не видел.
Игорь шепотом окликнул Елену. Ответа не последовало. Он с чувством облегчения скользнул на свою кровать, лег и сразу уснул.
Утром никакого разговора о вчерашнем вечере не было. Но полоса легкого отчуждения пролегла между Игорем и Еленой. Однако распорядок их дней не изменился. Елена после завтрака отправлялась на процедуры. После обеда, как обычно, Игорь вел ее на море. Перед ужином приходила Вероника и делала Елене тибетский массаж. Вечером они с Игорем снова уходили на концерт. Оставалась неделя до отъезда Игоря, и теперь каждый вечер он проводил с Вероникой. Игорь сказал Елене что-то невразумительное по поводу регулярных уходов. Скоро ему на работу. Там в череде дел будет не до концертов, вот он сейчас и старается оттянуться на полную катушку. Елена приняла эти объяснения нормально, не вдаваясь в подробности репертуара приезжих гастролеров.
Вскоре Игорь уехал в Петербург. Елена продолжила лечение в санатории. Было решено, что она возвратится домой вместе с Вероникой. У той продолжался курс стажировки. Вероника и Елена проводили вместе все свободное время. Они стали почти подругами.
Вероника понимала, что от ее отношений с Еленой зависят и отношения с Игорем. Она искренне старалась полюбить Елену, ведь ту любил Игорь, который стал дорог и Веронике.
Вечера становились прохладнее. В октябре заканчивается лето и на юге. Теперь Елена, укутавшись одеялом, сидела на балконе с Вероникой, как когда-то с Игорем. Вероника нежно поглаживала руки Елены. И в этих движениях не было ни брезгливости, ни волнения, только бесконечное сострадание. И может быть, чувство вины, испытываемое Вероникой. Об Игоре они старались не говорить. Зато обсуждали иные стороны жизни каждой. Как-то Елена рассказала о старческом слабоумии своей матери на исходе жизни. И поинтересовалась у Вероники, не передается ли болезнь Альцгеймера по наследству. Вероника успокоила ее. Слово за слово, разговор подвел их к неожиданному открытию: мать Елены и мать Вероники были соседками. Вероника оказалась дочерью Зои Платоновны, помогавшей Елениной матери в последние дни. Она была поверхностно знакома с Галиной Ивановной и даже один раз, по просьбе своей мамы, осматривала соседку.
— Мир тесен, — заключила Вероника. — И как это мы с тобой ни разу не встречались на Купчинской улице?
— Самое смешное, что встречались. Однажды мама мне показала тебя. Давно, еще до твоего отъезда из той квартиры. Сказала, что это дочка соседки, студентка. Но ты так изменилась. У меня и мысли не возникло, что та студентка и ты — одно и то же лицо.
— Да, — усмехнулась Вероника, — я люблю экспериментировать со своей внешностью. Тогда я ходила с длинными, рыжими волосами. Потом перешла на мелирование. Стала пестрой. А вообще-то я брюнетка. Знаешь, я вот что сейчас подумала.
Обратись к моей маме. Может, она согласится помогать тебе в быту.
Елена с трудом перекинула голову на другое плечо и замолчала. Да, теперь не обойтись без посторонней помощи. Что ж, пусть будет Зоя Платоновна. По крайней мере, они давно знакомы.
7
Ноябрьский Петербург был похож на темный скелет. Деревья в скверах и парках чернели голыми ветвями. Казалось, ивы над прудами ушли головой в землю, выставив на всеобщее обозрение причудливо изогнутые корни. Не просыхающий от постоянных дождей асфальт причмокивал под торопливыми шагами пешеходов. Но Елене торопиться было некуда. Она просто шла. Шла и радовалась тому, что ноги стали послушны ей, хотя голова по-прежнему не держалась, а руки горестно свисали к земле.
Прошла неделя, как Елена и Вероника вернулись с курорта. Игорь встречал их на новенькой, недавно купленной машине. Зеленовато-серебристый корпус «ауди» был наряден и вместителен. Вероника скромно села на заднее сиденье, Елена рядом с Игорем. Теперь для нее наступил нескончаемый отдых.
С хозяйством управлялась Зоя Платоновна, мать Вероники. Как причудливо повернулась жизнь этой женщины: вначале помогала престарелой соседке, теперь ее дочери.
Елена остро ощущала свою ненужность. Все вокруг были увлечены какими-то делами: детьми, работой, домом. Игорь уговорил Веронику поступить работать в его фирму. Рефлексотерапевт придавал вес лаборатории, выпускающей медицинские приборы. Спектр медицинских услуг фирмы расширился. Помимо массажа, клиентам предлагался курс иглоукалывания. Работал аптечный киоск. Прижилась в фирме и пенсионерка Нина Георгиевна, в чьи обязанности входила реклама. Елена видела, что мир прекрасно обходится без нее. Она для всех только обуза.
