Я развернулась. В дверном проеме стоял растрепанный Зейн.
— Я пытаюсь рассказать Эбботу о том, что произошло сегодня в школе.
Безмятежность в его глазах сменилась удивлением. Он взглянул на своего отца, и на его лице расплылась медленная улыбка.
— Как успехи?
Эббот тяжело вздохнул, возвращая сигару в коробку.
— Лэйла, мне скоро придется уйти на встречу с комиссаром полиции и мэром.
— Сегодня в школе был зомби, — выпалила я.
— Да ладно? — Зейн остановился перед моим креслом и не больно ущипнул за ухо.
Я шлепнула его по руке и встретила настороженный взгляд Эббота.
— Он был в бойлерной и...
— Откуда ты узнала, что он там? — спросил Эббот, убрав ногу с ноги и наклонившись вперед.
Я не могла рассказать им о Роте. Эту дверь я ни в коем случае не приоткрою.
— Я... я почувствовала его запах.
Зейн опустился в кресло рядом со мной.
— Его кто-нибудь видел?
Меня передернуло.
— Поверьте, если бы увидели, это оказалось бы в вечерних новостях. Он плохо сохранился.
— Он все еще там? — Эббот встал и опустил рукава рубашки.
— А... да, но не думаю, что он станет проблемой. Теперь он не что иное, как груда одежда и слизи.
— Подожди минуту, — нахмурился Зейн, глядя на меня. — Ты учуяла запах зомби, и, зная, какими опасными они могут быть, решила спуститься вниз в бойлерную и избавиться от него?
Я посмотрела на него. Куда он клонит?
— Ну да, так и решила.
— И ты атаковала и убила его?
Ну...
— Да.
Он бросил на отца многозначительный взгляд.
— Отец…
— Что? — Я бегала взглядом от одного к другому.
Эббот обошел стол, испустив еще один длинный вздох.
— Каковы правила, Лэйла?
От беспокойства мышцы живота свело судорогой.
— Я не вмешиваюсь ни во что опасное, но...
— Зейн рассказал мне, что другой ночью ты последовала за Притворщиком в переулок, — прервал Эббот обычным отцовским тоном. Разочарованным отцовским тоном. — И тот оказался Ищейкой.
— Я... — Я закрыла рот, глядя на Зейна. Он избегал моего взгляда, смотря на отца.
— Это ерунда.
— Последовать за Притворщиком или любым другим демоном в переулок — это не ерунда, Лэйла. — Эббот сложил руки на груди, пригвоздив меня недовольным взглядом.
— Ты прекрасно знаешь: никто, кроме нас, не видит твоих меток. Нет ни единого повода для того, чтобы ты следовала за демоном в изолированное пространство. И вместо того чтобы выискивать сегодня зомби, ты должна была позвонить Моррису, и он разбудил бы нас.
Господи. Я вжалась в кресло.
— Но...
— Никаких "но", Лэйла. Что бы произошло, если бы зомби кто-нибудь увидел? Нам приказано держать правду в тайне. Человечество должно верить в существование Ада и рая без доказательств.
— Может, следует прекратить на время проставление меток? — предложил Зейн.
— Нам не нужно, чтобы она это делала. Если честно, мы обленились, полагаясь на ее метки, вместо того чтобы выискивать демонов самим.
Я прямо видела, как моя свобода утекает сквозь пальцы.
— Никто сегодня не узнал о зомби!
— Не в этом дело, — отрезал Эббот. — Ты прекрасно знаешь, Лэйла, какие серьезные последствия грозили нам из-за того, что ты не рассказала о зомби, не говоря уже о том, что ты рисковала собственной жизнью.
Его разочарование прозвенело громко и отчетливо. Я смущенно заерзала в кресле, чувствуя себя карликом.
— Этой ночью нужно проверить школу, — сказал Зейн. — Пусть уполномоченный свяжется с директором, скажет, что это обычная проверка, чтобы не возникло никаких подозрений.
— Верное решение. — Эббот одарил сына полной гордости улыбкой.
Я разозлилась.
— Мне больше нельзя ставить метки?
— Мне нужно подумать об этом, — ответил Эббот.
Мне не понравилось, как это прозвучало. Мне была ненавистна мысль о том, что я не смогу ставить метки. Это было единственным, что окупало мою демоническую кровь, по крайней мере, это заставляло меня чувствовать себя лучше.
Отобрать это было равносильно пощечине. Кроме того, ставя метки, я могла находиться вне дома, что особенно важно, так как здесь сейчас Петр. Я еще раз извинилась и покинула кабинет. Я чувствовала, что готова разреветься, закричать или кого-нибудь ударить.
Зейн вышел в коридор следом за мной.
— Эй.
Я остановилась возле лестницы. Во мне все бурлило от злости. Я подождала, пока он встанет рядом со мной.
— Так необходимо было рассказывать ему об Ищейке в переулке? Спасибо.
Он нахмурился.
— Ему нужно было знать, Лэйла. Ты была не в безопасности и тебя могли ранить.
— Тогда почему ты не сказал что-нибудь мне, вместо того чтобы бежать к своему папочке?
Он тут же стиснул челюсти.
— Я не бегал к своему папочке.
Я скрестила руки на груди.
— А выглядит это именно так.
Зейн одарил меня знакомым взглядом, говорящим, что я веду себя по-детски и играю на его нервах.
Я проигнорировала это.
— Почему ты вообще предложил, чтобы я перестала ставить метки? Ты же знаешь, как это для меня важно.
— Твоя безопасность важнее. Ты знаешь, что я никогда не был согласен с тем, что они позволяют тебе самостоятельно бегать по Округу Колумбия, преследуя демонов. Это опасно.
— Я ставлю метки с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, Зейн. И у меня никогда не было проблем.
— До ночи несколько дней назад, — перебил он, и его щеки вспыхнули гневом.
Зейн редко терял со мной хладнокровие, но когда такое происходило, это было эпически.
— И более того, ты молодая и хорошенькая. Кто знает, какого рода внимание ты там привлекаешь.
В любое другое время я была бы взволнована, услышав, что он назвал меня привлекательной, но сейчас мне хотелось бросить ему эти слова в лицо.
— Я могу о себе позаботиться.
Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
Раздражение и необходимость доказать, что я не какая-то там слабачка, спровоцировали то, что я сказала дальше:
— И я знаю, как кого-нибудь прикончить.
Зейн понял, о чем я говорю. На его лице промелькнуло выражение полного недоверия.
