Цербер.
Он был обнажен и прорисован в анатомических подробностях.
Мои щеки вспыхнули.
— Астарот, Кня .... Князь Ада?
Рот ничего не произнес.
— «Астарот - это очень могущественный демон Первой Иерархии, который склоняет к лени, мирской суете и рациональному мировоззрению», — хмыкнула я. — Прям как ты.
«Он также способен сделать человека невидимым и может дать смертным власть над змеями».
Рот вздохнул:
— Закончила?
— Нет, — рассмеялась я, прочитав неполное заклинание вызова. Оно включало в себя раздевания и кровь девственницы, тут никаких сюрпризов. Заклинания изгнания не было.
Хотя имелся знак, который, вроде, выглядел, как неразборчивый круг.
— А как мне от тебя избавиться?
— Для всех демонов Первой Иерархии нет известных заклинаний по изгнанию. Тебе нужно будет использовать дьявольскую ловушку в полнолуние, которая описывается в
Лемегетоне. Но дьявольская ловушка не просто изгоняет демона. Она отправляет его в пучину Ада. Это подобно смерти для нас.
Я посмотрела на него, мое удивление постепенно угасало. На его челюсти проступили желваки, когда он прошел через комнату и уставился в окно.
— Что? — Я хихикнула. — Это же не настоящий ты. Этого не может быть.
Он снова повернул ко мне голову, его брови были нахмурены.
— Как думаешь, какое у меня полное имя?
— Какая разница. Тебе всего лишь восемнадцать и ... — и я умолкла, вновь посмотрев на изображение. Тот Рот, который сидит передо мной, не может быть Князем Ада. А затем до меня дошло, и я захотела швырнуть книгу прямо ему в лицо. — Ты мне лгал.
— Нет. Я родился восемнадцать лет назад, — Рот покачал головой. — Ты все равно не поймешь.
— Ты прав. Не пойму. Это может быть и не настоящая книга, но Лемегетон старше мироздания. Как ты мог тогда оказаться в нем?
— Я всего лишь один из многих, — сказал он безразлично и холодно. — Те, кто был до меня, встретили преждевременную смерть или больше не выполняли своих обязанностей, — он улыбнулся, но эта улыбка была нечеловеческой. — Я самый «свежий» Князь Ада.
Я уселась поудобней.
— Так ... ты типа дубликат?
— Идентичный дубликат, — он сухо засмеялся. — Каждый Рот до меня выглядел в точности как я, говорил как я и, возможно, был таким же обворожительным. Так что да, я дубликат.
— А у других демонов точно так же?
Рот провел пальцами по волосам.
— Нет. Демоны не могут по-настоящему умереть, но пучина Ада для нас сравнима со смертью. Там находятся все предыдущие Князья, страдая так, что ты даже себе представить не можешь. Я слышу их крики. Типа напоминание, как нужно себя вести, — он небрежно пожал плечами, но я знала, что это все беспокоит его. — Как видишь, я немного соврал тебе.
По сути, я даже ненастоящий.
Я закрыла книгу, желая столкнуть ее с кровати. Рот по-прежнему сидел рядом со мной, холодный, как камень. Он был дубликатом, созданным, потому что кто-то перед ним потерпел в чем-то неудачу или пал жертвой дьявольской ловушки. Я не могла себе представить, какие чувства это должно вызывать. Был ли он хотя бы отдельной личностью или скопищем десятков, если не сотен, тех, кто пришел до него?
Мне так его было жаль. В то время как я едва окунулась в свое наследие, Рот знал невероятно много о своем.
Молчание затянулось. Я слышала котят под кроватью, которые мурлыкали, как маленькие товарные поезда. Я отважилась взглянуть на него и обнаружила, что он внимательно наблюдает за мной. Наши взгляды сцепились.
Он глубоко вздохнул.
— Что?
— Мне ... мне, правда, жаль.
Рот открыл рот, а потом закрыл его. Прежде, чем он заговорил, прошло несколько секунд.
— Тебе не нужно меня жалеть. Мне не нужна жалость.
Я ему не верила. Неожиданно столько вещей обрело смысл.
— Это бред собачий.
Его глаза расширились.
— Вот почему тебе так сильно нравится наверху. Ты не хочешь находиться там, внизу.
Ты хочешь быть здесь, где все настоящее. — Я наклонилась вперед, удерживая его взгляд. —
Потому что, когда ты тут, ты настоящий, а не просто еще один Рот.
Он моргнул, а потом рассмеялся.
— Возможно, так было бы, в случае, если бы я, действительно, волновался о таких вещах. Я то, что я есть. Я...
— Ты - демон. Знаю. — Я поднялась на колени, встретившись с ним лицом к лицу. —
Ты все время это говоришь. Словно пытаешься убедить самого себя, что это единственное, чем ты являешься, и я знаю, что это не так. Ты нечто большее, большее, чем просто еще один
Рот.
— А, вот оно что. — Рот упал на спину, ухмыляясь в потолок. — Дальше ты собираешься сказать, что у меня есть совесть.
Я закатила глаза.
— Так далеко я бы не зашла, но...
Его смешок оборвал меня.
— У тебя нет улик. Только то, что мне нравится на поверхности, не значит ничего иного, кроме того, что мне нравятся места, которые не пахнут тухлыми яйцами и где не так жарко.
— Ты такой лгун.
Он приподнялся на локтях, смех перешел в ухмылку.
— А ты так невероятно наивна. Не могу поверить, что тебе меня жаль. У меня даже нет сердца.
Я толкнула его в плечо. Он упал на спину, не потому, что я приложила какую-либо силу, а главным образом от удивления. Все было написано у него на лице.
— Какая же ты задница. Я готова уйти.
Рот вскочил и поймал мои руки, прижав меня в полсекунды. Он навис надо мной.
— Почему ты злишься, когда я говорю тебе правду?
— Это не правда! — Я пыталась снова встать, но он меня пригвоздил. — Не понимаю, почему ты должен лгать. Ты не совсем плохой.
— У меня есть причины делать то, что я делаю. — Его взгляд блуждал по моему лицу, вниз по моему телу. — Никто из них не ангел. Все они пекутся только о собственных интересах.
— Нет, — прошептала я. Я знала, что это не правда. — Я знаю, что ты больше, чем просто очередной Князь.
Он наклонился, и мы казались грудь к груди. Его лицо находилось всего в дюйме или в двух от моего. Воздух застрял у меня в горле.
— Я всего лишь следующий Князь. Вот что я есть, все, чем я являюсь.
— Нет.
Рот не ответил, ослабив хватку и проведя пальцами по моей руке. Его ладонь перескочила на мою талию, потом на бедро. Его прикосновения обжигали, принося внезапное желание и даже страх. Он поднял глаза, и проницательность его взгляда притягивала как магнит. Появилось опьяняющее чувство, которое притягивало нас друг к другу. Я устала постоянно игнорировать это чувство, устала убеждать себя, что это неправильно, в то время, когда этого хотела, даже нуждалась.
