Вот дерьмо.
Следующим вернулось обоняние. Запах плесени был очень знаком, где-то бродил по закоулкам памяти, но я никак не могла вспомнить, откуда он мне знаком. Когда я все же смогла открыть глаза, то уставилась на выступающие металлические балки.
От свечей не особо много было света, но по их танцующим теням я могла разглядеть баскетбольное кольцо без баскетбольного щита.
Мой взгляд упал на видимые следы и проследил за ними, пока они не исчезли в нарисованной мелом белой линии. Прямые линии образовывали полосы, пересекающиеся в круге. Я повернула голову, поморщившись из-за тупой боли в висках. Еще больше линий было с другой стороны от меня.
Пентаграмма слегка была искривлена. О, это плохо.
Я была в старом спортзале на самом нижнем этаже своей школы, привязана к центру пентаграммы и это что, какое-то пение? Боже. Вытянув шею, я попыталась посмотреть, что происходит за сотней белых свечей, расставленных по краям круга.
В темноте двигались силуэты. Из-за их тихого брюзжания и поросячьего визга у меня все внутри похолодело. Мучители.
— Ты очнулась. Хорошо, — низкая протяжная южная речь раздалась в темноте. — А теперь начнем наше представление.
У меня аж до земли отпала челюсть. Пеймон снял пиджак и расстегнул верхние пуговицы красной рубашки. Он подошел к краю круга, остановился и взглянул вниз. Затем сделала шаг назад, что только усилило мои подозрения.
— Что, не будешь заходить в круг? — спросила я.
Пеймон запрокинул голову и усмехнулся.
— Эта слегка перекошенная пентаграмма с легкостью может превратиться в дьявольскую ловушку, так что я не собираюсь даже носком моих туфель заступать за линию, очерченную мелом.
Я сжала кулаки и почувствовала, как кольцо впивается мне в кожу.
— Из-за этого осуществить это заклинание будет сложновато, так?
— Милая, вовсе нет, — сказал он, опускаясь на колени. Этот ирокез на его голове длинной был, по меньшей мере, в полметра. — Именно для этого и нужны лакеи. О, лакей!
С левой стороны из темноты вышла другая фигура. Я никогда его раньше не видела, но его улыбка была за гранью мерзости. Я сглотнула, и мой взгляд начал метаться между демонами. Вряд ли кто-то появится и спасет положение.
Я не знала, выжил ли Зейн в битве с Хеллионом. Вероятно, Рот вообще даже не знает, что меня схватили. И в таком положении, я не особо смогу постоять за себя, если только словно Гудини не высвобожусь из этих веревок. На данный момент я знала три вещи. Меня поимели.
Человечество поимели. Весь мир поимели.
— Признаюсь, Набериус меня разочаровал. Он должен был найти и привести тебя без моего вмешательства. Покажи ей, как сильно мне это не понравилось.
Лакей взмахнул левой рукой. На ней отсутствовало четыре пальца. Остался только средний.
— Они снова отрастут. Правда, медленно.
— Мучительно, — добавил Пеймон с веселой улыбкой. Плавно поднялся. — Как бы там ни было, Набериус, мне нужна кровь Лилит. Я не собираюсь ждать всю ночь.
Как покорная марионетка Набериус осторожно шагнул в круг и встал на колени. У меня сердце ушло в пятки.
— Подожди.
Набериус схватил меня за руку тем самым пальцем. Металл сверкнул в другой его руке.
— Подожди, я сказала!
Пеймон вздохнул:
— Собираешься сейчас умолять? Перейдешь на темную сторону? Милая, ты уже сделала свой выбор. Когда все будет готово, я убью тебя. Ну, наверно, я сначала немного с тобой повеселюсь, но все же убью.
Паника подобралась к самому горлу, но я знала, если поддамся ей, это будет конец.
Сердце колотилось, я попыталась вырваться из руки Набериуса, но веревка была тугой.
— Зачем?
— Зачем? — передразнил он меня.
— Зачем ты хочешь сделать это? — у меня пересохло во рту. — Ты, правда, хочешь начать Апокалипсис? Ты, правда, думаешь, что все получится?
Пеймон наклонил голову на бок.
— Апокалипсис? — он низко засмеялся, и его смех разнесся эхом по спортзалу. — О, милая, это так считают Стражи?
— Также считает и Ад.
— И Хозяин так думает? Превосходно. Пока Апокалипсис будет занимать их умы, я вообще могу о них не беспокоиться.
Удивление поразило меня.
— Ты ... ты не хочешь выбраться из Ада?
— О, какой демон не хочет выбраться из Ада? Хотя бы я, например. Я служил Хозяину более двух тысяч лет. Больше всего на свете мне хочется попрощаться с такой жизнью, но здесь я не из-за того, что я хочу. Я здесь из-за того, что мне нужно. Также как и ты, еще одно средство достижения цели.
— Я ... я не понимаю, — и я действительно ничего не понимала.
Его губы, широкие и выразительные, изогнулись в самодовольной улыбке.
— Даже немного иронично, что не понимаешь. Как-то это печально.
— Серьезно? — Набериус возился с моей рукой, пытаясь развернуть кольцо. — Тогда объяснишь мне? Раз уж я умру, то мне бы хотелось узнать настоящую причину.
Пеймон посмотрел через плечо, а потом вновь скользнул взглядом по мне.
— Ты когда-нибудь любила?
— Что? — я вообще не ожидала этого вопроса.
— Я спросил, ты когда-нибудь любила?
— Я ...
Я не знаю. Я любила Зейна, но я не знаю, что это была за любовь, а Рота ... я полагала, что смогла бы влюбиться в него, если бы было время. Или, возможно, я уже влюбилась, немного. — Я не знаю.
— Интересно, — ответил демон. — Когда ты любишь, то рискуешь всем, чтобы твоя любовь была счастлива. Даже концом света, — он пожал плечами. — Когда тебя разлучают с тем, кого ты любишь, ты сделаешь все, чтобы воссоединиться с этим человеком. Все. Что?
Выглядишь шокированной. Думала, что демоны не могут влюбляться? Можем. Наша любовь немного причудлива и извращена. Мы любим до самой смерти, большинство из нас не хотело бы ощутить на себе это чувство, но мы все равно чувствуем, что чувствуем.
Ума не приложу, как связана его влюбленность с воскрешением Лилин, разве что он считает, что его любимая переродится в одной из них.
Он закатил глаза.
— Я так понимаю, ты все еще не поняла. Милая, это твоя мать. Поэтому это иронично.
— Лилит? — пискнула я.
— Не можешь назвать ее матерью? Уверен, это бы согрело ее холодное сердце.
— Нет. Нет, не могу.
Он прошелся вдоль круга, начерченного мелом.
— Твою мать держат в пучине Ада, как раз туда дьявольская ловушка и отправляет демона. С Хозяином Ада никто не может, и близко подойти к этой пучине или выбраться из нее. Единственный способ вытащить ее оттуда, это выманить Хозяина наверх. Апокалипсис сегодня или завтра, Хозяин рискнет выбраться наверх, если здесь будут Лилин. И минута, проведенная с моей возлюбленной, стоит проведенной вечности без нее.
