— Вот тут я и кукую в одиночестве, — развел он руками, стоя посреди двадцати метрового холла квартиры, таящей в себе еще непонятно сколько комнат. Холл-гостиная сиял простотой и хорошим вкусом. Бежевые стены с пятнами изящных авангардистских картин, стойка домашнего кинотеатра с колоннами рассредоточенных динамиков, светло-бежевый кожаный диван, в который хотелось провалиться навсегда. Зеркало шкафа-купе бликовало, визуально еще больше увеличивая пространство. Около широких окон (их было почему-то два подряд) высилась роскошная зеленая пальма.
— Прошу, раздевайся, присаживайся. Что-нибудь налить.
— Да, — выдохнула я. В такой обстановке я готова находиться только пьяной. Иначе я откажусь отсюда уходить и опозорю себя навсегда. Пока Руслан бестолково носился по квартире, пытаясь изобразить из себя кулинара, я набиралась. Мне было предложено многое.
— Вот вино, красное или белое? — я молчала и смотрела на барную тележку, из которой торчала куча разнокалиберных горлышек.
— А может, тут где-нибудь прячется мартини?
— Конечно. Вот, держи. — Он протянул мне бутылку.
— Спасибо, — я оглянулась, прикидывая, есть ли тут бокал или мне можно и из горла.
— Извини, — смутился он, побежал за бокалом, вынул из моей руки бутылку и налил.
— А сока нет?
— Есть тоник, — обрадовался он. Интересно, он полагал, я стану квасить мартини, не разбавляя? Через некоторое время он расслабился, принял на грудь для пущей смелости и накормил меня недопеченным переперченным мясом. В качестве гарнира мне была предложена консервированная кукуруза. Я жевала этот не перемолотый тар-тар и старательно контролировала выражение абсолютного счастья на лице. В конце концов, ради этого мужчины я готова на все, а не только на то, чтобы слопать сырое мясо. И под хорошую выпивку оно вовсе не так плохо идет.
— Тебе нравится?
— Очень. Просто невероятно вкусно. Никогда такого не пробовала.
— Что же ты не скажешь, что оно не получилось, — откинулся на диване и расхохотался он.
— А я люблю чуть-чуть недожаренное. С кровью.
— Ах ты, хищница, — вдруг подскочил он ко мне и обняв, развернул к себе. Он держал мое лицо в своих руках и смотрел в глаза. Я постаралась придать взгляду глубину и таинственность, изобразив то, что описывают термином «с поволокой». Но сердце застучало, все женские органы завибрировали. Первородный инстинкт закричал внутри — это он, ты никого никогда не видела лучше. Давай, давай! Таким только и можно давать!
— Я тебе нравлюсь? — прошептала я, не отрывая глаз.
— Очень. Ты такая…
— Какая?
— Теплая, родная. Глаза просто фантастика. Так и хочется схватить тебя в охапку и утащить за собой. — Он поцеловал меня. Он поцеловал меня, ура. Я опять целуюсь, и притом с мужчиной, звонков от которого я жду целыми днями. Я дергаюсь от каждого звонка, как малолетняя дурочка, влюбленная в учителя физкультуры, и бегу к телефону, сшибая кривящуюся Шурку, считающую, что любовь в моем возрасте — это извращение.
— М-м-м. Поцелуй еще, — мурлыкала я и он прижал меня к себе. Он целовал шею, губы, нос, перебирал руками волосы.
— Дай-ка я на тебя посмотрю. Скажи, тебе так приятно или это просто много мартини?
— Хорошо, — шелестела я и тянула к нему руки. С ума сойти, мы целовались и обнимались, наверное, весь вечер. Я содрала с него рубашку и безостановочно водила ладонью по его груди, восторженно пища:
— Какой ты большой, какой сильный. Я просто не верю.
— Сему не веришь, — игриво спросил он и запустил руку мне под блузку. Я была довольно сложно одета, потратив весь день на создание наилучшего ракурса меня как одетой, так и разной степени раздетости. А это было не так просто. И в чулках, заканчивающихся на бедрах ажурной резинкой, было бы довольно холодно, если бы не его автомобиль. Но зато теперь мне было не стыдно за грудь, которая легла к нему в руки. Он целовал меня и гладил грудь, перемещаясь с нее периодически на уже обнаженную спину.
— Какая у тебя великолепная грудь, — прорычал он, посасывая мой розовый сосок. Что правда — то правда. Грудь знатная, высокая, полная, с маленькими розовыми сосками. Самой нравится. Но его плечи, его руки, огромные, с небольшой порослью волос. Я теряла рассудок, у меня кружилась голова. Руслан потихоньку стащил с меня юбку и я сполна насладилась эффектом ажурных чулок.
— Вот это да. Как же такая потрясающая женщина могла оказаться свободной. — Я всегда знала, что стремление женщин во что бы то ни стало исхудать лишено смысла. Руслан ощупывал мои окорока так, словно не бывало на свете занятия приятнее. Однако я в результате его активных телодвижение уже практически полностью потеряла контроль над собой.
— Я хочу тебя! — раздалось около моего слухового аппарата. Я затрепетала и на полном серьезе ответила взаимностью. Остатки одежды слетели с меня и я принялась отдирать от Руслана намертво приросшие к нему брюки. Нет, не умею я находить взаимопонимание с мужскими ширинками. Слава Богу, он справился сам, не отрывая взгляда от меня, старающейся прикрыть все, что он нараздевал. Ему так откровенно нравилось то, что он видел, что я краснела и возбуждалась.
— Какой ты красивый!
— Ну, конечно. Обычный мужик, просто большой.
— Прекрати меня дразнить. Тебе наверняка это всю жизнь твердят.
— Моя бывшая жена твердила, что я лишь чуть-чуть лучше, чем орангутанг.
— Да она у тебя дура.
— Это точно, — он подхватил меня на руки и куда-то потащил. Не скажу, что ему было легко. Все-таки почти восемьдесят кило.
— Куда мы идем? — тихонько поинтересовалась я.
— В этом доме есть отличная спальня. Там гораздо удобнее заниматься тем, чем мы с тобой планируем.
— А чем мы планируем?
— Мы планируем… Я планирую отнести тебя в кровать и трахать до самого утра.
— Я за.
— Это радует, так как я не сторонник насилия. — Его глаза мерцали, он дрожал. Я так давно не находилась в объятиях огромного и совершенно голого мужчины с упирающимся мне в бок членом, что от радости даже рассмеялась.
— У меня есть презервативы, — вдруг сказал он. — Ты не против?
— Нет, — как я могла быть против. Он абсолютно прав. Он не знает, что я не спала ни с кем уже больше года. Я про него знаю только, что он развелся. Но вот его любовницы оставались за бортом моей осведомленности. Однако использование презерватива мне предлагали впервые. Ни Серый, ни Лукин такими мелочами не напрягались. Я вдруг как-то растеряла половину возбуждения. Мои попытки его реанимировать разбивались о картину Руслана, натягивавшего явно маленькую липкую скользкую штуку себе на член. Судя по увиденному, его инструмент тоже не одобрял процедуры. Я тут же бросила думать о себе и принялась помогать Руслану всем, чем только могла. И далее мы несколько часов пытались за уши притянуть друг к другу желание, презерватив и половой акт. К нашему прискорбию, этого так и не получилось. Руслан, обессиленный борьбой за свое здоровье, перестал хотеть что-либо вообще. Смотреть мне в глаза от избегал. И даже после того, как я предложила сделать перерыв, ничего не изменилось.
